Меня проводили в гостиную, выполненную в спокойных зеленых тонах. После аскетичной каморки служителя Освина обстановка произвела на меня отталкивающее впечатление.
– Леди, прошу извинить за задержку. Лорд Квэлле. – Слуга покосился на меня так, будто думал, что все-таки ошибся, притащив в дом обычного бродягу, сейчас подлог раскроется, и ему дадут по шее.
Из дальнего кресла, отложив книгу, навстречу мне поднялась «госпожа» – миловидная дама примерно тридцати лет.
– Лорд Кериэль Квэлле, князь Эрна. – Я отвесил церемониальный поклон, стараясь не упустить реакцию на мой вид.
Женщина, сделав пару шагов и как следует рассмотрев меня, замерла, а потом огорошила вопросом:
– Вам нужна помощь?
– Зачем? – удивился я, ожидая, что «госпожа» представится в ответ и сразу перейдет к сути вопроса, чтобы не держать в чистом и светлом доме такого грязного меня.
– Выглядите так, будто бы вам пришлось выбираться из могилы! – с тревогой воскликнула женщина и всплеснула руками.
От неожиданного вывода я не сдержал улыбки.
– Просто помог знакомому поменять землю его замечательным розам, – поспешил успокоить «госпожу». – Прошу простить меня за такой вид, я не знал, что буду приглашен на встречу. Чем могу быть вам полезен, леди?
– Амизи Мосфен, баронесса Нейфр, – спохватившись, представилась женщина и знаком отпустила слугу. – Присаживайтесь, лорд Квэлле. Если хотите, я прикажу подать чай или ужин.
– Благодарю, но я бы предпочел как можно скорее решить все вопросы и вернуться домой. У меня осталось несколько дел, с которыми нужно разобраться.
Мы заняли кресла напротив друг друга, и баронесса понятливо кивнула. Я же невольно залюбовался ею. Ее красота не была яркой или искусственной. Думаю, леди Мосфен имеет репутацию «серой мыши», и немногие замечают, что русые волосы, уложенные в несколько толстых кос на голове, при правильном освещении обретают чудесный золотистый отблеск – и ничего, что цвет уже разбавила седина. А в серых глазах есть яркие голубые прожилки, словно в драгоценных камнях. Льняное платье выгодно подчеркивало хорошую фигуру.
Человеческие женщины редко доживают до шестидесяти лет и считают, что после третьего десятка начинается старость. Но леди Мосфен была свежа и хороша, казалось, время относилось к ней милосерднее, чем к другим. И душа у нее красивая – я заметил яркий серебристый отблеск в глубине глаз леди.
– Вам знакома эта вещь? – На открытой ладони баронессы сверкнула заколка, которую я продал гоблину-видящему.
Я был настолько уверен, что со мной собираются говорить о будущем опекунстве, что даже не сразу переключился на новую тему.
– Да, эта вещь принадлежала мне, – согласился я.
Со стороны заколка казалась такой же простой, как и леди, дорогой сплав платины несведущий человек мог принять за серебро, а некрупные адаманты редчайшей чистоты – за бриллианты. Но баронесса Нейфр, очевидно, знала цену этой вещи.
Вот только заколка была сильнейшим артефактом. Тем самым, благодаря которому у эльфийской четы появлялся ребенок. Правда, свойства артефакта проявлялись только в паре. Но знала ли об этом баронесса? Или гоблин-видящий решил не распространяться о действии артефакта, сказав лишь, что это эльфийская работа и существует еще одна заколка?
– Видите ли, я давно искала украшения, созданные вашим народом, лорд Квэлле. – Леди смущенно улыбнулась. – Как вы могли заметить, перворожденных в наших местах нет. А ореол таинственности зачастую очаровывает впечатлительных людей. Я с самого детства грезила всем эльфийским. И когда мастер сказал, что у этой заколки есть пара, мне захотелось также приобрести ее. Мы можем договориться о цене.
Для рода Квэлле эти артефакты бесценны. Кузина только ради их возвращения могла бы снарядить погоню. А вот для меня заколки были обычными безделицами, я о продолжении рода не думал. В этом мире достаточно чудовищ, не стоит плодить новых. Так что артефактов мне было не жаль.
– Вы замужем, леди Мосфен? – уточнил я, думая, стоит ли баронессе владеть обеими заколками.
Она изобразила на лице удивление.
– Это имеет отношение к теме разговора? – Баронесса явно желала гораздо грубее ответить на мой бестактный вопрос, но сдержалась.
– Прямое, – ответил я. – Заколки были созданы для женщин моего рода и переходили следующей владелице с определенными условиями.
Выдав немного правды, я принялся размышлять, как лучше поступить: срочно придумать красивую ложь, чтобы не углубляться в некоторые особенности физиологии моего народа, или все-таки рассказать женщине правду как есть. Иначе леди рискует оказаться в крайне неудобной ситуации.
Точнее, я вообще не уверен, что на человеке артефакт сработает и есть ли смысл рассказывать баронессе лишнее. Что-то мне подсказывало, что никто из сородичей до такого эксперимента не додумался.
Решай, Кериэль! Что для тебя здоровье этой женщины? Хочет красивые игрушки – пусть получит. А мне как раз деньги нужны. Тем более леди Мосфен за тридцать, в этом возрасте женщины уже не задумываются о наследниках… наверное.
