ный и контролируемый. В дальнейшем мы сможем выделить деньги на то, чтобы полностью стереть чужих с лица Земли, а пока что изучение ксеноморфов поможет нам подготовиться к встрече с ними на других планетах.
– Звучит неплохо. Только это не меняет моего отношения к вам.
– Но вы же оставите в секрете то, что вам известно. Вы не расскажете о нашем проекте другим?
– Вы думаете, я хочу деморализовать солдат, сказав им, что пока они мирно находились в гиперсне, вы прямо под ними занимались выращиванием ксеноморфа в непонятной клетке? Это мои люди, и я отвечаю за них. А вы занимайтесь своим персоналом. Понятно?
– Я рад, что мы все прояснили, полковник. Хотя мне и не совсем понятна ваша враждебность. Мне кажется, что будет лучше для нас обоих, если мы наладим наши отношения.
– Не нужно на меня давить, Грант.
Козловски встала и ушла.
Если бы она провела в компании этого обаятельного болвана еще немного времени, то неизвестно, чем бы это все закончилось – поцелуем или убийством. Алекс и сама не знала, что доставило бы ей большее удовольствие.
В сумраке грузового отсека номер девять начали шевелиться тени.
Послышались шаги, направляющиеся от открытой двери к пульту управления. Пальцы заскользили по клавиатуре. Система сигнализации была отключена, реостат отрегулирован, сыворотка выпущена.
Внутри мрачно подсвеченного резервуара дернулся весящий торс.
Довольный тем, что все необходимые меры приняты, незнакомец покинул помещение и тихо закрыл за собой дверь.
Торс дернулся снова.
Развитие эмбриона, который находился внутри висящего инкубатора, уже завершилось, но его рождение сдерживалось электронными и биохимическими средствами. Однако теперь, когда эти механизмы были отключены, оставались считаные минуты до его появления на свет.
Существо шевелилось и задыхалось внутри. Искра жизни, вызванная импульсом энергии, прошла через тело и пробудила спящие инстинкты. Ему стало тесно.
Он разорвал диафрагму и вырвал мышцы.
Но и это не дало ему свободы.
Сработал очередной инстинкт.
Со сверхъестественной силой существо вытолкнуло из торса диафрагму и клубок из легких, сердца и артерий.
Затем оно прорвалось через грудную клетку.
В следующий момент, используя особое врожденное средство, с помощью которого грудолом прорывается на волю, существо собрало все силы и резко бросилось вперед через кости и кожу на свободу в газообразную атмосферу.
Торс разорвало на куски.
Брызнула кровь. Бронхиальные ткани вылетели наружу, а обломки костей ударились о металл и стекло. Вся эта картина напоминала извержение вулкана.
Грудолом, похожий на червяка с головой и зубастой пастью, вылез из оболочки и начал поворачиваться в разные стороны, словно настраивая свои органы чувств. Не ощущая никакой опасности, он бросился бежать в темный угол.
Однако руки того, кто подарил этому монстру жизнь, забыли отключить защитную систему.
Чуткие датчики моментально среагировали на быстрое движение чужого, который стремился найти теплое место. Спектрографический анализ установил природу объекта, перепроверил полученную информацию и привел в действие необходимые механизмы.
Загудели сервомоторы, наводя на источник спектрографической аномалии лучевое оружие.
Если бы существо не остановилось на долю секунды, пытаясь пробраться сквозь стекло, возможно, оно прожило бы дольше, а экспедиция приобрела бы совершенно иную цель.
Но детеныш остановился.
И оружие выстрелило.
Лучи сошлись в один сплошной поток энергии.
Маленького ксеноморфа разорвало на части, добавив его собственную кровь к той, что осталась от торса. Мощный поток энергии срезал голову существа, и она полетела в стекло, пробив его насквозь. Следом полетел обуглившийся хвост.
Зубы все еще скрежетали, а хвост извивался.
Вскоре и то и другое перестало двигаться, а вслед за этим раздался оглушительный вой сирены.
15
После того как Александра Козловски подошла к грузовому отсеку палубы «Д» и убедила стоящего у двери взволнованного ученого в том, что ее вызвал Дэниел Грант (уверенный вид прекрасно делает свою работу), причина гула сирены сразу стала понятна. Аварийное освещение помогло разобраться в том, что могло случиться.
Несколько ученых, одетых в свои противокислотные костюмы, нависли над детенышем-чужим.
На безопасном расстоянии от кислотных луж расхаживал взад и вперед Дэниел Грант, ругаясь и размахивая руками:
– Черт побери! Что, черт возьми, пошло не так? Это обернется мне убытком в миллион долларов как минимум!
Грант заметил Козловски только после того, как она подошла сзади и дотронулась до его предплечья. В ее прикосновении чувствовалось желание успокоить и остудить его пыл. Грант от неожиданности отпрыгнул в сторону, затем вздохнул и сложил руки.
– Я не понимаю. Я просто не понимаю, – твердил Дэниел.
Доктор Фрайл стоял на коленях перед останками детеныша. Слезы ручьем текли из его глаз. У него был такой вид, будто он сейчас соберет все кусочки ксеноморфа, возьмет их на руки и бережно прижмет к груди. Нейтрализующая кислоту жидкость разбрызгалась автоматически, но кислота могла еще оставаться в дырах на полу.
