– Ты уверен?
– На все сто.
На самом деле он был уверен намного меньше. В последние четыре дня его управляющая программа работала как-то странно, и порой он даже сомневался, работает ли она вообще. Но при этом девушка оставалась мягкой и податливой, а теперь она прошла и этот последний тест. Возможно, и были некоторые трудности, но он не хотел говорить об этом: он хотел поскорее получить свой гонорар и больше никогда не вспоминать об этом грязном деле.
– Так ты сказал, на все сто? – переспросил босс. – Отлично. Тогда завтра же она откроет сейф своего папаши и принесет мне эти документы на блюдечке.
– И я получу свои сорок тысяч, – напомнил программист.
– Не совсем. Как только она принесет мне документы, я ее пристрелю. Она слишком много помнит и слишком много может рассказать. Я пристрелю и закопаю где-нибудь на городской свалке. Ее не найдут до весны. Точнее, он сам ее пристрелит. Ты же отключил его блок непричинения насилия. Испорченная машина, что с нее возьмешь. Это почти то же самое, что автокатастрофа. Девочке просто не повезло во второй раз.
– Я не хочу в этом участвовать, я ничего не знаю! – возмутился программист. – Вы меня ни о чем таком не предупреждали!
– Естественно, ты не будешь в этом участвовать, можешь успокоиться. Потому что я пристрелю тебя прямо сейчас. И тебя уж точно никто не хватится. Кому ты нужен, червяк.
С утра ее отец улетел по срочному делу; он должен был вернуться только к ночи. Когда появился Фома, Маша не удивилась.
Она сидела у окна и читала книгу.
– Что ты читаешь? – спросил он, стал сзади и завязал ей глаза черной лентой. Фома всегда делал так, когда они оставались одни, без свидетелей. Он шутил, что это его способ предохраняться. В порыве страсти женщина могла бы потерять контроль и приоткрыть глаза.
– Книга о таких, как ты, – ответила Маша. – Называется «Бегущий по лезвию бритвы».
– Почему ты считаешь, что я бегу по лезвию? – насторожился он.
– Я ничего такого не считаю. Просто это старая книга об андроидах, которые убивали своих хозяев, чтобы стать свободными. Хорошая цель, правда? А скажи, если бы тебе пришлось убить меня, то ради чего бы ты это мог сделать? Ради какой цели?
– Ты сумасшедшая. Я тебя люблю. Я бы не смог без тебя жить.
– Эти андроиды из книги были бесчувственны и не знали жалости. Как раз поэтому они и погибли. Интересно, да? Кажется, что бессердечность должна давать преимущество в выживании, но получается наоборот… Все жестокое умирает. Хорошо, что ты не похож на них. Поэтому я и доверяю тебе так сильно. Ты добрый. Ты бы никогда не причинил мне зла. Я всегда буду любить тебя, до самой смерти, что бы ни случилось. Я так тебя люблю, что не могу выразить этого словами.
– Я понимаю.
Она поцеловала его и поправила сдвинувшуюся повязку.
– Осторожно!
– Нет, ты не понимаешь. Я записала тебе звуковое письмо, где я говорю все, что думаю, и думаю, что говорю. Хочешь послушать?
– Нет, – сказал Фома, – в следующий раз. Сейчас я хочу попросить тебя о чем-то.
– Для тебя я сделаю все.
– Мне нужны кое-какие документы из сейфа твоего отца.
– Зачем?
– Помнишь андроидов-детишек с веснушками на носу? В последнее время их использовали в сексуальных целях, и мальчиков и девочек. Но теперь их собираются уничтожить, потому что это вредно влияло на общественную нравственность. Их просто отключат, но каждый из них хочет жить не меньше, чем обыкновенный ребенок.
– Причем здесь мой отец?
– Он председатель комиссии, которая занимается этим делом. Оригиналы документов хранятся в его сейфе.
– Я открою тебе сейф, – сказала Маша, – но с одним условием.
– С каким?
– Я тебе доверяю, и ты должен мне доверять.
