— Разумеется, но мне все же интересно, вы такой же коммерсант как и я, или все же представитель наших славных спецслужб — мне хочется верить, что моя Родина наконец-то стала подниматься с колен…
— Стала, — кивнул Власов. — Назовите цену за два часа использования вашего аэродрома.
— А еще, Рамус меня очень пугал, что если я не соглашусь, то здесь появится спецназ, — сказал Александр, будто не слыша вопроса Власова. — И перебьет тут всех…
— Скажу так — такой вариант рассматривается, но он не нужен ни нам, ни вам. Если есть возможность принести друг другу пользу — бессмысленно заваливать аэродром трупами. Тем более, что первый акт уже состоялся — с большими для вас потерями. Вы так не считаете?
— Один — ноль. В тот раз ваша взяла. Спишем все на непрофессионализм местных аборигенов. Для них это послужило хорошим уроком, и поэтому охрану своего бизнеса я значительно усилил. Конечно, я не настаиваю на штурме, он действительно никому не нужен. Будем друг другу полезны. Давайте вы озвучите свою цену.
— Я не буду торговаться, на это просто нет времени. Сто тысяч. Ни цента больше, но и не цента меньше.
Из-за солнцезащитных очков Власов не мог снять реакцию своего собеседника, но после озвучивания суммы, тон его разговора заметно изменился.
— Когда вам нужен аэродром?
— Сегодня.
— Не вопрос.
— А как же ваш график?
— Ничего страшного. Повисят в воздухе. А если кто и упадет — значит, судьба у него такая, — Александр широко улыбнулся.
— Значит, по рукам?
— По рукам. Но не потому, что вы мне предложили такие деньги, а потому, что вы — мой соотечественник.
— Не могу удержаться от вопроса, — Андрей пытался найти на черных линзах точку, напротив которой должен был располагаться зрачок.
— Кто я такой, и как сюда попал?
— Можете не отвечать. У каждого из нас свои секреты.
— Не поверите — я бывший сотрудник охраны посольства в Гвинее.
— Пропавший без вести одиннадцать лет назад? — Власов вспомнил загадочный случай пропажи прапорщика охраны посольства, который произошел в начале девяностых — буквально за несколько месяцев до его приезда в Гвинею.
— Вы там работаете?
— Не могу сказать, — улыбнулся Власов. — Но смею заверить — это обстоятельство не повлияет на нашу работу в будущем.
— Вы меня вербуете?
— Скорее склоняю на совмещение капиталов с целью их более высокого роста, — снова улыбнулся Власов, и пояснил. — Трудно сидеть на алмазах, и не заниматься ими…
— Совсем разведка охамела, — улыбнулся в свою очередь Александр. — Мне для этого пришлось сбежать. Пришлось отречься от Родины. А вы, как я понял, и службу тяните, и алмазами балуетесь.
— Александр, об этом позже, — Власов понял, что бывший прапорщик правильно отреагировал на зондаж, и проявил интерес к дальнейшему сотрудничеству. — Давайте произведем расчет.
— У вас деньги с собой? — поинтересовался Александр.
— Половина, — ответил Власов.
— У вас действительно здесь есть спецназ? Или это сказки Рамуса?
— Есть. Хотите увидеть?
— Не горю желанием.
— Тогда к машине?
— Поехали…
На том же «Фиате» они вернулись к месту, где стоял джип Власова. Окай-Александр по-хозяйски подошел к джипу, и, увидев настороженные взгляды водителя и пассажиров, отпрянул. Власов жестом приказал всем выйти из машины, и только сейчас Александр увидел на двух пассажирах спецназовское снаряжение и вооружение. Уже причисляя себя к соратникам Власова, он усмехнулся:
— Это и весь спецназ?
— Мужик, а у тебя по этому поводу проблемы? — спросил Чистяков. — Я не посмотрю, что вас тут такая шобла… мало никому не покажется!
— О, — улыбнулся Александр. — Узнаю здоровый спецназовский шовинизм!
В машине Власов передал Александру пятьдесят тысяч и потребовал расписку. Тот быстро написал, и передал ее резиденту. Власов спрятал расписку в карман и повернулся к Александру:
— Теперь запоминай: в период времени с шестнадцати до восемнадцати ноль-ноль на полосу сядет самолет. Я не знаю, это будет Ан-12 или Ан-26. Перед посадкой летчики дадут зеленую ракету — это опознавание. В ответ даешь красную — «всё спокойно».
— Нет ракет.
— Вадик, красную ракету! — Власов высунулся из машины.
Чистяков вынул из разгрузки сигнальную ракету и передал полковнику, тот отдал ее Александру.
— Еще одну, на случай осечки, — подсказал Александр.
Получив вторую ракету, уложил обе себе в модную разгрузку.
— Когда самолет сядет, по этой дороге к взлётке подойдет грузовик. Пока он будет у самолета, желательно чтобы никто не видел, что там происходит.
— Обеспечим, — кивнул Александр.
— Затем самолет взлетает, грузовик уходит.
— А где в это время будет вторая часть пенсии?
— В момент взлета самолета я тебе передам остаток.
— Что вы там такое вывозите, если готовы так хорошо заплатить? Алмазы?
— В стоимость услуги входит молчание, — сказал Власов.
