Лихой сел на переднее место, потом обернулся назад, критически оценивая вместимость машины. Трое разведчиков, одетых в боевые разгрузки, плечом к плечу занимали всё заднее сиденье, и для Петрова места явно не хватало. Генерал посмотрел на водителя:
— Начальник базы машину водит?
— Да. Я видел, как он на УАЗе сам в аэропорт ездил.
— Тогда иди — отдыхай! Пусть полковник машину повезет!
Боец выбрался из машины, но не уходил — ждал Петрова, видимо не веря своему счастью. Когда Петров появился, Лихой указал ему на место водителя. Тот хмыкнул, и сел за руль. Водитель, довольный, побрел к жилым блокам.
— Извини, Федор Иванович! Но дело очень серьезное… не могу я доверить руль этому балбесу-контрактнику.
— Ну, — нашел в себе силы усмехнуться Петров. — Тогда держитесь!
Он действительно гнал машину очень быстро. Сзади сидящие разведчики даже начали комментировать опасные повороты, нисколько не смущаясь того, что впередисидящие были как минимум старше их лет на двадцать, и как минимум один из них был генералом…
В четвертом часу утра машина остановилась перед домом, в котором жили летчики и специалисты компании «ЮтЭйр». За домами угадывалось два силуэта вертолетов Ми-8.
— Показывай мне старшего.
Петров повел генерала в дом, и вскоре уже стучал в одну из дверей:
— Кирилл, открывай, это Петров!
За дверью раздался шорох, потом дверь открылась. На пороге, в один трусах, стоял типично русский мужик, с наметившимся трудовым мозолем в передней части организма.
— Федя, ты с ума сошел. Чего тебе в такой ранний час надо?
— Познакомься, — Петров кивнул в сторону рядом стоящего генерала: — Это мой друг, ему нужна твоя помощь.
— Кирилл, — летчик протянул руку.
— Вася, — генерал протянул руку в ответ, и крепко пожал ее.
— Заходи.
Кирилл повернулся и пошел вглубь помещения. Лихой посмотрел на Петрова:
— А ты подожди меня в машине.
Генерал сел на табуретку, любезно предоставленную ему хозяином жилья, у своих ног бросил на пол вещмешок.
Летчик сел напротив него, включив тусклую бра.
— А где Федор?
— Он нам не нужен…
— С чем пожаловали?
— Сколько вам нужно денег, для того, чтобы немедленно вылететь отсюда на полную дальность? — Лихой внимательно посмотрел в глаза своему собеседнику.
— Когда назад?
— Сегодня.
— У нас на сегодня запланировано два полета — первый вылет назначен на тринадцать часов, второй на восемнадцать.
— Я не уверен, что до этого времени вы вернетесь, поэтому предлагаю внести в стоимость полета недополученную прибыль из-за отмены запланированных на сегодня полетов.
— Вот даже как? — Кирилл почесал затылок. — А вы можете представиться более подробно, чем уже услышанное мною — явно придуманное — «Вася»?
— Могу, но это вам не нужно. Поверьте. Итак, сколько вам нужно денег?
— Мне нужно знать, куда лететь.
— Я же сказал — на полную дальность. Десять тысяч долларов вам хватит?
— Полная дальность — это за пределами Сьерра-Леоне.
— Верно. Назовите свою цену.
— Я немного в курсе того, что в последние несколько дней у нас что-то странное происходит в воздушном пространстве. Американцы несколько раз предупреждали нас об опасности полетов в восточном направлении… да и вертолет, говорят, у Петрова пропал. И еще один в компании «Диамант»…
— Пятнадцать?
— Двадцать. С условием, что деньги я получаю сейчас, а из полета я возвращаюсь до наступления вечера.
— Договорились.
Генерал тут же положил на стол перед лицом пилота требуемую сумму денег. Кирилл внимательно осмотрел несколько купюр, убеждаясь, что ему не подсовывают фальшивку, затем пересчитал деньги, и, убрав их, уже с совершенно другим выражением лица снова сел за стол, открывая полетную карту.
— Давайте теперь определимся с заданием.
— Вот сюда, — генерал уверенно ткнул пальцем в край карты.
— Это Гвинея. Нужно разрешение на пересечение границы.
— Это долго, поэтому я и пришел к вам. Идем на бреющем, глядишь, нас никто и не заметит…
— Рискованно… — Кирилл разглядывал карту. — Хотя… если я пойду вот здесь… то башня потеряет меня вот на этом рубеже…
— Летим сейчас, — напомнил генерал.
— Я давно знаю Федю Петрова, и поэтому вам доверяю, — сказал летчик. — Взлететь мы сможем не раньше, чем через час.
— Постарайтесь сделать это быстрее. И не ставьте в известность местную авиационную администрацию относительно предстоящего полета… — перехватив испуганный взгляд пилота, генерал добавил: — После возвращения вы получите еще двадцать тысяч.
— Это в корне меняет дело, — Кирилл расплылся в широкой улыбке.
— И вот еще что… вторым пилотом с вами пойдет ваш друг Федя Петров.
Кирилл скривился, но ничего не сказал. Его молчание означало согласие.
Анальгин закончился, и теперь уже ничего не могло ослабить боль раненому летчику. Толя Ухта большую часть времени проводил в забытье, и уже практически не выл от боли, а только тихо постанывал с каждым вздохом.