– Если хотите, чтобы я рассмотрел возможность расстаться с заколкой, прошу вас ответить на несколько неудобных вопросов. Я задаю их не из праздного любопытства. Эти заколки – мощные родовые артефакты. И при неправильном использовании вашему здоровью может быть нанесен вред.
– Я не маг, лорд Квэлле, – уточнила баронесса, будто не услышала ту часть моих слов, где говорилось про вред здоровью, – и при всем желании вряд ли смогу активировать даже самый простой амулет, не то что эльфийские артефакты.
В том-то и беда, что активация не нужна – достаточно просто заняться сексом. И даже не обязательно, чтобы артефакт находился на телах партнеров. Заколки могут просто лежать рядом.
Мне ужасно не хотелось говорить об этом, и я пытался убедить себя, что информация не нужна леди. Я же сказал про здоровье? Сказал. И даже если не был услышан – это уже не мои проблемы.
Так что я ограничился тем, что невежливо пожал плечами.
Но леди Мосфен не собиралась отступать так просто. Кажется, ей действительно очень хотелось заполучить заколки, и даже неудобные вопросы ее не пугали.
– Всего несколько ответов и вы, эльфийский князь, согласитесь продать родовую реликвию? – прищурилась баронесса.
Не признаваться же, какое большое удовольствие я получу, зная, что важная для семьи Квэлле вещь окажется в руках простой смертной женщины? Кузина бы от ярости лопнула! А мне за это еще и заплатят.
– Увы, сейчас я нахожусь в ситуации, когда деньги нужнее украшений. В конце концов, если вы не забыли – я бессмертен. И я всегда могу просто дождаться вашей естественной кончины и выкупить заколки обратно. Итак, вы замужем?
– Я вдова, – спокойно сообщила леди и передернула плечами, словно прогоняя плохие воспоминания.
Отлично! В смысле соболезную и все такое… но, судя по тому, что ни в одежде, ни в украшениях я не заметил ни следа траура, вдовой леди стала давно и повторно замуж не вышла. Нет необходимости?
– У вас есть дети?
– Сын, он унаследует титул, и младшая дочь, ей только пять лет, – с гордостью сообщила баронесса Нейфр, и я отчетливо услышал в ее голосе бесконечную любовь.
– Постоянный партнер?
Леди недовольно поджала губы – вопрос бил все рекорды по неэтичности.
– Вы, лорд Квэлле, имеете в виду любовника? Не знаю, чем уж вам поможет эта информация. У меня есть кавалер, однако мы воздерживаемся от физической близости, чтобы не бросить тень на наши семьи.
Я снова посмотрел в глаза женщины и неожиданно решился.
– Скажу вам как есть, леди Мосфен, хоть мне и тяжело вот так запросто говорить о проблемах своего народа человеку, с которым мы знакомы чуть больше десяти минут. И прошу вас отнестись к моим словам серьезно. Может, вы передумаете покупать вторую заколку. Такие артефакты помогают эльфам зачать наследника. К сожалению, иначе у нас не получается. Я не уверен, что заколки сработают на смертной, но вы должны знать о риске.
Баронесса Нейфр приложила руки к сердцу.
– Лорд Квэлле, я благодарю вас за оказанное доверие и искренность! Клянусь, что сказанное вами не выйдет за пределы этой комнаты. Но дело в том, что вторые роды прошли у меня тяжело, и целители сообщили, что теперь я бесплодна. Тем более, как сказано ранее, мы с моим поклонником воздерживаемся от близости. Если прибавить к этому вашу неуверенность, что артефакт вообще работает на людях, можно сделать вывод, что вы напрасно беспокоитесь о моем здоровье. Оно в полной безопасности. И скажу вам по секрету: если бы вдруг Триединый послал мне третьего ребенка, я бы не огорчилась. У меня достаточно средств, чтобы достойно вырастить его и не обделить наследством.
Я выдохнул.
– Если вас не пугает риск стать матерью в третий раз – я согласен продать вторую заколку. Более того, она у меня с собой.
Быть обманутым я не боялся. Леди Мосфен произвела на меня неплохое впечатление, хоть я и не понимал ее интереса к эльфийским украшениям. Гномы делают красивее и искуснее. Но мое ли это дело? Деньги у баронессы есть, она в состоянии позволить себе небольшой каприз.
Покопавшись в ранце, я вытащил вторую заколку. Магия в комнате сразу сгустилась – артефакты воссоединились. Но леди Мосфен, не обладающая ни каплей силы, этого не почувствовала. Она с восхищением рассматривала украшение на моей ладони и ждала, когда я скажу цену. Я не стал наглеть и назвал сумму, которую мне заплатил гоблин-видящий за первую заколку.
Леди удивилась, она даже приоткрыла рот и несколько секунд молчала, будто думала, что я сейчас рассмеюсь и заявлю, что пошутил.
– Но ведь вы могли потребовать в десять раз больше! – почти возмутилась баронесса Нейфр.
– А зачем? Вам известна ее цена. – Я пожал плечами. – Не хочу требовать лишнего только потому, что у вас богатый дом и вы очень хотите именно эту заколку. Только скажите вашему слуге, чтобы он отвез меня на то же место, с которого забрал. А то сам я до утра не доберусь пешком. По рукам?