– Точно не известно, – Василий отвел глаза, – вроде несчастный случай.
– Да? – Леха не поверил. – Он же вроде знал, что помрет.
– Может быть, – старший брат пожал плечами, – мать нам ничего не говорила.
– А где она сама-то? Я все время думал о ней, не понимал почему…
– Ладно, брат, – Николай похлопал Леху по плечу, – не будем о грустном. Мы тут кое-что хотели тебе предложить.
– Что? – Леха напрягся, решив, что речь сейчас пойдет о завещании. Но обманулся.
– Ясное дело, в детском доме не сладко, – Николай начал издалека, – ни денег своих, ничего.
– Это точно. – Леха заинтересованно смотрел на старшего брата.
– Так вот, можем тебе работку организовать, – Николай подмигнул, – будешь зарабатывать честным трудом.
– Каким еще трудом? – Леха обиженно хмыкнул, он-то мечтал о шикарной жизни на всем готовом.
– Клубу нужен курьер.
– Ну-у-у, я не знаю. Я вообще-то думал, – он опустил глаза, – что вы меня не на работу позовете, а к себе, жить.
– Пока просто некуда, – братья снова переглянулись, – у нас только-только дела в гору пошли. Квартиру еще даже не успели купить.
– А сами-то где живете?
– Снимаем. Но ребенка на съемную взять не дадут, – поспешили объясниться они, – сам понимаешь.
– Не факт, – Леха оживился, – я слышал, дают. Надо только договор аренды составить.
– Брат, да мы не официально. Так, у знакомых.
– А-а-а-а-а. – Леха подумал, что, как ни крути, не получается по-хорошему, так что только бежать.
– А тебе-то когда квартиру дадут?
– Что? – Он не сразу смог вернуться от своих мыслей к разговору. – Не знаю.
– Ну, вроде, положено в восемнадцать лет?
– Вроде положено, – Леха думал о том, что надо Игоря любым способом уломать бежать вместе с ним, – значит, через два года.
– Ну вот, – братья как будто обрадовались, – а пока поживешь в детском доме, чего там осталось-то. Будем общаться. Будем тебе помогать.
– Окаюшки. – Леха почти их не слышал, думая о своем.
Они еще посидели немного, повспоминали детство и родителей. Но как-то расплывчато, не в конкретных картинах – у Лехи в голове так и не возникли образы матери и отца. Они как были туманными фигурами в его жизни, так ими и остались. А он-то надеялся фотографии увидеть, что-то конкретное о семье узнать. Но все равно разговор, думал Леха, получился хороший. Он давно решил по-своему и сегодня в решении сбежать из батора утвердился. Могут не могут, а придется братьям его принять. Родные люди, значит, никуда не денутся.
После встречи он сломя голову помчался в детский дом, отловил Игоря около младшего корпуса и начал с новым усердием мыть другу мозги.
– Игорь, ну не будь придурком!
– Леха, отстань.
– Да не отстану! Сам не понимаешь своего счастья.
– Какого еще счастья?
– У них клуб крутой в центре Москвы. Бабок будет немерено!
– Я не хочу, – Игорь обогнул Леху и пошел своей дорогой, – меня Надюшка ждет.
Леха с досады грязно выругался. Он давно был готов, даже рюкзак для побега собрал. Вот только друг все портил.
Игорь обогнул здание и направился ко входу в дошкольное отделение. Сегодня он раздобыл в школьной библиотеке отличную книгу с картинками, собирался почитать Надюхе перед дневным сном новую сказку. А то заставит опять про Гадкого утенка, а он уже видеть ее не может. Игорь шел и улыбался своим мыслям. На автомате открывал двери, поворачивал в нужных местах то налево, то направо, поднимался по лестнице. И вдруг словно натолкнулся на невидимое препятствие, услышав голоса, – незнакомые взрослые и звенящий Надюшкин. На цыпочках, так, чтобы его не было слышно, сделал еще несколько шагов и заглянул в гостиную, где обычно принимали посетителей младшего корпуса.
Питалка устроилась за столом, разложив перед собой какие-то документы, а на кожаном диване сидели трое. Мужчина и женщина лет сорока, хорошо одетые, а рядом с ними Надюшка. Игорь почувствовал, что сейчас взорвется, не выдержит жуткой ревности, которая обожгла его душу. Это он научил сестренку ходить и говорить, это рядом с ним она оттаяла, стала похожа на человека, перестала от всех шарахаться и бояться, что ее могут избить. И теперь, когда Надюшка похорошела, из несчастного воробушка превратилась в красавицу, понабежали эти усыновители – на все готовенькое!
– Тебе нравится? – Блондинка в модном фиолетовом платье совала его сестре под нос огромную куклу.
Игорь взбесился еще больше – только и знают, что детей подкупать!
– Неть. – Надюшка отодвинулась от женщины подальше.
– Привет, Надя, – женщина вдруг заговорила мультяшным писклявым голоском, двигая куклу так, словно говорила она, – я кукла Вика, давай с тобой дружить!
– Пливеть, – Надюшка теперь заинтересовалась игрушкой и даже осторожно взяла куклу за руку, – а во сто?
Женщина победно взглянула на мужа, который сидел неподвижно, вдавившись в кожу дивана, – смотри, мол, начало получается!
– Давай в дочки-матери? – предложила она вдохновенно и тут же пожалела о сказанном. Надюшка отпрянула от куклы как от огня.