Как только рассвело, Илья увидел метрах в тридцати от себя дикую козу, или что-то весьма похожее на нее. Животное настороженно смотрело на выгоревшую поляну, и не решалось подойти поближе. Жаров, стараясь не спугнуть, медленно достал пистолет, снял его с предохранителя и вытянул руку, прицеливаясь. Он не был профессиональным охотником, но что-то ему подсказывало, что бить нужно в основание шеи или лопатку. Тридцать метров — это совершенно плевое расстояние для пистолета, но сейчас в ослабевшей руке ПМ прыгал из стороны в сторону.
— Да чтоб тебя… — Илья прихватил оружие второй рукой, уперев для придания устойчивости одну руку в ствол дерева.
В этот момент коза вдруг резко повернула голову в сторону, напугавшись какого-то звука, и оседая на ноги, намереваясь прыгнуть в сторону, издала какой-то звук. Понимая, что спустя мгновение стрелять уже будет поздно, Илья судорожно потянул спуск. Сопровождая стволом уходящую козу, Жаров высадил в нее почти всю обойму, и прекратил стрельбу только после того, как животное завалилось в кустах.
— Что? Что? — рядом шевельнулся Толя Ухта, растревоженный громкими выстрелами.
— Завтрак, обед и ужин… — отозвался Илья, и, спрыгнув с настила, медленно двинулся к подстреленной козе.
Коза билась в агонии, выгибаясь и дергая копытами. Совершенно не знакомый с техникой разделывания животных, Илья несколько минут голодным взором наблюдал, как постепенно замирает подстреленная дичь, и только после того, как коза совершенно прекратила биться, он, вынув нож, подступился к ней.
Илья начал с мясистой ляжки — в начале он постарался снять шкуру, и это с трудом, но получилось. Затем он несколькими полосами срезал мясо, выкладывая его на траву.
Вскоре тлеющий костер вновь весело затрещал сухими дровами, а спустя еще некоторое время Илья накрыл горячие угли листом металла, на котором лежало несколько кусков мяса.
Когда мясо было готово, Илья спустился по склону вниз, до ручья, где набрал воды в свернутый воронкой кусок дюраля, срезанного с обшивки хвостовой балки. Он уже ходил к воде пару раз, найдя ее по простому правилу — есть схождение склонов — есть вода. Нарезав мясо мелкими кусками, он в первую очередь постарался накормить друга, но Толя, прожевав один кусочек, закрыл глаза и больше есть не стал. Тогда Илья дал ему воды, которой Ухта отхлебнул совсем не много.
— Э, друг, так дело не пойдет, — сказал Жаров. — Ты давай, подкрепляйся…
Толя открыл глаза:
— Я сегодня умру. Я больше не могу…
— Толя, ты не гони. Нас заберут. Нас найдут и заберут! Вот увидишь…
— Уже бы забрали. Если бы могли. Нас бросили. О нас забыли.
— Перестань! Все будет хорошо!
— Ты сам в это веришь?
Илья вдруг увидел совершенно осмысленный взгляд своего товарища, который тут же снова потух. Ухта опустил голову на грудь и затих.
За то время, как отряд Лунина покинул миротворческую базу, наверное, это была первая ночь, в которую разведчики смогли нормально отдохнуть. Каждый из спецов получил не менее четырех часов спокойного сна, что позволило в какой-то мере восстановить силы. Да и наелись все от пуза, вдоволь попировав сухими пайками, привезенными на вертолете. А уж какую моральную поддержку оказало холодное пиво!
С появлением первых признаков рассвета, на связь вышел генерал Лихой, приказав организовать встречу еще одного вертолета с участием резидента. После недолгих обсуждений, сошлись на том же месте, где встречали экипаж Филатова. Лунин отрядил туда тех, кто там уже был, и вскоре ГАЗ-66 уехал на площадку приземления. После их убытия Дима перераспределил силы охранения, и разрешил разведчикам спать дальше.
— Давненько я не летал в правой чашке… — пробурчал себе под нос начальник авиационной базы миротворческих сил, занимая место второго пилота в вертолете.
— Всё когда-то приходится делать заново, — остудил его генерал, наблюдая за тем, как Кирилл начал подготовку к взлету.
Чистяков со своими бойцами разместился в салоне. Около получаса ушло на заправку «под завязку» и подготовку к взлету. Когда гражданский пилот увидел вооруженных спецназовцев, он даже было открыл рот для выражения протеста, но генерал, оценив состояние летчика, твердо сказал:
— Без возражений!
Суровые лица разведчиков (на фоне ранее полученной приличной суммы) говорили о серьезности предстоящего мероприятия, и поэтому Кирилл счёл нужным честно отработать заплаченные бабосы.
Приняв максимально возможное количество топлива, Кирилл, наконец-то, запустил двигатели. Как только машина взлетела, управление вертолетом принял на себя Петров, и Кириллу осталось только пить из термоса кофе. Радиостанции, имевшиеся на борту, были выключены.
Некоторое время пилот подергивался от слишком, по его мнению, низкой высоты полета, но потом убедился в профессионализме своего товарища, освоился и успокоился. Через час полета, когда «восьмерка» уже шла над предгорьем, а на востоке во всю занималась заря, генерал связался с Луниным и уточнил время прибытия. Спустя еще примерно полчаса, Петров завел машину на факел фальшфейера и выключил двигатели.