На окраине какого-то населенного пункта Рамус свернул с дороги и направил БТР в раскрытые ворота частного подворья. Двор был небольшой, но бронетранспортер влез под навес, пристроенный к большому двухэтажному дому, и остановился.
— Все, приехали, — сказал Джин. — Это дом моего хорошего друга. Он любезно позволил нам погостить несколько дней.
— Хороший домик, — кивнул Рамус, выбираясь из-за руля.
Дождь нещадно колотил по крыше навеса.
— Здравствуй Джин!
К бронетранспортеру подошел грузный коренной гвинеец, добрым взглядом посмотрел на Рамуса и протянул руку Джину.
Джин пожал руку, и повернувшись к Рамусу, представил своего друга:
— Это Нкет, он глава районной полиции.
— Рамус, — представился пограничник.
— Начальник пограничников в юго-восточной зоне, — сообщил Джин, обращаясь к Нкету.
Нкет и Рамус уважительно пожали друг другу руки.
— Сколько человек? — Нкет перешел к решению деловых вопросов.
— Пятеро.
— Ну, пятеро влезут. У меня там и пятнадцать сидело. Ну, давай, выводи их в гараж… сейчас разместим.
Пленных вывели из машины и по наклонному сходу завели в подвальный гараж, а в самом гараже открыли люк, ведущий в подполье.
— Сидеть там будете столько, сколько ваши командиры или родственники будут собирать деньги на выкуп, — сказал Джин, глядя на полковника.
— Людей бы перевязать, а то на дожде все повязки намокли, — попросил Удет. — Начнется нагноение ран, и вам не за кого станет получать выкуп.
— Я подумаю, — кивнул Джин. — А теперь давайте по одному подходите, я буду вас развязывать, после чего самостоятельно спускаетесь вниз.
Удет и мысли не смог допустить, чтобы попытаться тут что-то предпринять в плане побега. Слишком уж невеселые лица были у охранников, стоящих с автоматами наперевес.
Алекс протянул руки, и Рамус ножом срезал веревки. Полковник потер затекшие руки.
— Вниз, — сказал Джин.
Удет двинулся к люку, сел на край, спустил вниз ноги.
— Глубоко здесь?
— Не разобьешься, — Джин подтолкнул ногой полковника в спину, и тот сорвался вниз. По характеру звука все поняли, что там не глубоко.
— Следующий, — Джин повернулся к остальным.
Вскоре все «зеленые береты» были уже внизу. Люк закрыли. Сверху на него уложили несколько мешков с цементом, найденных тут же. Только после этого Джин перевел дух:
— Так, двое остаются здесь, один идет отдыхать. Через четыре часа он возвращается, спать идет следующий, и так далее по ротации. Все понятно? — Джин посмотрел на троих пограничников, которые номинально подчинялись Рамусу.
Те в свою очередь посмотрели на своего начальника. Рамус кивнул.
— Для вас отведем специальную комнату, — сказал Нкет. — Там и отдыхать будете и кушать, и готовить еду.
— Главная ваша задача — чтобы «береты» не вырвались из подвала, — разъяснил Рамус. — Они это могут сделать, так как обладают специальной подготовкой для побега из плена. Так что смотреть в оба! Ясно?
— Ясно, — кивнули все трое.
— Если они сбегут, лично расстреляю, — сказал Джин, понизив голос.
Пограничники промолчали.
Джин, Нкет и Рамус поднялись в одну из комнат. Джин по свойски раскрыл какой-то шкаф и достал оттуда бутылку коньяка:
— Никто не против? — спросил он, повернувшись к собеседникам.
Нкет смолчал, а Рамус кивнул:
— Налей немного.
— О бое на аэродроме уже уведомлены все подразделения полиции, — сказал Нкет. — Мне приказано усилить бдительность, так как есть вероятность того, что кто-то из американцев вырвался из окружения и ушел в неизвестном направлении.
— Вот даже как, — сказал Джин. — Это значит, что теперь полиция будет в этом районе досматривать все машины…
— Мне такого приказа не давали, — помотал головой полицейский. — Досмотр проводят только в приграничном районе от Гекеду до Масенты. То есть в пределах пятидесяти километрах от аэродрома. А у нас тут тихо…
— Мне нужна машина, в которой можно перевезти два трупа в столицу, — сказал Джин.
— Без проблем, — кивнул Нкет. — Что еще?
— Пока все, — сказал Джин.
— Есть хочу, — вставил Рамус. — Что-то последнее время не располагало к еде…
— Сейчас распоряжусь, — кивнул Нкет, и тут же проникся взглядом хищника: — А теперь обговорим мою долю.
— Ты участвуешь с нами в равной степени, и мы делим проценты, или тебя интересует твердая сумма? — спросил Джин.
— Меня… — полицейский на секунду задумался. — Дело сложное, и раньше мы никогда птиц такого ранга не ловили… исход может быть любой — от получения всех денег, до пули между глаз…
— Поэтому я и спрашиваю, — Джин прищурился.
— Меня интересует твердая сумма, но так же я не откажусь и от процентов. Давайте сделаем так: я получаю за приют пленных, скажем, двадцать тысяч, а остальное, ну, скажем, двадцать процентов от выручки, я делю с вами по результату. Договорились?
