– Я с вами согласен, мастер Рошаль. Нехай Гидерния.
Ощущение полета в дирижабле иное. Никакой вертолетной тряски или напряженной вибрации корпуса самолета. Дирижабль плавно скользит по воздушному катку, как яхта по легкому ветру и спокойной воде или трамвай по ровным рельсам. Конечно, с работающим мотором ощущения несколько изменятся. Внизу медленно проплывают земли и озера, вдалеке синеют горные пики…
– А эт-то еще что такое? – спросил Сварог. Самый высокий пик был окутан плотным черным облаком, время от времени озаряемым беззвучными нутряными сполохами. Облако походило на исполинскую электрическую медузу, усевшуюся на гору. Дым клочьями сползал по склонам, обтекал льдистые уступы…
– Гора Краберен, – ответил Рошаль.
– Вулкан, что ли?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Никто не знает. Просто дым.
Сварог прикинул расстояние до пика и нахмурился. Облако на горе впечатляло своими размерами. И не просто впечатляло – пугало. Причем очень. Или здесь перспектива какая-то неправильная, или, случись извержение, жахнет так, что Везувий покажется детской хлопушкой… Вот так и наступает Тьма.
– И давно это – просто дым? – спросил он.
– С месяц, наверное.
– С месяц… А если рванет?
Рошаль опять передернул плечами:
– Так ведь обязательно рванет.
– А… Ну да. Понимаю. – Сварог вернулся к карте. – Значит, под нами сейчас Кернейские топи. Скоро должна показаться Ро. Ага, я прав…
Сварог бросил взгляд в окно – вдали блестела серебряная лента воды. Вновь заглянул в карту.
– Много поселений, смотрю, среди болот.
Сварог не обращался к Рошалю, просто высказывался вслух, но старший охранитель ответил, борясь с очередным приступом боли:
– Лишний раз власть не доберется. К тому же на болотах процветал доходный промысел. Сбор горького мха, настой которого обладает легким дурманящим действием. Предыдущий князь боролся со сборщиками и с любителями настоя. Почти все болотные хутора повыжег. Мы же не препятствовали, вот они снова и расплодились.
– Скоро пойдем над землями Шадтага. Города есть резон огибать.
– Зачем? Стрелы и пули до нас не достанут… – возразил Рошаль и утер со лба пот.
«Есть чему достать. Смотря какие люди захотят тобой заняться. Так что нечего попадать под лишние взгляды», – подумал Сварог и предложил:
– А если набрать высоту?
– Видимость упадет из-за облаков. Как мы разберемся, где находимся?
«Это верно, с таким набором навигационного оборудования без привязки к местности не определишь, куда тебя занесло».
– Но все-таки, мастер Рошаль, от городов будем держаться подальше. Крюк так крюк.
– Тогда скоро придется запускать мотор. Нас несет прямо на Прогонт.[12] Отвернуть совершенно не сумеем, над окраинными селениями пройдем точно.
Наукой ларов в Сварога было вложено умение разбираться в незнакомых механизмах, но в данном случае не требовалось никаких особых умений. Все примитивно. Но примитивное не страшно, главное – чтоб надежно. Даже наличие двух штурвалов не поставило Сварога в тупик, что тут неясного: одним управляются вертикальные рули, другим – горизонтальные. Постоянное наличие двух пилотов обязательно лишь в ситуации маневра с изменением одновременно углов тангажа и рысканья. И какой бы необычной конструкции паровой движитель не ждал Сварога в машинном отделении, покорение его много времени не займет. Если он исправен.
Дирижабль величественно достиг реки Ро, естественной границы Шадтага и Гаэдаро, пересек извилистую линию топкого, заросшего берега. Болотистая местность по обе стороны реки снимала необходимость в пограничных заставах, большим силам через топи не пройти, да и выгрузиться на такой берег – задачка еще той сложности.
У шадтагского берега крутилось несколько широких тупоносых лодок. Стоящие в них люди что-то вылавливали баграми из спокойной, стального отлива воды. Когда «Парящий рихар» оказался над ними, Сварог разглядел, какого рода рыбалкой заняты прибрежные жители. Они обыскивали утопленников. Один в лодке притягивал багром и придерживал утопленника у борта, другой обшаривал и раздевал. Судя по грузовой лодке, в которую сваливали улов, клевало сегодня хорошо.
«Рыбаки» заметили над собой летучий корабль, замелькали руки и багры. Один «рыболов» от испуга свалился в воду. И было бы смешно, да отчего-то Сварогу не смеялось.
– Вы знаете, как зажигаются светильники? – спросил он, так как этот вопрос становился своевременней с каждой минутой.
– Да. Приподнимаете фонарь, снизу за головку выдергиваете нечто вроде булавки. Вот и все.
– Долго горят?
– Около суток.
– Неплохо! Откуда ж такие?
– Гидернийские штучки. Каждый стоит, как стадо овец. Попытка разобрать приводит к воспламенению всего, что может гореть, в радиусе пяти каймов. Это чтоб никто другой на Атаре не разобрался, как они устроены…
– Ах, черт! Надеюсь, успею, пока никто из этих не додумался…
Успел в самый раз. Олес уже крутил в руках «китайско»-гидернийский фонарик, уже пробовал за что-то подергать. Рядом стоял Пэвер и с командирским видом давал какие-то советы. До беды оставались минуты.
