Так что ребят в подростковом клубе, придуманном Юлей, хватало. Среди товарищей с похожей судьбой они не чувствовали себя изгоями, не были чужими. Фонд привлекал к работе хороших педагогов, профессиональных психологов и помогал ребятам плавно адаптироваться к семье. Обычно процесс адаптации занимал не меньше года-двух, но кто-то проходил его гораздо быстрее, а кто-то – дольше.
И с Юлей положительные перемены возникли не сразу. Первые полтора года, особенно после прихода Лешки в семью, все жили как на вулкане. Девочке казалось, что «этот Гожану» с самого начала хотел занять ее место, что его надо любым способом выдавить из семьи, и она усердствовала что было сил. Мстила всем вокруг.
Переломный момент – Катя знала это точно – случился, когда из тюрьмы вышла мама Юли. Вся семья в напряжении ждала этого, и никто не понимал, что будет дальше: захочет Юля вернуться к кровной маме или останется с Владом и Катей. Нервное напряжение достигло предела, когда по прошествии нескольких недель после освобождения Вера Агафонова все еще не заявила о своих правах на дочь. И Катя решила, что должна прояснить ситуацию.
Она взяла у Юли телефон кровной мамы и позвонила ей. Сердце колотилось в груди как бешеное, слова путались и мешались. К счастью, уговаривать не пришлось – Вера сразу же согласилась встретиться и поговорить.
Катя ждала ее на углу, где Садовое кольцо соединяется с Большим Харитоньевским переулком. Она всматривалась в лица прохожих и пыталась угадать. Конечно, Юля показывала фотографии мамы, и они всегда стояли в ее комнате на комоде, но Катя боялась, что шесть лет тюрьмы могут изменить человека до неузнаваемости. Но нет – глаза моментально выхватили из толпы Юлины щеки, скулы и губы. Сумасшедшее чувство, словно давно человека знаешь, а на самом деле впервые в жизни видишь его.
– Добрый день. – Катя играла непринужденность, хотя поджилки тряслись.
– Здравствуйте. – Вера почему-то отвела взгляд.
Они молча дошли до фонда, не понимая, о чем говорить, и Катя открыла аудиторию – специально выбрала день, когда здесь не было ни тренингов, ни других занятий.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила она.
– Спасибо.
– Чаю?
– Лучше кофе.
И все. Говорить об остальном не поворачивался язык. Катя хотела задать только один вопрос, самый главный: планирует ли Вера забирать Юлю домой. Но не могла. Как спросить такое у родной матери?
– Я тут это, пока ни в чем не разберусь, – пожаловалась Вера, – за шесть лет все так изменилось. Люди кругом смотрят в телефоны. Улицы другие. Дома.
– Конечно, жизнь меняется очень быстро.
Катя все еще не решалась спросить, что же им теперь делать, но Вера заговорила сама. Ее вдруг словно прорвало – она рассказывала о своей жизни. Как ребенком тоже жила несколько лет в детском доме – мать пила и не могла заботиться о них с братом. Но ничего, потихоньку выросли. Потом она вышла замуж и переехала от матери к мужу в две комнаты в коммуналке, родила мальчика. Муж был хороший, тренер по карате. И зарабатывал, и детей любил. Они счастливы были вместе. Родили еще одного мальчишку. Но однажды жизнь перевернулась. Летом пошли с друзьями в поход, встали на берегу красивой подмосковной реки с палатками. А Вера умудрилась сильно повредить ногу – пока рубила дрова, заехала по большому пальцу себе топором. Пришлось вызывать «Скорую помощь». В больнице все, что нужно, зашили и отпустили ее через три дня. Она вернулась в лагерь и там узнала, что ее старший сын пропал. Якобы в тот же вечер, когда ее увезли, убежал за машиной и не вернулся. Искали повсюду. Думали, заблудился. Но он как в воду канул. Поехали в милицию, написали заявление, а там одна версия – сами убили ребенка и спрятали труп. Мужа посадили в КПЗ, жестоко избили, но добровольного признания не получили, и доказательств тоже никаких не было. Поэтому выпустили. Но с того момента он запил страшно. Не просыхал ни дня, зло стал срывать на жене и младшем сыне – бил их, издевался. Через пару лет Вера развелась, комнаты в коммуналке поделили: каждому по одной. И дальше жили рядом как кошка с собакой. Денег не стало, работа у нее была только курьером да окна мыть. Куда еще без образования возьмут? Душа за пропавшего сына болела невыносимо, но пить, как бывший муж, она не могла. На мать в детстве насмотрелась. А тогда в киосках повсюду появились курительные смеси, спайсы. Она один раз попробовала, второй, и показалось – то, что надо. Дает отдых мозгу и чувствам, никакого вреда. Постепенно начались эксперименты с синтетикой, она научилась сама из порошков и таблеток кое-что готовить. Потом родилась Юля, уже от другого человека, они не были женаты, и денег еще больше понадобилось.
Время от времени Вера выпадала из своего монолога – вдруг останавливалась и забывала, о чем говорила секунду назад. Мучительно морщила лоб, и Катя пересказывала ей последние пять минут разговора. Тогда она включалась и продолжала рассказ.
– Я тут это, – Вера закончила и сидела, опустив глаза, – наверное, не смогу Юлю забрать. Денег нет, работы тоже. Долг по коммуналке полмиллиона.
– Не сможете? – Катя разрывалась между жалостью к Вере и страхом за дочку.
– Нет, – она посмотрела на Катю виновато, – меня все родственники уговаривают. Стыдят. Но как?