К Гранту и Козловски подошел доктор Бегалли.
– Похоже, кто-то «поработал» с аппаратурой и отключил систему безопасности. Малыш появился на свет слишком рано. Хорошая новость: обезумевший чужой не скрывается в канализационных трубах. Плохие новости: оборудование повреждено, больше нет детеныша, и сердце доктора Фрайла разбито.
– Господи, – произнес Грант, и лицо его побледнело. – На борту диверсант!
– Кому нужно было это делать? – прорыдал доктор Фрайл. – Такую крошку… Она даже не успела увидеть меня!
– Я надеюсь, что вы просмотрели результаты психологических тестов своих докторов, прежде чем пустить их на борт корабля, – сказала Козловски Гранту. – Фрайл, похоже, на грани нервного срыва.
– С ним все будет в порядке, – пробормотал Грант. – Он просто с головой ушел в работу.
– У него нет ни жены, ни детей, – сказал Бегалли. – Кажется, он действительно собирался стать отцом. Плохи дела.
Убитый горем ученый повернулся к собравшимся коллегам и угрожающе указал на них пальцем, словно обвиняя каждого присутствующего.
– Какой монстр это сделал? – спросил Фрайл, обливаясь слезами. – Кто из вас убил моего ребенка?
Палец остановился на Козловски.
– Это вы сделали, полковник? Вы презирали его с тех самых пор как увидели. Я это заметил!
– Нет, это была не я, идиот, – резко ответила Козловски. – Кто-нибудь даст этому истерику успокоительное? Желательно посильнее. И еще смирительную рубашку.
Александра двинулась в сторону останков:
– И еще раз полейте это место кислотным нейтрализатором, пока кровь не проела палубу насквозь.
– Я надеюсь, вы поможете мне усилить охрану объекта на пути домой, – сказал Грант.
– Разумеется, – ответила Козловски, повернулась и направилась к выходу.
Грант ее догнал.
– Полковник… Алекс… Могу я попросить минуту вашего времени? Нужно поговорить с глазу на глаз.
Козловски хотела отказать, но его глаза умоляли ответить «да». В них читались страх и беспокойство. Перед ней снова появился тот Дэниел Грант, которого она увидела в тот момент, когда он был пьян. Ее поразило, насколько эта грань его личности отличалась человечностью.
– Встретимся в конференц-зале через пять минут. Я заварю чай, – сказала Алекс.
– Благодарю вас, полковник.
Конференц-зал находился под охраной. Звукопоглощающие шторы были опущены, а связь отключена.
Двое сидели друг против друга, попивая успокаивающий травяной чай.
– Итак, – нарушила мрачную тишину Козловски, – кто, по-вашему, мог это сделать? Тайные агенты преступников, которым вы задолжали деньги? Или кто-то из конкурентов, таких как «Мед-Тех»?
– Я ничего не понимаю. Я не могу поверить в то, что допустил такую оплошность, – ответил Грант. – Все знают, что если экспедиция окончится провалом, то мне конец.
– Мне кажется, вы с доктором Фрайлом рассказали далеко не все о своих планах на королевское молочко.
– Возможно, вы правы, – вздохнул Грант, – но сейчас дело не в этом. Если саботаж продолжится, то в следующий раз я могу потерять большее, чем просто деньги.
Козловски пожала плечами:
– После сражений с чужими меня не испугает ни шпион, ни даже банда головорезов.
– Да, но как часто вы проникали в тыл противника? Вы разве не понимаете? Вы и ваши солдаты всегда сражались против обычной для вас угрозы. Спросите у любого опытного в этом деле человека, и он вам скажет, что нет ничего страшнее, чем враг среди своих.
– У вас есть какие-нибудь предположения?
– За этим я пригласил сюда вас. Может быть, у вас есть какие-то зацепки?
– Вы не настроили свои охранные системы на действия или активность одного человека. Советую сделать это сейчас. Что касается диверсанта, я не представляю, кто это может быть. Могу только с уверенностью сказать, что это не я.
– Неужели вы думаете, я стал бы разговаривать с вами, если бы подозревал, что вы к этому причастны? Мы примем дополнительные меры предосторожности. Однако и этого будет мало. Мы не только предпримем меры, но и сохраним бдительность. Если вы заметите что-либо необычное в поведении своих людей, обязательно сообщите мне.
– То же самое я могу сказать и о ваших людях.
– Можете быть уверены, я их всех проверю, – сказал Грант и сделал глоток чая. – Тем не менее экспедиция обещает быть адски жаркой.
– Она уже такая, Грант. Но я уже в аду побывала, так что замолвлю за вас словечко у Вельзевула.
– Спасибо, полковник.
– Сдается мне, что у вас есть некий собственный интерес. Запомните, Грант, мы все в одной лодке и интересы экспедиции – превыше всего. Все остальное отложите на потом, включая ваши личные проблемы.
– Договорились, полковник. А вы попробуете проглотить пару таблеток «Огня», и все проблемы вмиг исчезнут.