Присутствующий на допросе полковник Удет нервно ухмыльнулся, и отошел к Рику, который осматривал перевернутую фуру:
— Лейтенант, мы перебили мирняк. Сейчас здесь будет масса местных. Международный скандал нам обеспечен.
Эдвард пожал плечами:
— Мне без разницы кого бить. Не я принимаю решение…
— К спутнику они, по всей видимости, никакого отношения не имеют. Разве что могли использовать эту фуру для вывоза аппарата в порт…
— Я уже вижу, что спутника в фуре нет, — отозвался Рик. — Что прикажете делать?
— Этого нужно отправить к собратьям, самим по машинам, и на следующий адрес.
— Есть, сэр.
Не сходя с места, Эдвард вскинул карабин и выстрелил в голову допрашиваемому, который находился метрах в пятнадцати от него. В это время Том задал аборигену какой-то очередной вопрос, и уже собирался выслушать ответ, как у того буквально разлетелась голова. Уитмор повернулся на выстрел, и осуждающе посмотрел на своего соратника.
— Эд, ну ты и дебил! Я же весь в крови!
— Уходим! — крикнул Рик. — Нечего болтать с мертвецами!
— Я только хотел узнать у него, где спрятаны алмазы, а ты его замочил! — Том сделал обиженное лицо. — Считай, что я понес убытки в виде недополученной прибыли! Отдашь с зарплаты!
— Вечером предлагаю сыграть в покер, — отозвался Рик. — Ты мне все равно проиграешь!
— На что забиваемся? — завёлся Том.
— Месячное жалование!
— Идет!
— Уходим! — не выдержал полковник. — Потом наболтаетесь, головорезы…
«Береты», закончив обирать карманы трупов и снимать с тел какие-то амулеты, заняли свои места в вертолетах, и воздушная армада двинулась на следующую точку.
— Теперь у нас есть полная ясность всей системы управления, — сказал офицер радиоразведки, начиная свой доклад.
Генерал кивнул, мол, продолжайте.
— После того, как американцы закрыли для нас небо, мы проанализировали параметры работы как стационарных, так и подвижных радиолокационных станций, а так же сопоставили все радиоперехваты основных радиопередатчиков, и пришли к выводу, что центр управления контролем за воздухом не переместился на «Энтерпрайз», как мы ранее ошибочно полагали, а остался здесь, в аэропорту Лунги. Именно в башне управления воздушным движением сейчас и находится главный пункт управления. Именно радиолокационная станция аэропорта обеспечивает первичную информацию для операторов, которой они и руководствуются в своей работе, а уж если они что-то не могут распознать на границах зоны контроля, только тогда поднимают с авианосца самолет дальнего радиолокационного обнаружения «Хоукай», которым и подсвечивают трудноразличимые цели для «Томкетов» и «Хорнетов». Интенсивность полетов палубных истребителей составляет от четырех до двенадцати вылетов в сутки. В основном они занимаются обеспечением задач ПВО авианосной ударной группы, и только эпизодически входят в воздушное пространство Сьерра-Леоне и Либерии. Например, за прошедшие трое суток мы зафиксировали только один такой вход, осуществленный парой «Хорнетов». Причем эти самолеты свои обзорные станции включили на несколько минут только после того, как дежурный «Хоукай» сел на авианосец после выработки топлива. А вот вертолеты они используют более активно — совершая до двадцати вылетов в сутки. В основном вертолеты они используют с посадочной площадки «Диаманта», но со вчерашнего дня стали использовать площадку компании «ЮтЭйр», которая находится здесь недалеко, за заливом.
— «ЮтЭйр» — это российская компания? — уточнил генерал.
— Да, они здесь занимаются разными перевозками. Чистой воды коммерсанты.
— Им разрешены полеты? Может, мы сможем их как-то использовать для эвакуации экипажа Жарова?
— Полеты им разрешены, но еще раз говорю — это коммерсанты.
— Я могу сделать так, что они с радостью будут готовы нам помочь, — заявил начальник разведки отряда Вадик Чистяков.
— Без мордобоя? — повернулся к нему генерал.
— Как сказать… — затруднился с ответом спецназовец.
— Тогда не надо, — отверг идею Лихой.
— Вчера в районе города Кенема приземлился самолет типа «Геркулес», — доложил радиоразведчик. — Предполагаем «Ганшип».
— Это более чем серьезно, — сказал генерал. — Почему сразу мне не доложили?
— Товарищ генерал, анализ мы провели только сегодня утром, решили совместить доклад об этом самолете с общим докладом.
— Дальше, — кивнул генерал.
— Сегодня нами зафиксирован взлет пяти вертолетов — трех с площадки «Диаманта», двух с площадки «ЮтЭйра», и «Геркулеса» с площадки в городе Кенема, которые переместились, судя по радиопеленгу на их бортовые радиостанции, в восточную часть Сьерра-Леоне. Судя по всему, американцы предпринимают какую-то масштабную операцию…
— Ну да, спутник свой ищут, — кивнул Лихой. — Пусть ищут. Он уже далеко. Ну, так ваши предложения по временному ослаблению контроля за воздухом, господа?
