— Вижу. Расписку с этого Александра взял?
— Да. Вот она.
Генерал прочитал расписку, улыбнулся:
— Андрей Владимирович, ты исправляться начал, что ли?
— Я всегда был исправленный…
Генерал передал Власову еще сто тысяч:
— После погрузки спутника, отдашь вторую половину этому Александру — с распиской! С Рамуса тоже жду расписку.
— Под псевдонимом?
— Андрей! — генерал посмотрел на Власова: — Не выноси мне мозги!
— Есть!
Власов выбрался из вертолета, и подошел к Рамусу, одиноко сидящему в машине с завязанными глазами:
— Вот твои деньги.
Андрей снял с Рамуса повязку, и тот посмотрел на пачки купюр.
— Выглядит лучше, чем пуля, — к Рамусу вернулось самообладание, и он уже мог шутить.
— Выбираешь это?
— Разумеется.
— После твоих слов я не могу выпускать тебя из вида. До окончания операции тебе придется побыть вместе со мной.
— Вырвалось. Ведь ты мне обещал больше.
— Мы работаем на конкурсной основе, — улыбнулся Власов. — У Окая услуги оказались дешевле.
— Штурмом вы бы его не взяли.
— Легко, — махнул рукой полковник. — Ты не представляешь, на что способен российский спецназ в чужой стране…
— И не хочется.
— Твои люди в курсе предстоящих событий?
— Нет. Мне не нужна конкуренция.
— Если ты им прикажешь уехать отсюда, они не поднимут панику, не устроят на подходах к аэродрому засаду на нашу колонну?
— Нет. В детали посвящен только мой брат. Вы не посмеете меня убить. Если я пропаду — о наших с вами связях узнает мировая общественность.
— Рамус, успокойся. Ты вернешься домой живым и здоровым, с премией в кармане. Если, конечно, ничего не произойдет с нами по вине пограничной стражи.
— Когда я вернусь домой?
— Вечером. Скажи своим людям, чтобы они уезжали.
Рамус вышел из машины, и никем не остановленный, дошел до пикапа, в котором сидели его подчиненные. Недолго поговорив с ним, он направился обратно к машине Власова, а пограничники развернулись и уехали.
Наблюдавший за этими перемещениями генерал, повернулся к Петрову:
— На какой высоте от земли над лесом вы можете зависнуть?
— Метров тридцать, — ответил Федор Иванович.
— Ясно… — генерал подозвал к себе Чистякова: — Вадик, с джипа и газика снимайте лебёдочные тросы! Быстро!
— Есть!
Спустя несколько минут оба троса надежно связали между собой, на одном конце сплели из нескольких капроновых лент три беседки, другой конец надежно прикрепили к левой стойке шасси. Свернутый трос уложили в салоне возле бортовой двери, после чего генерал хлопнул Кирилла по плечу:
— Взлетаем! Нам еще нужно кое-что сделать!
Как только вертолет поднялся в воздух, ГАЗ-66 и джип рванули туда, где в ожидании приказа стоял отряд Лунина со спутником в грузовике.
— Мы не вернемся на площадку, если пойдем через эту точку! — свои возражения Кирилл излагал криком, так как не все, находившиеся на борту люди, были включены в переговорную сеть.
— Вам знаком аэродром в районе города Кенема? — спросил генерал кэвээса.
— Я там летал как-то, с полгода назад, — кивнул Кирилл.
— Там у нас стоит топливозаправщик. Садимся, заправляемся, летим во Фритаун!
— Да мы даже к этой площадке на сухих баках едва дойдем! Если не задержимся нигде! Я против вашей идеи — упадём и больше не встанем!
— Будем садиться там, где нас застигнет аварийный остаток топлива, — принял решение Петров. — А топливозаправщик к нам сам приедет!
— Согласен? — генерал посмотрел на Кирилла.
КВС некоторое время сосредоточенно смотрел на приборы, потом кивнул:
— А что хоть делать надо? Зачем вы трос прицепили?
— Товарищей наших спасать будем, — сказал Петров.
— С пропавшего Ми-восьмого?
— С него самого… — кивнул генерал.
— Покажите еще раз место падения!
Петров протянул Кириллу навигатор. Тот оценил маршрут и сразу выдал свои рекомендации:
— По прямой идти бессмысленно — иначе нам придется перемахивать через хребет, а это не экономно… лучше пойдем вот здесь, вдоль хребта… сэкономим топливо…
На точку вышли так, что сразу смогли обнаружить выжженную внизу площадку. Петров, имеющий большой опыт полетов в горах Афганистана и Чечни, взял управление на себя, стараясь зависнуть над центром поляны. Чистяков, снявший с себя все снаряжение и вооружение, кроме ножа, обвязался концом троса и стоял в люке, высматривая то, что было внизу.
— Вижу! — крикнул он.
Вадим встал в проеме, и сбросив вниз трос, ухватился за него толстыми рабочими рукавицами.
— Удачи! — напутствовал его генерал.
Чистяков шагнул вниз, повис на тросе и начал спуск. Из-за восходящих потоков вертолет сложно было держать на месте, но Петров чутко реагировал на малейшее отклонение машины, парируя ручкой управления, педалями или микроскопическими перемещениями ручки шаг-газа. Вскоре Вадик оказался на земле.
Перед ним стоял Илья Жаров. Вадим хлопнул его по плечу:
— Сам обвязаться сможешь?