– А они не помогут?
– Нет, – Вера отмахнулась, – они только нервы могут трепать.
– Понятно…
– Только это, – она впервые посмотрела Кате прямо в глаза, – мы же встречаться с Юлей сможем? Хотя бы пару раз в месяц.
– Конечно, – Катя торопливо кивнула, – будем видеться.
– Хорошо, спасибо, – Вера поднялась и посмотрела Кате в глаза, – я тут это… в общем, спасибо за дочку.
– И вам спасибо за Юлю, – Катя улыбнулась, – она потрясающая девочка. Красивая, умная и талантливая.
В потухших глазах Веры сверкнули искорки счастья – она улыбнулась в ответ, пролепетала «до свидания» и торопливо вышла за дверь.
Юля позвонила Кате моментально, как только Вера переступила через порог. Словно почувствовала.
– Ну, как все прошло?
– Хорошо, – Катя перевела дух, – мы обо всем договорились.
– И что, все норм?
– Да, – Катя усмехнулась, – а ты думала, мы подеремся?
– Ну, мало ли, – было слышно, что ребенок выдохнул с облегчением, – вдруг бы она тебе не понравилась или какую-нибудь глупость сказала.
– Так это и я могла, – Катя отчего-то развеселилась, – не понравиться или глупость сказать.
– Не-е-е, – пробасила Юлька, – ты не можешь. Ты умеешь общаться с людьми.
– Ну, спасибо, – Катя засмеялась, на душе от похвалы ребенка сделалось приятно и легко, – мы всё обсудили. Ты остаешься с нами и будешь видеться с мамой.
– Да ладно?! – Ребенок не мог поверить своему счастью.
– Я же всегда тебе говорила, что две мамы лучше, чем ни одной.
– Ура-а-а-а! Ур-р-р-р-ра!
Юлька орала в трубку как полоумная и, кажется, даже прыгала от счастья – во всяком случае, Катя слышала какой-то грохот. А у нее самой на глаза наворачивались слезы. В этот самый момент она многое поняла: Юля нервничала и показывала дурной характер не потому, что мечтала уйти из их семьи. Наоборот. Она боялась, что кровная мама вернется и, не спросив о ее желаниях, заберет в прежнюю жизнь. Юля боялась возвращения и ничего не могла изменить: если б Вера позвала, она бы пошла. Как преданная и верная дочь.
…В дверь позвонили, и Катя моментально очнулась от воспоминаний. Пошла открывать. На пороге стояли нарядные Соколовские – Алексей, Ольга, их дочь Татьяна, Игорь и Надюшка.
– Маму молодого человека с праздником, – Алексей протянул Кате шикарный букет из роз, который она едва смогла обхватить, – с совершеннолетием сына!
– Спасибо, – Катя улыбалась во весь рот, – проходите скорее! Лешка скоро вернется из колледжа.
Дамы сменили уличную обувь на туфельки, скинули плащи, и прихожая стала похожа на цветник.
– Ула-а-а-а, Надюська. – Машуня, такая же нарядная, как и гостьи, с радостным криком кинулась к подруге, увлекла ее в свою комнату.
Катя невольно остановила взгляд на Игоре, когда гости проходили в гостиную, – он заметно прихрамывал, практически волочил левую ногу. Но по сравнению с тем, каким он был год назад, в инвалидной коляске, прогресс оказался колоссальный.
– Игорь у нас герой, – от Ольги не ускользнул пристальный взгляд подруги, – перенес уже три операции. Все рекомендации врачей выполняет – и вот результат!
– Мам, – парень засмущался, – ну не надо. Какой я герой?
– Ты и сам, мой дорогой, не знаешь какой, – Ольга с нежностью потрепала Игоря по голове, – о таком сыне и брате можно только мечтать.
Татьяна, на которую смотрела в этот момент Ольга, согласно кивнула.
– И я подтверждаю – как сторонний наблюдатель. – Катя ободряюще улыбнулась парню.
– Мы же вообще с Надюшкой не знаем хлопот, – Ольга не скупилась на похвалы, – Игорь и занимается с ней, и играет, и спать сам укладывает.
– Удивительно, – Катя заулыбалась еще шире, – и Лешка такой. Он тут признался, что с тех пор как Игорь нашел Надюшку, тоже мечтал о младшей сестренке. Когда Машуня и Леша дома, им никого другого не надо.
– Леша ваш прирожденный педагог – Ольга улыбалась в ответ.
– Так и есть. – Катя была несказанно рада тому, что Лешка сам определился с профессией и пошел после девятого класса учиться на педагога дошкольного образования для особых детей. Школа с множеством естественных наук ему не давалась, Катя успела поседеть, пока он сдал несчастный ОГЭ. Зато в колледже, в девчачьем коллективе, Лешка моментально расцвел. – Игорь, а ты какую специальность выбрал?
– Посмотрим еще, как сдам ЕГЭ, – он пожал плечами, – вообще-то я хотел бы как папа.
– На госслужбу?
– Да, – Игорь снова смутился, – но пока не знаю. За два года не все, что хотел, сумел нагнать.
– Если учесть, сколько ты лежал по больницам, нагнал очень много, – Ольга тут же пресекла очередную попытку сына принизить свои достижения, – ты молодец!
Входная дверь снова открылась, на пороге появился Влад, за его спиной теснились Настя и Артем. Парнишка, будущий инженер, за последний год превратился в Настину тень – ходил за ней по пятам, и не расставались они ни на минуту.