— Не беспокойтесь, товарищ майор, — улыбнулся Широков. — Снесём кого угодно.
— Я надеюсь на вас. Всё, готовьтесь к бою, готовность через два часа. Разойдись.
Разведчики разошлись в стороны. Шайба расстелил на траве плащ-палатку и поставил на нее пулемет. Достал из рюкзака принадлежности для чистки, масленку, разобрал своё оружие, и приступил к чистке. К нему подсел Дима Лунин, который тоже выложил на брезент свой автомат и автоматический пистолет.
— Что-то мне это напоминает, — сказал Широков, оглядев своих товарищей, расположившихся неподалеку, и так же занимающихся подготовкой оружия к предстоящей «войнушке».
— И что же?
— Товарищ майор, только не смейтесь, — предостерег старшина.
— Не буду.
— Мне кажется, что вот так же русские богатыри готовились к битвам со всякой вражиной. Только у нас пулеметы и автоматы, а у них луки, стрелы и мечи. Оружие поменялось, но по сути-то ничего и не изменилось.
— Ты прав, Андрей. Время идет, у человечества появляются всякие механические игрушки типа твоего пулемета, но сущность самого человека не меняется. Мы хищники, стремящиеся убивать друг друга в борьбе за различные блага. Войны никогда не остановятся. Люди всегда будут биться за лучшее место под солнцем, за лучшую жизнь.
— За красивых женщин, за толстый кошелек, за положение в обществе… — к ним подсел Иван Бойко, выкладывая на брезент свой автомат.
— Разве большие войны бывают только из-за этого? — спросил старшина. — Из-за красивых женщина?
— Было и такое, — усмехнулся Бойко.
— В основном из-за толстого кошелька, — вставил Лунин. — Борьба за ресурсы. Борьба за власть над ресурсами.
— То есть — чистая экономика, — усмехнулся Иваныч.
— А как же эта, ну как ее… идеология? — спросил Шайба. — Например, фашисты и коммунисты?
— Шайбушка, — улыбнулся Лунин. — Наивный ты человечек!
— Почему это?
— Потому что идеология — это всего лишь инструмент для достижения экономических целей.
Шайба подавленно помолчал, но потом спросил:
— То есть, товарищ майор, вы хотите сказать, что фашисты напали на нас из-за каких-то экономических потребностей?
Дима поднял разобранный автомат на уровень глаза, и оценив на просвет чистоту вычищенного ствола, сказал:
— Не только. Конечно, основной причиной войны не было противостояние политических взглядов — ведь до начала войны мы с немцами практически в десна жахались от пылкой любви другу к другу. Военно-техническое сотрудничество на самом высшем уровне было. Но потом, когда начали Европу делить, жадность фраера-то и сгубила.
— Как это?
— Элементарно, Шайба. Пактом Молотова — Риббентропа поделили Европу на сферы экономических интересов. Немцы полезли в свою зону, а мы — в свою. Немцы мстили миру за поражение в Первой Мировой войне — расширяя подконтрольные территории с заводами и всякими месторождениями, мы соединяли пролетариев всех стран — точно с такими же целями. Потом произошло столкновение интересов. Итог ты знаешь — 9 мая.
— Так это что, получается, что фашизм ничуть не лучше и ничуть не хуже коммунизма?
— Это всего лишь идеология, с помощью которой создавалась видимость жизненных устремлений для целых народов, — влез в разговор Иван Иваныч.
— А как же тогда красные и белые? — не унимался Шайба просвещать себя по важным политическим вопросам в коротком промежутке между боями.
— Борьба за власть, — отозвался Лунин.
— Власть над экономикой, — добавил Бойко. — Экономикой огромной страны…
— То есть как это? — Широков протер кусочком ветоши ствольную коробку и начал собирать пулемет. — Какая экономика? Там же тачанки, буденовки, бескозырки!
— Шайба, есть такая замечательная фраза: «война — это продолжение политики другими средствами», — сказал Бойко. — В период гражданской войны происходил некий передел собственности — новые хозяева страны силой отнимали экономические активы у старых хозяев. А исполнителей всех действий, типа нас с тобой, снабдили мыслями о благах, которые мы с тобой могли бы получить в будущем, если сегодня будем безропотно выполнять приказы руководства. Особенно круто это было делать в буденовке на тачанке. А если тебе еще и красные шаровары вручали, то ты вообще был бы на краю счастья… и шел бы в бой с целью умереть, как один… за ЭТО.
— Какое это?
— Не знаю, — Бойко пожал плечами. — У каждого оно своё.
— Ладно, товарищи майоры, тут вы меня убедили. Но сейчас, вот с этим спутником — какая к черту экономика? За что мы через пару часов будем биться?
— Здесь еще проще, Андрюша, — Чистейшей воды экономика…
— Ну, так объясните мне, а то я не понимаю…
— Хорошо, — кивнул Лунин. — Объясняю. Как ты думаешь, сколько стоит разработка спутниковой системы, которая могла бы обнаруживать пуски баллистических ракет, и может быть, сбивать их еще в космосе?
— Не знаю. Несколько миллионов, наверное.
— Мыслишь верно, но порядок цифр несколько иной. Я думаю, что тут речь идет о нескольких миллиардах.