– Неть! – буркнула она, опустив глаза.
– Почему?! – У блондинки еще хватило ума спросить.
– Не буду!
Мужчина с укором посмотрел на жену и едва заметно покрутил пальцем у виска. Дескать, тебе же говорили, ребенок травмированный.
– Простите, – обратился он к воспитателю, – а вы не могли бы пригласить к нам психолога?
– Это еще зачем? – Воспитательница подняла на него недоверчивые глаза.
– Мы тут, кажется, не справляемся, – он смотрел на нее открыто, – очень нужна помощь, чтобы наладить контакт.
Воспитательница тяжело вздохнула, но все-таки вышла из гостиной. Игорь спрятался за большой шкаф в коридоре, и она его не заметила. Процокала мимо.
Мужчина воровато оглянулся и неожиданно достал из-за пазухи крошечного кролика. Игорь таких никогда в жизни не видел – этот серый малыш был минимум втрое меньше обычного зайца.
– Наденька, посмотри, что у меня есть!
Игорь увидел, как Надюшка поднимает к мужчине лицо и ее глаза наполняются восторгом. Она тут же протянула к кролику ручку и начала его гладить.
– Он сто, настаясий?
– Конечно! – Мужчина держал кролика на вытянутых руках так, чтобы Надюшке было удобно. – Он у нас дома живет. Его Борькой зовут.
– Какой ми-и-и-и-лый, – Надюшка с удовольствием погружала ладошку в мягкий мех, – пусы-ы-ыстый!
– Это декоративный кролик, – улыбаясь до ушей, объяснил мужчина, – правда красивый?
Игорь видел, как мужчина с женщиной переглянулись поверх Надиной макушки, и та улыбнулась ему, прошептав одними губами: «Ты молодец». Через мгновение кролик уже сидел на коленях Надюшки, а женщина что-то увлеченно шептала ей на ушко. Девочка внимательно слушала.
В коридоре раздались шаги – воспитатель вместе с психологом возвращались в гостиную. Мужчина, заслышав их, моментально спрятал кролика за пазуху.
– А ты тут чего? – спросила психолог, заметив Игоря у дверей.
Он больше не думал прятаться.
– Так, пришел навестить…
– Вот и хорошо. Надо было сразу тебя позвать. Пойдем-ка с нами.
– Ну как? – поинтересовалась воспитатель, входя в комнату. – Сами, смотрю, уже справились?
– Да, – женщина счастливо улыбалась, – все в порядке. Наденька замечательная девочка.
– Вот и прекрасно. – Психолог взяла инициативу в свои руки. – Так что вы думаете?
– А что тут думать? – Мужчина сиял как медный таз. – Давайте пойдем и оформим, что нужно. Мы готовы.
– К чему готовы? – Игорь неожиданно для себя встрял в разговор и задал этот вопрос.
– Хотим удочерить Надю. – Женщина посмотрела на юношу с недоумением. – Куда нам пройти, чтобы оформить документы?
– Подождите, – психолог нервно теребила блокнот, с которым пришла, – вам разве не сказали, что у Нади есть старший брат?
– Нет, – мужчина моментально перестал улыбаться, – в опеке нам выдали только одно направление. Мы планировали взять только одного ребенка.
– Один свой у нас уже есть, – попыталась оправдаться женщина, – дочь Татьяна… А сколько этому брату лет?
– Скоро будет шестнадцать, – психолог положила Игорю на спину ладонь, выдвигая его вперед, – вот это он, собственно, и есть. Познакомьтесь.
– Игорь, – представился Надюшкин старший брат.
– Ольга, – прошелестела женщина срывающимся голосом и, едва взглянув на бледного мужа, добавила: – И Алексей.
– Надю и Игоря, – продолжала психолог, – отдадут только вместе, в одну семью. Странно, что вас в опеке не предупредили.
– Нет, – Алексей затрясся мелкой дрожью, – и сейчас в детском доме никто ничего не сказал.
Психолог с укором посмотрел на воспитателя, которая тут же спряталась у Игоря за спиной.
– Ну вот, теперь вы все знаете.
– Это в корне меняет дело! – Алексей моментально поднялся с дивана, силой вытащил куклу из рук оцепеневшей жены и всучил ее Наде. – Ольга, пойдем.
– Алексей, подожди. – Женщина не тронулась с места, хотя супруг тянул ее за рукав, и прошептала ему: – Так нехорошо. Неудобно.
– И то правда, – психолог попыталась урезонить мужчину, – мальчик уже здесь, можете хотя бы пообщаться. Они с сестрой очень привязаны друг к другу.
Взрослые общались между собой, что-то говорили, но Игорь больше не слышал ни слова. В ушах стало горячо, набатом зазвучали слова «это в корне меняет дело, это в корне меняет дело». Он молча развернулся и вышел из комнаты. Густой серый туман клубился в голове, разрываемый время от времени красными всполохами ярости. Игорь ничего больше не соображал, он понимал одно – нельзя лишать маленького ребенка хорошей семьи. Не сможет он с собственной сестрой поступить так ужасно.
Через час он уже сидел в кабинете директора и писал добровольный отказ от приемной семьи, а заодно заявление – не возражает, а, наоборот, очень поддерживает, чтобы Надюшку забрали в семью одну. У него с ней якобы ничего общего нет, жили всю жизнь порознь, а поэтому и не родственники, можно сказать…