– А я так не думаю. Вы же знаете Гилла, Стэн. Он запрограммирован соблюдать правила. Он всегда выполняет приказы.
– Не волнуйтесь, – попытался успокоить его Стэн. – Вы уверены, что новый капитан еще не на корабле?
– Да, уверен.
– Тогда все просто. Мы попадем на борт и сразу взлетим.
– Нет, у нас ничего не получится. Мне и вам запрещено подниматься на борт. Там охрана. Когда они отсканируют наши отпечатки, нас развернут обратно.
– Нет, – возразил Стэн. – Они позовут Гилла, чтобы он разобрался. Он же там сейчас отвечает за все.
– Но что сможет сделать Гилл? Ведь андроиды очень глупые, доктор Мяковски. Они просто выполняют приказы. Их верность запрограммирована.
– Как у собаки, – подсказал Стэн.
– Да, сэр. Можно и так сказать.
– И все же у нас есть шанс. С тех пор как его оживили, он работал только с вами.
– Это правда. Но с тех пор прошло много времени. И вообще, когда они меняли его функции, они могли изменить и код верности.
– Да, они могли это сделать, – согласился Стэн. – На самом деле все не так просто. Верность у андроидов формируется за время долгого общения с определенным человеком. Я думаю, что Гилл выберет вас, когда ему придется выбирать между вашими приказами и приказами его новых хозяев.
Хобан обдумал сказанное и с сомнением покачал головой:
– Я не уверен, что андроиды запрограммированы на это, сэр. Если вы ошибаетесь, нас троих ждет тюремное заключение.
– Давайте будем решать проблемы по мере их поступления, – ответил Стэн. – Конечно, все будет не очень-то легко. Ну и что с того? Это единственный шанс для всех нас. И мы должны им воспользоваться. Что скажете, Хобан? Вы с нами или нет?
Хобан, хмурясь, смотрел по сторонам, потом перевел взгляд на Джулию:
– А вы знаете, ради чего рискуете, мисс?
– По моему мнению, рисковать лучше, чем сидеть здесь и ждать неизвестно чего, – ответила Джулия.
– Но, доктор, мне кажется, что это не вполне законно.
– Вы правы, – признался Стэн. – Это не только незаконно, но и опасно. Но ведь это наш единственный шанс реабилитироваться. Что скажете?
На лице Хобана застыла ухмылка, а в глазах читалась нерешительность. И вдруг он с такой силой ударил кулаком по столу, что чашки с кофе подпрыгнули:
– Я согласен, доктор Мяковски. В любом случае хуже уже точно не будет.
Они втроем пожали друг другу руки.
– Нам пора. Не будем терять времени зря, – сказал Стэн.
– Есть еще одна проблема, – напомнил Хобан.
– Какая? – спросил Стэн.
– У нас нет экипажа.
Стэн опустил плечи и снова сел на стул.
– А как вы обычно набираете экипаж? – поинтересовалась Джулия.
– У нас нет времени обращаться на свободный рынок, – сказал капитан. – Да и вообще, сейчас не лучшее время искать людей для опасных авантюр. В таких ситуациях обычно отправляется официальный запрос в правительство.
– А что правительство с ним делает? – поинтересовалась Джулия.
– На опасные полеты они предоставляют заключенных, и взамен на их согласие сокращают срок.
– Сейчас это точно не сработает. После конфискации корабля на мой запрос правительство не выпустит ни одного из этих головорезов.
– Не волнуйся, выпустит, – сказала Джулия. – Ведь правительство очень медлительное, Стэн, и одна его часть никогда не знает, что делается в другой. Я советую тебе пойти и обратиться к властям, как ты обычно это и делал. Ты – законный владелец космического корабля и не раз обращался к ним с подобной просьбой. Все получится!
– А что, если они знают о том, что у меня конфисковали корабль?
– Во-первых, это ничего не изменит. У людей каждый день что-то отбирают, но от этого они не бросают свои дела. Да, на тебя подали в суд, но решение еще не вынесли. И, кроме того, что могут знать люди, предоставляющие заключенных, охрану или других служащих? Они ничего не знают и знать не хотят. Они просто выполняют свою работу.
– Не знаю, – сказал Стэн. – Я очень волнуюсь.
– Ты справишься.
– Может быть. Но я в этом не уверен.
– Стэн, если ты хочешь, чтобы у нас в этом деле все получилось, ты должен научиться изображать уверенность. Ты когда-нибудь играл на сцене?
– Конечно. В колледже. И говорят, неплохо.
– Тогда тебе придется заняться этим сейчас. Сыграй роль талантливого молодого ученого и удачливого предпринимателя.
– Сыграть роль, – задумчиво произнес Стэн. – Оригинальная идея. Я думаю, что справлюсь.
– Я знала с самого начала, что из тебя выйдет толк. Стэн, знаешь, если бы ты не был ученым, из тебя получился бы прекрасный вор.
Это был лучший комплимент, который когда-либо делали профессору.
– А теперь, что касается вас, капитан Хобан, – продолжала Джулия.
– Да, мисс, – произнес мужчина.