— Сейчас десять, и по результату десять. Поверь, Нкет, у нас большие накладные расходы. Я положил кучу людей, чтобы взять этих негодяев живыми… — Джин заговорил другим тоном, и теперь в его голосе сквозили твердые нотки.
— Зато я в курсе всех дел, — набивал себе цену Нкет. — Я по своей должности буду знать весь ход расследования этого инцидента. И вы же понимаете, что американцев будут искать не только спецслужбы США, но и наши тоже…
— Поэтому — десять сейчас и десять процентов — по результату, — в разговор вступил Рамус.
— Я настаиваю на своей цифре, — сказал Нкет. — Вы же сами сейчас как пропавшие без вести. Как вы будете объяснять своему командованию, куда вы пропали с поля боя?
— Вот в этом объяснении как раз те проценты, которые я мог бы разделить со своими друзьями, — сказал Джин. — Поверь, без подкупа своих командиров я бы ничего сделать не мог!
— Боже, — улыбнулся Нкет, и своей улыбкой мгновенно снял возникшее напряжение: — Куда катится наша страна? Кругом одна коррупция, взятки, измена… ладно, я согласен на десять и десять. Но за машину до столицы заплатите отдельно.
— Договорились, — Джин пожал полицейскому руку.
Рамус сделал то же самое.
— Лейтенант, — Удет пошарил рукой в темноте. — Как самочувствие?
— Спасибо, — тихо отозвался Уитмор. — Мне кажется, что я сейчас сдохну.
— Ты пришел в себя, и это главное. У нас с тобой множественные осколочные ранения, и спасибо гвинейским врачам, что они спасли нам жизнь…
— После того, как эту жизнь чуть не забрали гвинейские военные… — пробурчал Уитмор.
— Ладно, дело прошлое, — сказал полковник. — Сейчас нам нужно думать о том, как вырваться отсюда…
— Каковы наши шансы? — спросил Бейкер.
— Сейчас — нулевые, — сказал Удет. — Уйдет несколько дней, пока наши охранники немного успокоятся и начнут допускать ошибки.
— Как только сложится обстановка, я буду действовать, — хрипло заявил Бёрнс.
— Только не во вред другим, — тихо прохрипел Уитмор. — А то ты уйдешь, а кто-то останется.
— Краем уха, сэр, я слышал, что они говорили вам о выкупе, — сказал Бейкер.
— Да, — кивнул в темноте полковник. — Они нас оставили в живых только потому, что посчитали возможным продать нас или командованию, или семьям.
— А если кого-то не выкупят, его убьют, сэр? — спросил Маккински.
— Все может быть, — отозвался полковник.
— Плохо, — вздохнул рядовой. — Меня, значит, точно убьют. За рядового командование платить не станет, а богатых родственников у меня нет.
— Не переживай, Маккински, — сказал Бёрнс. — Или всех выкупят, или никого. Мы своих в беде не бросаем.
— Спасибо, сэр.
Рядовой Маккински был самым молодым из всех, кто сейчас находился в подвале. Сержантам было около тридцати лет, лейтенанту немногим более двадцати семи, полковнику Удету вот-вот должно было исполниться сорок два. Фред Маккински неделю назад встретил свой двадцать третий день рождения. Он был выходцем из рабочей семьи, и до семнадцати лет жил в натуральных трущобах на окраине промышленного Детройта. По исполнении семнадцати лет Фред осознанно пришел в рекрутинговый офис, где заключил контракт на службу в армии. В течение пяти лет он проходил службу в бронекавалерийском батальоне водителем боевой машины пехоты «Брэдли», затем, после прохождения отбора, поступил на службу в Силы Специальных Операций. Это была его первая боевая задача.
— Так, господа, как бы они нас хорошо не обыскали, давайте еще раз осмотрим свои карманы, — предложил полковник. — Наверняка у кого-то что-то найдется, что будет полезно в сложившейся обстановке.
Началось шуршание, и вскоре Бёрнс сказал:
— Я нашел перочинный ножик.
— А я саперные спички, — сообщил Бейкер. — В нетронутой упаковке. Сухие. Сейчас зажгу.
— Обожди, — сказал Удет. — Внимательно каждый пусть обшарит руками вокруг себя — нужно найти что-то такое, что может гореть. Чтоб от спички зажечь.
Вскоре Маккински сказал:
— Я нашел какой-то веник.
— Расщепляй его, — посоветовал Бёрнс.
— Готово, — спустя пару минут сказал рядовой.
В темноте он вложил несколько веток от веника в руки Бейкера, и тот зажег спичку. В пламя тут же сунули ветки, и вскоре освещение позволило осмотреться.
«Зеленые береты» сидели в бетонном подвале три на два метра и высотой около полутора метров. В нескольких местах в стену были вмурованы железные кольца — явно для пристегивания узников. В одном углу лежало несколько циновок и затертое одеяло. Успели рассмотреть и закрытый люк.
— Из циновок нужно соорудить спальное место для лейтенанта, — сказал полковник, и Бёрнс тут же это исполнил.
Уитмору помогли лечь, и укрыли его одеялом.
Из-под повязок сочилась кровь, и полковник уже предложил, было снять и разорвать на повязки футболки, как сверху послышался шорох, и вскоре в открытый люк хлынул яркий свет.
— Эй, помогите лейтенанту подняться, мы его от вас забираем!
Удет узнал голос Джина. Спросил:
— Куда?
— Не твое дело. На, возьми…