– Отставить фонарь! – рявкнул Сварог из проема кабины. – На место его!
Бурча под нос «как дети малые, оставить нельзя, так и норовят разобрать, сломать, посмотреть, что внутри», Сварог пробирался узким проходом между ящиками, тюками, узлами.
Одна Клади порадовала шкиперский глаз. Одна она занималась делом. Но при внимательном рассмотрении стало ясно, что и ее дело явно застопорилось на ящике со свертками разных тканей. Цветастые рулоны с отмотанными краями образовали пеструю горку, на вершине которой восседала баронетта с невесть откуда взявшимися ножницами в руках. Ими прекрасная охотница вырезала треугольные образцы тканей. Наверное, чтобы после приставать к Сварогу: «Тебе какое платье понравится, из черного бархата в горошек или…» Тьфу ты, думать даже не хочется!
Клади, ни на кого не обращая внимания, тихонько напевала себе под нос:
Голубка моя,
Умчимся в края,
Где все, как и ты, совершенство,
И будем мы там
Делить пополам
И жизнь, и любовь, и блаженство.
Из влажных завес
Туманных небес
Там солнце задумчиво блещет,
Как эти глаза,
Где жемчуг-слеза,
Слеза упоенья трепещет…
Сказать откровенно, голос у нее был. Но и все равно! Бригада «Ух», ядрен батон! Надо было капрала-наемника на борт поднимать или сбегать за тем любителем табачка с городской заставы. Вот с кем можно летать на всем, что летает…
– Незнакомые предметы трогать и разбирать только по моей команде. – Сварог взял в руки фонарь, перевернул его, обнаружил круглую головку, потянул, вытащил нечто вроде короткой спицы – и фонарь вспыхнул ярким немерцающим светом. – Вот так и никак иначе. Иначе сгорели бы к чертовой бабушке! Зажечь свет и всем заниматься работой. Работой, а не развлечениями! Всех касается!
– Взгляни на канал
– как ни в чем не бывало продолжала мурлыкать Клади, поглядывая на Сварога,
– Где флот задремал:
Туда, как залетная стая,
Свой груз корабли
От края земли
Несут для тебя, дорогая.
Дома и залив
Вечерний отлив
Одел гиацинтами пышно.
И теплой волной,
Как дождь золотой,
Лучи он роняет неслышно…
Поглядывала Клади на него задумчиво и в текст песенки вкладывала какой-то свой смысл, но Сварогу сейчас было не до игр в гляделки. После с тобой разберемся… голубка моя.
Сплюнув в сердцах, Сварог прошествовал в машинное отделение, расположенное за дверью в самой дальней части гондолы. Зажег обнаруженные там фонари и в их свете рассмотрел установленную в середине паровую машину и два железных контейнера вдоль стен – с углем и водой. Перед холодной и раскрытой топкой ждали лопата и дрова для растопки.
– Рядовой Олес! – позвал Сварог, выглянув в дверь.
– Здесь, капитан!
– Вам доводилось иметь дело с лопатой? – встретил владетельного феодала вопрос.
– Шутить изволите, капитан Сварог? Я же как-никак князь…
– Тогда, душа моя, вас ждет приятное знакомство и новые удивительные ощущения.
– Да пожалуйста, – легко согласился Олес. – Что делать надо?
Сынок, конечно, балбес и разгильдяй, но особой фанаберии в нем нет. Или он глубоко ее задвинул, что тоже хороший симптом.
Промучавшись совсем недолго, Сварог запустил паровой двигатель. Машина распыхтелась закипающим чайником, задорно расстучалась. Агрегат новенький, весь в смазке, с нулевым износом – небезосновательны надежды на исправную работу в течение одного полета.
Князь-кочегар расшустрился не на шутку, лопата пришлась ему по вкусу, видимо, помогала выплеснуть за борт избыточную энергию.
– Ты смотри не увлекайся, – Сварог пощелкал по манометру. – Чтоб стрелка вот за эту черту не заходила, – и он ногтем провел невидимую черту поперек циферблата.
Так, блин, и летаем – пальцем направление указываем, ногтем оптимальное давление отмечаем…
Вот что не было продумано конструкторами, так это связь между кабиной и машинным отделением. Команды «полный ход», «малый ход», «жарь на всю катушку» и так далее придется подавать голосом, а значит, кому-то выпадет бегать туда-сюда.
Где-то снаружи сейчас должны были начать вращение лопасти пропеллеров. Теперь бывший старший охранитель короны Гаэдаро, а нынче пилот первого класса Гор Рошаль сможет пролететь мимо любого города. Даже мучаясь агорафобией… Вот только курс держа отчего-то на Гидернию. Тоже ведет какую-то свою игру? Не похоже. Такое ощущение, скорее, что он под гипнозом. Гипнозом? Хм, интересное кино получается… Сварог вышел в салон.
– Капитан, ужин заказывали? – Клади провела рукой над скатертью из отреза толстой ткани, на которой были разложены сухие лепешки, вяленое мясо, сухофрукты, халва, орехи и некие неопознанные Сварогом продукты. – Стол накрыт.