– Потрясающе, – Катя схватилась за голову, – и мы с тобой это допустили?! Лешка же приходил к нам домой еще до побега… И мы не сделали ничего, чтобы его уберечь!
– Маленькая моя, – Влад тяжело вздохнул, – знали бы, где упасть…
– А Макс, – она встрепенулась, – что с ним теперь будет?
– Не знаю, – Влад опустил голову, – если оперативники не смогут ничего доказать и найти главарей, посадят Макса и остальных малолетних курьеров. Просто за распространение наркотиков.
– Но ты же понимаешь, что так нельзя! Детей обманули, – Катя покраснела от возмущения, – они жертвы.
– Понимаю, – Влад кивнул, – но не всегда и не всех можно спасти.
Катя видела, что Влад страдает из-за собственного бессилия во всей этой ситуации. Он что-то еще хотел ей сказать, но никак не мог решиться. Только мучился – то открывал рот, то снова его захлопывал, – и Катя не выдержала.
– Что? Не молчи!
– Катерина, – Влад вздохнул, – я никогда раньше не погружал тебя в подобные темы. И сейчас не имел права.
– Ты же знаешь, – она посмотрела на мужа, – я никогда и никому.
– Понимаю, – Влад кивнул, – но в интересах следствия необходимо сохранять все обстоятельства в тайне.
– Тогда почему ты мне все это рассказал? – Катя смотрела на мужа настороженно, уже чувствуя, что сейчас прозвучит что-то страшное.
– Во-первых, устал тебе врать. А во-вторых, следствие зашло в тупик, – Влад посмотрел на нее виноватым, слегка мутным от вина взглядом, – и меня попросили о том, чтобы Лешка с Игорем стали приманкой. Сейчас можно только «на живца».
– Нет! – Катя резко вскочила на ноги, едва не опрокинув стул, и стала ходить кругами.
– Им обеспечат полную безопасность, – Влад уговаривал словно сам себя, – это проверенные люди, я давно с ними работаю. Ты пойми, кроме наших олухов, некому!
– Нет. – Катя произнесла это железным голосом, глядя Владу в лицо.
– Если преступников не посадят, ни Леху, ни Игоря они не оставят в покое. Ты знаешь, что парни сбежали с партией наркотиков?
– Что?!
– Помнишь, Игорь оставил у нас пакет с одеждой? – Влад поймал жену за руку и силой усадил рядом с собой: от ее мельтешения у него начала кружиться голова. – Я тебе сказал, что отправил их вещи в детский дом.
– Соврал? – заторможенно спросила она.
– Да, прости, – Влад глубоко вздохнул, – в пакете, кроме грязного белья, было пятнадцать конвертов с кокаином.
– Ты ничего не сказал…
– Только этого тогда не хватало, – Влад обнял Катю и стал нежно поглаживать ее по волосам и спине, – я и сам испугался за вас, за нашу семью. Так сильно, что голова поехала. Ты же помнишь.
– Лешку не дам, – прошептала Катя.
Влад ничего не ответил. Только сильно-сильно прижал ее к себе. Так они и просидели друг у друга в объятиях, пока черное небо за окном не залил кроваво-красный рассвет.
Глава 11
Нервы Влада были напряжены до предела. Он то и дело улавливал признаки подступающего головокружения и старался поменьше двигаться. Только не сейчас, ни в коем случае он не мог загреметь в больницу. Нельзя оставить семью без присмотра в такой момент.
Палыч вчера поставил ультиматум – либо Влад обеспечивает участие Лешки в операции не позднее конца недели, либо его ведомство прекращает тратить ресурсы на защиту детдомовца, а заодно и семьи Влада. Достанут их по-любому – Игорь Сорокин, который до сих пор лежит в коме, – тому подтверждение. Влад оказался между молотом и наковальней: Палыч торопил, Катя продолжала твердить как заговоренная, что Лешку не даст. Ни за что не позволит подвергнуть ребенка опасности. Зато она уговорила мужа начать оформлять на Лешку опеку. И почему только он такой мягкотелый, всегда идет на поводу у жены? Хотя, конечно, и без ее стараний было понятно, что оставить Лешку в беде, отправив обратно в детдом, нельзя. Русские своих в беде не бросают.
В семье благодаря появлению Леши снова начался ад. Влад готов был лезть на стену от постоянных истерик Юли, едва удерживаясь от того, чтобы не ответить ей симметрично. Злость в девчонке кипела и бурлила как адское зелье. Даже маленькой Машуне было некуда деться от фурии-сестры – она то и дело попадала под горячую руку. Юля ни за что ни про что кричала на ребенка, несколько раз даже позволила себе шлепнуть ее по попе. Катя как тигрица срывалась с места – бежала защищать малышку и ставить на место ее разбушевавшуюся сестру. Спокойствия в семье это не прибавляло. Влад понимал, что, если сорвется еще и он, будет катастрофа. И потому держался, оставаясь оплотом спокойствия, из последних сил.
Очередной виток адаптации накрыл всех с головой. Хотя сам Леха, на удивление, не доставлял никаких хлопот. Делал что скажут, ходил по струнке и во всем соглашался с новыми родителями. Влад такому положению дел был только рад – хоть здесь передышка. А вот Катю покорность мальчишки не радовала, скорее пугала. Она то и дело твердила, что после всей этой истории, после несчастного случая с Игорем, Лешка стал живым мертвецом. И винила во всем себя: должна была сразу ему помочь, должна была уговорить Влада принять Лешку еще тогда, когда он сам в первый раз к ним пришел.