— Смогу, Толя нет. Он уже совсем не шевелится…
Чистяков добежал до настила, подхватил раненого летчика на руки, и отдуваясь от такого груза, метнулся обратно — к болтающемся посреди поляны концу троса.
— Держи трос! — крикнул он Жарову, и тот навалился на летающую по кустам обвязку.
Спецназовец опустил на землю стонущего летчика, и начал лихорадочно привязывать его к веревочной беседке. Это заняло у него несколько минут, после чего он помог привязаться Илье, крикнув ему в ухо:
— Нас на борт поднимать не будут! Полетим на подвеске!
— Понял, — отозвался пилот.
Это подстегнуло его к тому, чтобы постараться найти наиболее удобное положение. Вскоре Вадим сам влез в петлю, и подал на вертолет условный сигнал.
— Поднимаемся! — крикнул генерал, наблюдавший за происходящим внизу через открытый люк вертолета.
— Есть!
Петров потянул шаг-газ, парируя педалями увеличенный реактивный момент, и машина из положения зависания начала набирать высоту. Как только связка из трех человек оказалась выше верхушек деревьев, Федор Иванович перевел вертолет в горизонтальный полет.
— Летим! — вырвалось у генерала.
С раскачивающейся подвеской лететь пришлось не долго — буквально через пять минут Кирилл увидел внизу подходящую для посадки поляну, свободную от деревьев, куда вертолет благополучно приземлился. Всех троих «циркачей» разведчики затащили в салон вертолета, и Кирилл тут же взлетел.
Как только вертолет поднялся в воздух, Жаров схватил за грудки одного из разведчиков:
— Промедол есть?
— Есть, — парень попытался отстраниться, но Илья держал его крепко.
— Давай!
— Дай, что просит! — включился в разговор Чистяков, успевший ошалеть на воздушном потоке за столь не долгий полет.
Разведчик вынул из кармашка шприц-тюбик, и передал Илье. Жаров снял колпачок, и прямо через штанину засадил обезболивающее своему товарищу.
— Сейчас, Толя, сейчас… тебе станет легче…
Чистяков взял за запястье Толю Ухту, нащупывая пульс. Он был едва заметен. Летчик дышал редко и хрипло. Видимо, такое испытание, как полет в подвеске, было для него убийственным.
— Что? — прокричал Жаров.
— Пульс есть, — ответил Чистяков.
Вертолет шел на высоте метров триста над верхушками деревьев, как впереди показалось несколько точек в небе.
— Интересно, кто это? — спросил Петров, указывая рукой на приближающиеся точки.
— Подойдем ближе — узнаем, — меланхолично ответил Кирилл.
Уже через полминуты все застыли в ужасе: прямо на них шла воздушная армада, состоящая из четырех «Блэк Хоуков», двух огромных «Чинуков», «Линкса» и двух маленьких «Робинсонов». На всех четырех «Черных ястребах» в открытых десантных кабинах сидели, свесив ноги, вооруженные до зубов «зеленые береты». Отчетливо были видны неуправляемые ракеты, и скорострельные пулеметы. Армада, которая могла в один миг снести Ми-восьмой, похоронив находящихся в нём людей.
Остолбеневшие от ужаса, летчики и пассажиры вертолета, имеющего яркую раскраску компании «ЮтЭйр», смотрели на проходящие мимо них встречным курсом боевые машины. Кто-то из «зеленых беретов» непринужденно помахал рукой.
— Прощаются, — выговорил Петров. — Сейчас гасить нас будут…
Все замерли в ожидании смертоносного огня, но американцы один за другим проходили мимо, и только когда Ми-восьмой разминулся с идущим крайним в колонне «Линксом», все перевели дух.
— Знали бы, кого они сейчас прощелкали… — генерал улыбнулся, и вдруг захохотал в голос.
Его подхватили все, кто находился в салоне…
Глава 6
Как только окончательно рассвело, Лунин собрал бойцов. Наверное, нужно было что-то сказать своим подчиненным ободряющее — ведь впереди, возможно, предстоял тяжелый бой, из которого кто-то мог и не выйти живым.
— Шайба, ты опять не подшился? Ну что за дела? Каждое утро одно и тоже!
Старшина переминался с ноги на ногу, он прекрасно понимал, в каком состоянии сейчас находился командир отряда, и поэтому в спор вступать не стал.
— Виноват, товарищ майор. Это всё пиво… оно подорвало мою дисциплину.
Кто-то хохотнул. Лунин обвел взглядом всех бойцов. Парни стояли перед ним, время от времени подергиваясь, что бы прихлопнуть очередного комара — над небольшим строем стоял ритмичный звук звонких пощечин, тонкий писк москитов и незлобные ругательства.
— Бойцы, — Лунин невольно придал своему голосу тяжкие интонации, — через несколько часов нам придется немного повоевать. Каждый из вас знает, что это такое, все вы не раз принимали участие в боях, и сталкивались с врагом лицом к лицу. Сегодня случай особый. Этот спутник имеет важнейшее значение для страны, наверное, он нужен и для оборонной науки, не знаю. Знаю одно — любой ценой мы должны вытащить его отсюда. Аэродром, с которого будет проходить эвакуация, охраняется вооруженными боевиками. Если агентурщики с ними не договорятся, тогда нам придется силой устанавливать контроль над аэродромом. Их больше, их значительно больше нас, и поэтому в бою от каждого из вас я жду работы за десятерых. Скажу так — этот бой для каждого из нас — самый важный в нашей жизни. Прошу только одного — не опозорить спецназ.