— Не прощаемся, — сказал Александр, выходя из машины.
Панин и спецы вернулись в машину. Но только джип начал разворачиваться, как на дороге показалась машина Рамуса, в которой помимо него самого, находилось пять вооруженных пограничников.
— Сами разберётесь? — спросил Александр.
— Если мешать не будете… — отозвался Власов, и вышел из машины.
Рамус выглядел взбешенным — он ясно понял, что сделка для него сорвалась.
— Здравствуй Рамус! — сказал Власов.
Рамус выскочил из машины, и подбежав к Власову, несколько мгновений стоял перед ним бешено вращая налитыми кровью глазами.
— Ты зачем здесь? — наконец выдавил он из себя.
Краем глаза Власов увидел, как Александр подал знак, и его боевики направили оружие на пограничников Рамуса. Спецы тоже были готовы залить стражу свинцом.
— Это называется «контроль исполнения», Рамус. Я понимаю, что ты хотел заработать на нашей проблеме, это естественное желание. Но со мной играть не надо. Я не вчера родился, и работаю не планктоном в офисе…
— В таком случае я не позволю тебе перевезти сюда спутник. Мои люди здесь не далеко, их много, и если ты попытаешься расправиться со мной, они услышат выстрелы, и через несколько минут ты и сам будешь убит.
— Напрасно, Рамус, ты считаешь, что я хочу с тобой расправиться. Ты отработал на отлично, и мы готовы премировать тебя впечатлительной суммой. Конечно, она меньше той, какую ты хотел заработать, но лучше получить деньги, чем пулю из бесшумного автомата, выстрел которого не услышат твои люди… после чего мы скроемся, а вы будете бить здесь друг друга…
Рамус осторожно повернул голову в сторону джипа, в котором сидели спецназовцы, увидел толстые стволы «Вала» и бесшумного «Стечкина», а когда повернулся назад, увидел нож, упертый в своё солнечное сплетение.
— Сейчас мы едем к колонне, там рассчитываемся, после чего расходимся. Если нет — убиваю тебя здесь. Твоих людей, которые сидят в машине, убиваем тоже. Согласен?
— У меня есть выбор?
— Нет, иди в мою машину. И скажи, чтобы твои товарищи ехали за нами. Для твой же безопасности — от нас ты поедешь с крупной суммой денег…
— Поезжайте за нами! — крикнул Рамус своим подчиненным.
Его посадили в кузов джипа-пикапа, куда перебрались и спецы — чтобы иметь лучшие сектора обстрела, и машина тронулась. Пикап пограничной стражи двинулся следом.
Когда на рацию Лёвина, оставшегося возле вертолета, вышел Власов, ответил генерал:
— Ну и где ты, предатель?
— На подходе. Со мной Рамус.
— Зачем он мне тут нужен?
— Вы просили контрольную встречу.
— Завяжи ему глаза. Еще не хватало, чтобы он увидел меня здесь…
— Есть…
Джип подъехал прямо к вертолету, а машину с пограничниками остановили у ГАЗ-66. Генерал спрятался от посторонних взглядов в вертолете — еще не хватало светить свою физиономию в районе предстоящей боевой операции.
Власов поднялся в вертолет. Генерал сидел за дополнительным топливным баком на откидной седушке.
— Рассказывай, чего узнал, чего добился?
— Аэродром находится в руках контрабандистов, которыми рулит бывший прапорщик охраны посольства в Конакри по имени Александр, сбежавший оттуда одиннадцать лет назад. Я передал ему половину суммы, он обещал все сделать. Слил мне Рамуса, который хотел разыграть перед нами спектакль, как я понял — за гораздо меньшую сумму.
— Ну, правильно понял. Это же так и просилось на ум.
— Когда мы уже закончили разговор, и я передал ему деньги, подъехал Рамус. Товарищ генерал, он явно вышел из-под контроля. Он мне сразу заявил, что намерен препятствовать проезду колонны со спутником к аэродрому.
— Это опасная тенденция…
— Я считаю, что он подлежит ликвидации.
— Тебе сто тысяч жалко, или он действительно может организовать нам проблемы?
— У него в подчинении несколько пограничных отрядов.
— Да, это так, но пока он с нами, он ничего не сможет нам сделать. И не забывай, что это именно он смог организовать нам коридор через границу… этого агента надо награждать, а не карать.
— Но он высказал своё намерение…
— Это под воздействием эмоций. Если бы у тебя сорвалось полмиллиона, ты бы еще и не то сказал бы… разве не так?
— Так. И что мы будем с ним делать?
— Сто тысяч. Благодарность от курирующего офицера. Консервация отношений.
— Или все же пуля?
— Полковник, если он утратил интерес к тебе, то он не утратил интерес к деньгам. Если он нам будет нужен, к нему на встречу выйдет другой человек, и таким образом, мы сохраним его как агента! Ты сейчас на него смотришь, как он на тебя, — улыбнулся генерал. — Вы тупо кинули друг друга на бабки…
— Вы с ним будете встречаться?
— Нет. Отдай ему деньги, но пока не отпускай. Так ему и объясни — высказался против нас, пусть посидит с нами до вечера.
— Давайте деньги.
— Полтинник где?
— У меня.
— Покажи.
— Вот, — полковник достал из карманов несколько пачек.