Генерал, закинув за плечо вещмешок, бодро выпрыгнул из машины и направился к стоящему неподалеку Власову, который буквально несколько минут назад присоединился к группе Лёвина, встречающей борт. Власов, увидев САМОГО генерала, поспешил навстречу:
— Товарищ генерал… — начал, было, резидент, но Лихой оборвал его:
— Устроишь мне сейчас контрольную встречу со своим агентом!
— Товарищ генерал, это сейчас невозможно, Рамус находится далеко, появится только после обеда!
— Ничего, я подожду, а ты в свою очередь постарайся ускорить его появление!
— Товарищ генерал… — Власов развел руками… — Что в моих силах, я всё сделал!
— Что не понятно? Вот я привез запрашиваемую вами сумму — миллион долларов за минусом расходов на этот вертолет. Как ВЫ понимаете (генерал перешел на «вы», что не предвещало собеседнику ничего хорошего), я несу ответственность за эти деньги, и мне крайне необходимо лично убедиться в искренности намерений вашего агента! Я хочу убедиться лично в том, что своими силами мы не сможем взять аэродром, и что только Рамус со своими пограничниками сможет нам это обеспечить…
— Вот, посмотрите сюда… — Власов бесцеремонно подтолкнул Лихого под плечо, подводя к своему джипу: — Вот, видите, свежие следы пуль. Это результат моего посещения этого аэродрома! Мы завалили там как минимум двоих, расстреляли преследование!
— Так может, вы всех, и положили уже!
— Сейчас там порядка пятидесяти человек! И все вооружены!
— Еще раз, повторяю, полковник, мне нужна контрольная встреча с агентом! И чем быстрее, тем лучше!
— Есть контрольная встреча!
— И деньги я буду передавать ему лично!
Власов изменился в лице, и это не осталось незамеченным со стороны генерала.
— Что-то не так? — генерал хитро улыбнулся.
— Да, — резидент переминался с ноги на ногу.
— Сколько ты ему обещал?
— Я предполагал оплатить его работу в два приема. Половину до операции, вторую половину — после успешного завершения.
— Да? А мне сейчас кажется, что ты обманываешь старого генерала!
— Товарищ генерал, сегодня я обещал ему передать полмиллиона! Честное пионерское!
— А вторые полмиллиона, которые по результату, ты бы от него замылил. Не так ли? Придумал бы что-нибудь? Да? В глаза мне смотреть!
— Я об этом подумывал…
— И что придумал?
— Ну, можно или хлопнуть его на встрече, после операции, или рассказать сказку о решении «на самом верху» больше не давать, мотивировав какими-то косяками. Например, легкими повреждениями самолета…
— И тебе не жалко своего агента, Андрей Владимирович?
— Сдохнет этот, на его место встанет другой. У меня его брат в разработке. С не меньшими оперативными возможностями. Особенно, если он, а не Рамус, получит часть второго транша.
— Злой ты человек, Андрей Владимирович. А почему мы уперлись только в твоего Рамуса? Ты не пробовал договориться с хозяевами аэродрома?
— Пробовал, — кивнул Власов и снова посмотрел на свой изрешеченный джип.
— Плохо пробовал. Ну, так сколько, ты обещал Рамусу?
— Я уже сказал.
— И себе ничего не оставил? Странно…
— Я же говорю — доля может быть только во второй части…
— Андрей, а вот я думаю, что если мы обратимся к самим контрабандистам, то это обойдется нам значительно дешевле. И вот тогда мы сможем говорить о твоей доле из этого миллиона. Ты меня, надеюсь, правильно понял?
— Там всем заправляет некий Окай. Так мне докладывал Рамус.
— Ну, так давай! Ноги в руки и вперед! У тебя три часа! Час туда, час на переговоры и час обратно!
— Нас двоих там перебьют. Даже не спросят, зачем приехали.
— Так ты подумай, как сделать так, чтобы не перебили. Наверняка твой Рамус уже с ними договорился, а перед нами они просто разыграют небольшое шоу под названием «захват аэродрома». Будет много стрельбы для антуража, и никаких трупов! Сам прикинь — зачем ему этот геморрой? Проще ведь договориться. Ты ведь ему не мало денег пообещал. Им здесь этого на всех с лихвой хватит!
— Если я договорюсь с Окаем, что тогда скажем Рамусу?
— Дашь ему сотню за не принятие мер… и за молчание. В любом случае он уже много для нас сделал. И его нужно хорошо отблагодарить.
— Сейчас мне нужно будет хоть что-то дать, или на худой конец, показать, этому Окаю.
— Я тебе дам под расписку сто тысяч.
— Под расписку?
— Разумеется. Это же оперативные расходы, а ты — оперативный работник специальной службы государства! Так?
— Так точно.
— Смотри Андрей, всё в твоих руках — договариваешься с Окаем — остаток делим с тобой пополам. А с твоего Рамуса что-то пилить сильно не получится. Слишком он много хочет, да и ты, мне кажется, очень много приплюсовал к требуемой сумме.
— Товарищ генерал, ведь это была моя идея… — Власов вкрадчиво посмотрел на Лихого.
— Вот потому и половина. Иначе я бы тебе оставил значительно меньше.
— Понял. Выезжать сейчас?