– Вам придется убрать со своего лица выражение побитой собаки. Вы снова капитан корабля, а не конченый пьяница, который когда-то совершил ошибку и расплачивается за нее по сей день.
– Я постараюсь запомнить это, – заверил ее Хобан.
15
В исправительном заведении на Гус-Лэйк в Нью-Йорке утро наступало рано. Почти две трети внушительного бетонного серого здания находилось под хребтом Катскилл[28]. Над землей, словно привидение, возвышался лишь серый купол без окон. Несмотря на ряды деревьев, посаженных вдоль периметра чтобы хоть как-то облагородить здание, оно оставалось таким же невероятно уродливым. Десятифутовая электрифицированная ограда окружала сооружение, и еще ни одному заключенному не удалось через нее перебраться.
В этом огромном здании без окон день и ночь напролет горел искусственный свет. Это был стандартный способ, с помощью которого можно было дезориентировать преступников и сделать их менее агрессивными. Внутри находились обычные тюремные камеры, возле которых ходила охрана. На территории комплекса были расположены мастерские, столовая, прачечная, а также отдельные помещения, где осужденные могли официально заработать немного денег.
Сейчас было свободное время. Все заключенные, кроме тех, кто сидел в одиночках, прогуливались, разминались и разговаривали.
Вдруг прозвучал голос из тюремного громкоговорителя:
– Все, кто занесен в список добровольцев «Альфа», должны явиться в аудиторию на втором этаже.
В списке «Альфа» находились заключенные с опытом космических полетов, готовые к опасным заданиям взамен на уменьшение срока пребывания в исправительном заведении. Последний раз команду набирали очень давно. Арестованные знали, что за досрочное освобождение им придется заплатить высокую цену, но ведь и сбежать с космического корабля было гораздо проще, чем из тюрьмы.
Очень сложно было попасть в список «Альфа», потому что туда набирали только определенное количество. Чтобы иметь хоть какой-то шанс, приходилось подкупать охрану. А еще возникала масса проблем с другими заключенными, которые тоже хотели занять в списке свое место.
Рыжий Барсук долго ждал своего шанса. И теперь такая возможность появилась. Он встал, пригладил непокорные рыжие волосы, проверил чистоту ботинок и отправился в аудиторию.
Его остановил заключенный, которого звали Большой Эд.
– Куда направляешься? – поинтересовался Эд.
– Я – в списке, – сообщил Рыжий Барсук.
– Ты ошибаешься, – ответил Эд. – Последнее имя в списке – мое.
– Нет, – настаивал Барсук, – мое.
– Но ты отдашь его мне. Правда?
– Ни за что, – заявил Рыжий Барсук. – Дай пройти.
Большой Эд стоял в центре коридора, преграждая противнику путь.
– Делай, что я тебе говорю, – пригрозил он.
Рыжий Барсук понял, что ему бросают вызов. Эд давно ждал подходящего случая. А еще Рыжий знал, что громила будет угрожать именно ему. Он считал, что запугать Барсука проще, чем остальных заключенных, занесенных в список. Но Рыжий был к этому готов, поэтому давно решил, что будет делать.
Его называли Рыжим Барсуком из-за копны жестких рыжих волос. У него была светлая, слегка загоревшая кожа, почти не контрастирующая с цветом волос. Глаза у него были зелено-голубые, а над ними виднелись песочные ресницы. Этот крупный мужчина с широкой грудью носил расстегнутую кожаную куртку, демонстрируя окружающим поросшую волосами грудь. Зубы у него были слишком крупные, что делало его улыбку просто пугающей.
Барсук успел сменить уже несколько мест заключения. Прозвище ему дали в тюрьме города Рейфорд во Флориде, и с тех пор оно стало определять манеру его поведения. Барсук сидел за вооруженное ограбление и нападение. Он отлично работал кулаками, не лез за словом в карман и любил устраивать неприятности другим. «Неприятность – это мое второе имя, – любил повторять он. – Хочешь, я по буквам произнесу?» И подкреплял свое высказывание кулаками. Как настоящий барсук, он был наиболее опасен, когда его загоняли в угол.
Драться предстояло по принятым тюремным правилам: в одной из умывальных комнат, один на один. Тот, кто выстоит, пойдет в аудиторию. Соперники молча направились в ближайшую душевую.
Они оба знали, что выяснять отношения в коридоре – не самая лучшая идея. На потолках были установлены датчики, реагирующие на резкие движения. Электрический удар был не смертельным, но очень болезненным. В душевых этих датчиков не было.
И хотя об этом никто не говорил, арестованные считали, что тюремные авторитеты специально создали такие комнаты, где обычные заключенные могли кулаками решать кто главный, а кто нет. Поэтому некоторые из них, заметив, куда направились Барсук и Эд, пошли за ними, чтобы понаблюдать за потехой. Давно было ясно, что Большой Эд хочет занять место Барсука в списке «Альфа».
Эд был действительно громилой. Его рост составлял семь футов. Он занимался бодибилдингом и мог бы служить моделью для статуи Геркулеса. Казалось, его мускулы засияли словно бронза, как только он снял рубашку. Рыжий Барсук был крепким, но его мускулы уже обросли жиром. Он казался медлительным и не производил устрашающего впечатления.