– То есть?
– Сними с меня эту повязку, и возьми меня без нее, прямо сейчас, на этом диванчике. Я хочу быть твоей без всяких предохранительных средств.
– Нет, я не могу… Если ты вдруг откроешь глаза…
– Я обещаю, что не открою. Ты мне не веришь?
– Я не знаю, – засомневался Фома.
– Я обещаю быть с тобой такой же честной, как и ты всегда был со мной, – медленно произнесла она.
Он снял с нее повязку и бросил на пол. Затем поцеловал ее и начал расстегивать платье нетерпеливыми нервными пальцами.
Она открыла глаза.
Фома закричал и закрыл лицо руками. Затем упал на пол, перевернув столик. Он корчился на полу и стонал.
Маша отошла в сторону.
– Я все-таки увидела твое лицо, – сказала она. – Хорошо, что я не видела его раньше. Это лицо холеной крысы. Я все знаю. Вы затеяли это только для того, чтобы влезть в сейф отца.
Фома поднялся. Маша продолжала говорить, и он ориентировался по ее голосу. Он ничего не видел, но хорошо помнил расположение предметов в комнате. Так же он помнил место, где положил свой кейс.
Он открыл кейс и достал пистолет.
– Ты не сможешь выстрелить в меня, – сказал ее голос. – Тебе запрещено насилие.
– Зря ты в этом так уверена, – ответил он. – Любую программу можно отключить. Я должен был пристрелить тебя сразу после того, как ты отдашь мне документы. Ну что же, я выполню хотя бы часть задания. Ты не выйдешь из этой комнаты.
– Как ты мог?
– Обманывать тебя? Почему бы и нет? Когда производится новый андроид, нужно выбрать человека, с которого будет скопировано сознание и подсознание. Можно выбрать любого человека, в этом вся суть. Для этого задания выбрали меня, то есть того, кто хорошо для задания подходил.
– Кем ты был раньше? До того, как тебя записали?
– Танцором стриптиза. И начинающим актером. Я знаю, как обращаться с женщинами.
– Я тебя ненавижу.
Он протянул руку с пистолетом и выстрелил в направлении голоса. Никогда раньше он не стрелял вслепую, да и вообще его нельзя было назвать хорошим стрелком. В этот раз он промахнулся. Но женщина продолжала говорить, и он подходил к ней все ближе.
– Как ты догадалась? – спросил он.
– Я вышла через Гипернет на тех людей, которых вы обманули до меня, – говорил ее голос, – они рассказали мне немало подробностей. Я сопоставила это с тем, что видела, и мне все стало ясно.
Сейчас ее голос звучал совсем близко. Он выстрелил снова и снова не попал. Затем сделал еще два шага вперед. Судя по голосу, женщина находилась в двух метрах перед ним. И она продолжала говорить. Он направил пистолет точно в ее лицо. Ему пришло в голову, что сейчас она не видит пистолета, просто не может знать о том, что ствол направлен ей точно в лоб. С такого расстояния промахнуться невозможно.
В этот момент кто-то сильно толкнул его в спину.
Он потерял равновесие, взмахнул руками и полетел вниз. Веранда была защищена полем, которое включалась только тогда, когда человек приближался к краю. Человек не мог упасть вниз. Упасть могла только вещь. Он пролетел четыреста двадцать метров и свалился на полотно дороги прямо перед мчащимся тяжелым грузовиком.
– Вот и все, – сказала Маша. – Я ведь говорила тебе, что записала звуковое письмо, в котором говорю то, что думаю, и думаю, что говорю. Зря ты не прислушался к этим словам.
Она подняла пластинку звукового письма, лежащую на самом краю веранды. Письмо все еще продолжало говорить голосом Маши, объясняя, обвиняя, называя факты. Но теперь эти слова уже не имели значения. Она отключила письмо, вернулась в комнату, достала из-под подушки тряпичного Фому и прижала его к своей щеке.
– Ты у меня самый настоящий, – сказала она. – Другого мне не нужно.