— Да. Я буду ждать здесь три часа. Через три часа не вернёшься — объявлю тебя предателем Родины. А потом штурмом возьму этот аэродром.
В джипе генерал выдал Власову деньги и, получив взамен расписку, выбрался из машины. Панин сел за руль, на заднем сиденье, по приказу генерала, устроились Чистяков с одним бойцом, вооруженным бесшумным автоматом, и джип резко сорвался с места.
— Пока не пнёшь, никто работать не хочет! — в сердцах проговорил генерал.
Подъезжая к аэродрому, Власов впал в состояние, близкое к истерике — он хорошо помнил, чем закончился прошлый визит, а потому адреналин сейчас зашкаливал в крови полковника. Все его сознание кричало «вернись, не ходи туда»! Не лучше чувствовал себя и Панин. И только спецназовцы с лицами «клуба путешественников» не высказывали никакой озабоченности.
Для того, чтобы их сразу не обстреляли, Власов натянул на высокую антенну тельняшку. Она развевалась на воздушном потоке, и создавала вид хоть какого-то флага. На месте, где произошел бой, стоял старый «Фиат», а возле него — шесть вооруженных человек.
— Ребятки, если стрельба начнется, нас наверняка всех положат, — сказал спецназовцам Власов. — Поэтому советую даже не дергаться. В шесть стволов они нас сделают за две секунды…
— С хера-бль? — Чистяков достал из разгрузки две гранаты. — Люк откройте. Если что — я им устрою напоследок…
Боец, побледнев лицом, передернул на «Вале» затвор.
— Еще посмотрим, кто кого…
Панин открыл верхний люк, и в этот момент они остановились.
— Если вернёмся, с меня коньяк, — сказал Власов с той интонацией, какая бывает у человека, стоящего на краю пропасти. — Ну, всё, я пошел…
Полковник открыл дверь и ступил на землю. В него уперлись стволы автоматов.
— Мне нужен Окай.
Несколько человек переглянулись, кто-то что-то сказал. Было видно, что все напряжены, а оружие держат не просто так, а в готовности к немедленному открытию огня.
— Окай! — повторил резидент, чувствуя, что от нечеловеческого напряжения перед лицом близкой смерти его сейчас начнет тошнить. В глазах поплыли красные круги.
Диалог захватил несколько человек, они стали отвлекаться от джипа, от находящихся в нем вооруженных людей, переговариваться между собой, даже улыбаться, и Власов осознал — встреча состоится.
Кто-то из них начал по-своему говорить по радиостанции, и затем подошел к Власову, протянул станцию, предлагая говорить.
Полковник взял рацию в руки, немного помедлив, соображая, что сказать, нажал тангенту и произнес:
— Май нейм ис Иванов.
К своему величайшему удивлению он услышал на чистом русском:
— Что вам надо?
— Нужен разговор, — немного помешкав, ответил Андрей.
— Тема разговора?
— Однократное использование вашего аэродрома.
— Сейчас вас одного привезут ко мне, тогда и поговорим. Ваши люди пусть остаются на месте. Передайте рацию обратно…
Находящийся в крайней степени изумления, полковник передал рацию обратно, а спустя несколько мгновений, его посадили в «Фиат».
— Петя, ждите меня здесь. В предельной готовности.
— Есть, — ответил Панин пересохшими губами.
«Фиат» понесся по дороге, идущей параллельно взлетно-посадочной полосе, и через несколько минут остановился возле ветхого полуразрушенного здания, очевидно, бывшей ранее башней управления полетами. На входе в здание стояло несколько человек, среди которых выделялся богатырским ростом рыжеволосый мужчина, лет сорока на вид, с надетым разгрузочным жилетом и в стильных солнцезащитных очках.
— Приятно встретить в такой глуши своего «земелю», — выговорил рыжеволосый, делая шаг навстречу.
Власов протянул руку, и неожиданно для себя получил вполне добродушное рукопожатие:
— Для них всех я Окай, а дома меня звали Александром.
— Андрей.
— Пройдем в апартаменты…
Окай-Александр повернулся и вошел в здание. Власов двинулся за ним следом, отметив про себя, что никто другой за ним не пошел. Оказавшись в просторной комнате, в которой стоял не только японский телевизор, но и компьютер, Александр опустился в кресло, жестом приглашая сделать тоже самое. Власов присел — обстановка располагала к расслаблению, но тормозные реакции в психике еще не начались.
— Чем могу? — спросил Александр.
— Мне нужен аэродром на пару часов. Если по этому вопросу в последние дни уже кто-то обращался, то речь идет об одном и том же событии.
— Да, не скрою, ко мне обращался некий Рамус, насколько я знаю — он тут какой-то пограничный чин. Пугал меня русским спецназом. Предлагал мне денег, но я ему еще ответа не дал.
— Мало предлагал?
— Дело не в том, много, или мало… а в том, что у меня тут существует определенный график работы, нарушать который я не намерен.
— Постарайтесь найти нам окно в два-три часа. Мы готовы хорошо заплатить.
— Очевидно, я имею дело с русской разведкой?
— Давайте не будем изучать истинное лицо друг друга. Встретились, сделали дело, рассчитались, расстались. Так будет лучше для нас обоих.