— Ого.
— Как-то так. Так вот, готовый спутник, пусть даже немного поврежденный, это громадная экономия средств военного бюджета — так как, изучив его устройство, нашим институтам и проектным организациям не придется тратить средства на какие-то глобальные исследования — результаты они уже получают в виде вот этого аппарата, который лежит в кузове грузовика. Следовательно, аналогичную систему наши инженеры смогут создать с огромной экономией. Я не исключаю, что у нас ведутся подобные разработки, но повторюсь — имея на руках действующий образец, у нас отпадает необходимость в проведении массы испытаний и исследований. Создав подобный аппарат, мы защищаем свою территорию от ударов вражеских ракет, тем самым, сохраняя свои экономические активы и людские ресурсы. Понял?
— Ну, примерно, в общих чертах…
— Более того, — вмешался Бойко. — Для себя ты должен понять, что несколько таких спутников образуют в космосе некий, скажет так, «небесный щит», который должен отражать атаку наших ядерных ракет. Изучив этот спутник, наши инженеры смогут нащупать его слабые стороны, что в будущем позволит нам создать средства противодействия подобным системам. В результате, наши баллистические ракеты, в случае начала ядерной войны, смогут пробить этот «небесный щит»… и нанести экономике США непоправимый урон.
— Вон оно чё… — старшина почесал затылок. — То есть выходит, что сейчас от наших действий зависит, сможет ли Россия в будущем воевать с пиндосами на равных, или не сможет?
— Шайба, да тебе пора в большую политику, — рассмеялся Ржевский.
— Не, мне пора заряжать ленты… — старшина вооружился специальной открывашкой, и принялся вскрывать цинковые коробки с пулеметными патронами. — А то мои дети не смогут жить спокойно…
Привезенные на вертолете боеприпасы оказались весьма кстати, так как часть боекомплекта бойцы уже расстреляли в предыдущих коротких стычках. На радиостанциях заменили аккумуляторы, и проверили связь — все работало как нельзя лучше.
Имея предварительную информацию по аэродрому, а так же его план-схему, Лунин и Бойко успели накидать план операции по его захвату. В принципе это была типовая операция, которая неоднократно отрабатывалась на окружных учениях, и порядок действий был известен офицерам спецназа. Оставалось только правильно распределить силы и наиболее рационально применить их к местности. Ну, и придумать такую завязку боя, которая позволила бы в первые минуты ввергнуть противника в ступор.
— Если не удастся договориться, то нам как пить дать поставят задачу брать этот аэродром, — размышлял Лунин. — Расклад сил, ориентировочно, один к пяти. В принципе — реально. Если будем иметь фору на внезапность.
— А вот с этим уже туго, — покачал головой Иван Иваныч. — После того, как там покатался джип Власова, наверняка они усилили охрану, а охрана, в свою очередь, усилила бдительность.
— Что такое придумать, чтобы они все собрались в одно место, и там бы их всех разом накрыть? — спросил командир отряда своего зама.
— Ума не приложу, — покачал головой майор Бойко.
К Лунину подошел Франк:
— Товарищ майор, наши возвращаются.
— Это точно они? В бинокль смотрели?
— Да, Лёвина и Власова распознали.
— Сигналы безопасности?
— Обменялись.
— Ну, тогда принимаем гостей.
Когда машины въехали в кусты, где стояли остальные транспортные средства отряда, Лунин и Бойко вышли навстречу Власову.
— Готовность к выезду два часа, — сходу сказал Власов.
— Воюем? — спросил Лунин.
— Идем в автобус, — Власов махнул рукой, приглашая офицеров пройти подальше от лишних глаз — сказывалась агентурная практика добывающего офицера скрывать все свои действия даже от самых близких людей.
В автобусе развернули план-схему, карту и спутниковые снимки, которые привез генерал. Андрей повел по снимку пальцем:
— Вот взлетно-посадочная полоса, направление посадки — с юга на север. Примерно в центре полосы слева имеется три здания. Два жилых, в которых размещаются работники и охрана этого аэропорта, и одно — это склад хранения ценностей, перевалка которых и происходит на этом аэродроме. За складом находятся бочки с авиационным топливом. Около сотни — видел своими глазами. Вот в этом здании живет хозяин. С ним, вероятно, около десятка боевиков. Тут же установлена антенна радиосвязи, вероятно, с самолетами. Еще три-четыре десятка живут в другом здании. На крышах зданий оборудованы огневые точки, на которых, как я понял, постоянно находится дежурный расчет пулемета. Нам удалось договориться с хозяином, и он сдает аэродром нам в аренду на пару часов. Но, как вы понимаете, господа, это никоим образом не снимает с нас обязанности надежного контроля над всем аэродромом.
— Бочки? — Лунин посмотрел на Власова.
— Ну да. Обыкновенные, двухсотлитровые… а что?
— Как что? Тележку для загрузки спутника мы так и не организовали. Можно будет использовать бочки! Выложим их за самолетом, выгрузим на бочки спутник, а потом лебедкой затащим их в самолет — они как раз обеспечат нам вход спутника в грузовой отсек на уровне грузовой палубы! А там дальше нарежем веток и втащим по ним, как по роликам.