— Расстрелять из «винторезов» излучатель РЛС международного аэропорта, — тут же предложил Чистяков. — Получится тихо и надежно. РЛС надолго выйдет из строя.
— Исключено, — помотал головой генерал. — Они увидят дырки, и сразу поймут природу их происхождения…
— Да и ладно. Главное, что работать не будет.
— Нет.
— Тогда перебить им питание на станцию. Просто отключить свет.
— Задействуют резервные источники.
— Испортить и их тоже, — не унимался диверсант.
— Нет, — повысил голос генерал. — Как только они поймут, что эта станция ослепла, то тут же поднимут с авианосца «Хоукай», чем тут же восстановят свое зрение. Необходимо сделать что-то такое, что не даст им повода задействовать дополнительные силы, и в тоже время не позволит увидеть наши действия по спасению Жарова.
— А вы можете поставить помехи? — спросил Чистяков у осназовца.
— Нет, мы не располагаем необходимым оборудованием.
— Сколько времени необходимо на осуществление эвакуации? — спросил генерал начальника авиабазы.
— Три часа, — тут же бросил полковник готовый ответ.
— Много, — сам себе сказал Лихой.
— А сколько их там человек? — спросил начальник разведки.
— Около пятнадцати вместе с охраной из морской пехоты, — отозвался Петров. — Я же был у них в гостях.
— Оружие у них при себе?
— У охранников — да, у диспетчеров и операторов — нет.
— Охранников сколько?
— Я видел троих.
— Ну, тогда можно считать, что экипаж Ильи Жарова в ближайшее время мы спасем, — с пафосом сказал генерал. Потом посмотрел на Чистякова: — Все свободны, а вас, Вадим Григорьевич, я попрошу остаться…
Власов остановил машину на условленном перекрестке, куда через несколько минут подъехал служебный джип пограничной стражи. Резидент российской разведки полковник Власов и начальник разведки пограничной стражи юго-восточного сектора госграницы Гвинеи полковник Рамус вышли из машин, подошли друг к другу.
— Мои люди скрытно осмотрели аэродром, — сказал Рамус. — Там действительно, работают контрабандисты. Алмазы и оружие.
— Мои конкуренты, что ли? — усмехнулся Власов.
— Не могу знать, — лукаво улыбнулся Рамус. — Так вот, мы насчитали там пятьдесят человек, все вооружены. Бдительность очень высокая, охрана и оборона поставлена хорошо. Контрабандисты имеют радиостанции. На территории аэродрома находится три здания, два из которых используются в качестве жилых, одно является складом — сегодня утром туда разгружали ящики из приземлившегося Ан-12. Так же есть небольшой склад ГСМ, где они сосредоточили некоторый запас авиационного топлива. По периметру аэродром не охраняется, все силы сосредоточены только у этих зданий, да еще выставлен пост у дороги, ведущей на аэродром.
— Да, с этим постом я уже познакомился… — ухмыльнулся Власов. — Каков характер их поведения ночью?
— Действует пост у дороги числом в три человека, двое сидят на крыше одного из зданий с ручным пулеметом и прожектором, еще двое постоянно перемещаются по территории. Остальные, похоже, спят.
— Сменяются?
— Нет. Наверное, там у них есть разделение на дневную и ночную стражу. Непосредственно погрузкой и разгрузкой самолетов занимаются жители двух прилегающих сел, которые приезжают на аэродром с приходом очередного борта. Оружия они не имеют. Руководит всеми некий Окай.
— Кто таков?
— Установить не смогли. По всей видимости, он не из Гвинеи.
— Он находится там?
— Да.
— Как выглядит?
— Европеец.
— Русский?
— Почему вы так спросили?
— Не люблю отечественной конкуренции, — улыбнулся Власов.
— Если это вам так важно, скажу, что он говорит на английском языке с акцентом. Точно так же, как и вы.
— Ясно. А теперь, Рамус, скажи мне, ты сможешь своими силами захватить, и в течение трех-четырех часов удерживать этот аэродром?
— Аэродром находится вне приграничной зоны, и все мои действия здесь, вызовут обоснованное нарекание со стороны моего руководства… тем более, если среди моих подчиненных появятся погибшие и раненые.
— А если мы поможем?
— Это не изменит подхода со стороны моих командиров… более того — вы вообще представляете интересы другого государства, и я по долгу своей службы не должен вас сюда допускать…
— Назови цену, Рамус. Мне нужны всего три или четыре часа. Не больше. Любую цену.
Рамус несколько мгновений молча смотрел на своего собеседника. Конечно, он понимал, насколько далеко зашли его игры с русской разведкой, но жажда легкой наживы не оставляла его сознание. Он понял — сейчас ему предстояло сделать, пожалуй, самый главный и важный выбор в жизни. Одно только слово, символизирующее некую сумму, могло навсегда изменить его жизнь. И не только его, но и его многочисленных родственников. Русский разведчик предлагал решение всех проблем — любую цену. И в силах Рамуса было захватить и удерживать этот аэродром. Что будет потом, как потом в отношении его самого будут работать органы следствия — его уже мало интересовало. С большими деньгами можно будет легко уйти из страны, можно будет зажить спокойной жизнью практически в любой точке земного шара…