От ее самобичевания становилось тошно, а главное, Влад знал, что не меньше половины ответственности лежит на нем. Но уже ничего не мог со всей этой ситуацией поделать. Не мог повернуть время вспять и уберечь легкомысленного Леху от его же судьбы.
Жизнь в семье была для парня словно полет в космос – новые люди, новые обязанности, ничего не понятно, сколько ни старались Влад и Катя объяснить элементарные вещи. Но при этом он не закатывал истерик, не хамил и не вел себя агрессивно, как Юля. Даже не пытался убежать из дома, чего Катя боялась больше всего. Просто молчал, обреченно улыбался и выполнял – из рук вон плохо – то, что велят. Единственное, что у него получалось, – это возня с Машуней, которая была искренне рада новому члену семьи. Он лучше всех играл с ней, интереснее всех читал и даже научился за пять минут укладывать спать: мастерство, которым не обладали ни Влад, ни Катя. Но при этом ни в чем и никогда Леха не проявлял инициативы.
Никогда не знавший семьи и дома, Лешка то и дело ставил новых родителей в тупик бытовыми вопросами: «а когда тут меняют постельное белье?», «а куда сдавать вещи в стирку?», «а зачем закрывать на ключ входную дверь?». В каждом слове и каждом действии сквозили годы неестественной жизни в системе: где обед всегда на столе, чай уже непременно с сахаром, а хлеб нарезан заранее.
Когда дома никто ни о чем не просил – даже о том, чтобы помыл за собой тарелку или выкинул фантик, приходилось напоминать, – Леха просто лежал на диване в гостиной, который пришлось выделить в его личное пользование, других свободных кроватей не было, и смотрел в потолок.
– Че разлегся, баран? – Юля, которую трясло от одного его вида, в отличие от Влада, не могла спокойно пройти мимо, – тут тебе не батор, прислуги нет!
– Это да, – миролюбиво отвечал Леша и не двигался с места.
– Совсем офигел?! – еще больше заводилась она. – Иди убери за собой! Ершиком для унитаза пользоваться умеешь?!
Он молча вставал, покорно шел в туалет и закрывался там минут на сорок. Назло врагам.
В отношения новоиспеченных брата и сестры Влад с Катей, посовещавшись, решили не вмешиваться: сами разберутся. Любая попытка кого-то из них обвинить или, наоборот, оправдать оборачивалась проблемой. Куда больше их сейчас волновало то, что из-за прихода Леши Юля снова отдалилась от семьи. Три месяца гостевого общения и почти четыре месяца совместной жизни, во время которых они постепенно, шаг за шагом, сближались, в одно мгновение обернулись прахом. Словно взрывной волной их отбросило в самое начало отношений – когда еще не было ни капли доверия, когда Юля была уверена, что ее никогда не полюбят и обязательно вернут в детский дом. Дочь снова проверяла мать и отца на прочность. А у них, втянутых в водоворот трудных решений и опасных событий, почти не осталось сил.
Влад понимал, что Леха пока в состоянии шока, и не трогал его. Слишком велико было горе, слишком силен страх после встречи со смертью, лицом к лицу. Он наблюдал за парнем и пытался понять, достаточно ли он крепок для того, на чем настаивает Палыч. Но времени оставалось слишком мало, нельзя было больше тянуть…
Во вторник Влад дождался, когда жена уедет на работу, – этот день она всегда проводила в фонде, – и пришел в гостиную. Отставил костыли, сел на диван рядом с Лехой, который, как обычно, с отсутствующим видом тыкал в телефон.
– Как состояние души?
– Норм. – Леха с опаской взглянул на Влада: обычно тот к нему не цеплялся.
– Дело есть. – Он пристально смотрел на Леху.
– Какое?
– Развезти конверты, которые вы с Игорем оставили у нас, – Влад решил не тянуть, – прикрытие будет. Выделят целый отряд.
– Я п-п-понял. – Леха вдруг побледнел и начал заикаться.
– Адреса, куда доставляли, помнишь?
– Д-д-да…
Влад стал подробно объяснять задачу, описывал все в деталях. Леха во время его рассказа то краснел, то становился белым как мел. Влад уже думал бросить эту затею, пока с ними обоими не случился удар, но все-таки задал последний вопрос.
– Так ты поможешь? – В горле у него пересохло, и вышел какой-то хрип.
– Окаюшки. – Леха покорно кивнул.
– Ты хоть понимаешь, что это опасно?! – Влад разозлился на его покорность. – Если ошибешься и сделаешь что-то не по инструкции, будет беда.
– Понимаю, – Леха посмотрел на Влада ясными глазами, – но я должен. За Игоря и остальных…
Влад от удивления не нашелся что сказать: ему казалось, парень и половины из того, во что именно вляпался, не осознает. А он, оказывается, прекрасно все понимал и при этом не испугался, хотел отомстить за друзей.
Влад позвонил Палычу и настоял на том, что поедет вместе с Лехой – либо так, либо никак. Палыч поворчал, но согласился и отправил за ними машину. Через два часа Леха прошел полный инструктаж, а еще на нем спрятали крошечный микрофон – величиной с рисовое зернышко. Расчет оперативников был такой: клиенты, получившие товар, который уже считали потерянным, обязательно сообщат продавцам. И те примут меры.