Еще не успев разбудить ее, Бондюран сообразил, кто перед ним – та самая настырная журналистка, сумевшая пару дней назад взять интервью у Ванессы Меррит. Вероятно, ей просто не удалось выяснить то, что она хотела. Он так и думал, что рано или поздно кто-то из ее братии появится на пороге его дома, заставив его вновь пройти через этот кошмар. Неделями Бондюран копил злость в ожидании неизбежного вторжения.
Может, поэтому он не чувствовал себя виноватым из-за того, что произошло между ними. Да, он был груб, но вынужденное воздержание сводило его с ума. А она, похоже, не возражала – и это еще мягко сказано. Ничем иным это и не могло закончиться.
Вообще-то Бондюран сильно сомневался, что она притащилась в такую даль ради того, чтобы его соблазнить. Длинная юбка, свитер, грубые ботинки вряд ли могли разбудить чьи-то сексуальные фантазии. Глаза у нее припухли, под ними темнели «потеки» туши, помада размазалась, а волосы торчали в разные стороны.
Зато у нее был просто невероятный голос. Голос, словно сотканный из солнца пополам с медом. Он не только обещал потрясающий секс – даже просто слушать его было наслаждением.
Но если эта дамочка рассчитывает, что, переспав с ним, сможет обвести его вокруг пальца, то сильно ошибается. Ее попытка вломиться к нему в дом, нарушить его частную жизнь не вызывала ничего, кроме презрения. Только сейчас он презирал ее еще сильнее, чем раньше. Собственно, ничего другого она и не заслуживала.
Допив кофе, Бондюран вытащил кастрюлю, потом сковородку и поставил их на плиту. Вытащил банку с чили, высыпал содержимое на сковородку, после чего разбил в чашку несколько яиц. Взбив их венчиком, он налил себе еще кофе и принялся потягивать его, пока перец шипел на сковородке.
– Можно мне кофе? – Барри робко протянула ему пустую кружку.
– Валяйте. Вы ж его сварили, не я. К тому же мне вовсе не хочется, чтобы вы на обратном пути уснули за рулем.
Барри грела озябшие руки о кружку с горячим кофе – огромная кружка едва умещалась в ее маленьких ладошках. Словно почувствовав на себе его взгляд, Барри робко подняла глаза.
– Простите, что ударила вас. Знаете, я ведь никогда раньше этого не делала. Но вы сами на это напросились, мистер Бондюран.
– Вы не первая, кто это говорит. – Он помешал готовящийся на сковородке чили. – Как вы меня нашли?
– Через свои источники. Не беспокойтесь. Я старалась действовать осторожно.
– А я и не беспокоюсь, мисс Тревис. Кстати, вы мисс? Или, воспользовавшись случаем, только что наставили мужу рога?
Почему-то эта небрежная фраза задела Барри куда сильнее, чем все его предыдущие оскорбления. Глаза ее вспыхнули гневом.
– Нет, я мисс. А насчет того, чтобы наставить кому-то рога, это, знаете ли, не ко мне. Полагаю, у вас куда больше опыта по этой части, мистер Бондюран. Кстати, можете называть меня Барри. Спасибо.
Грей добавил на сковородку масла и слегка уменьшил под ней огонь, прикидывая, как бы половчее избавиться от настырной дамочки – ну, не гнать же ее пинками, в самом деле? При желании Бондюран мог разобраться с человеком быстро, бесшумно и безболезненно – для этого имелось немало способов. Но при мысли о том, чтобы поднять руку на женщину, к горлу подкатывала тошнота.
– У вас тут красиво, – заметила она, тем самым вернув Бондюрана к действительности.
– Спасибо.
– Сколько у вас акров?
– Около пяти.
– Вы живете один?
– До сегодняшнего утра да.
– Кстати, вы знали, что неподалеку отсюда имеется городок под названием Бондюран? Это случайно не…?
– Просто совпадение, – перебил он.
– А животных вы держите? Ну, кроме лошадей.
– Небольшое стадо коров.
– Ага, теперь понятно, откуда то мясо, что вы держите в морозилке, – усмехнулась она.
Грей, обернувшись, смерил ее неприязненным взглядом.
– Мне просто понадобился лед. Вот и все, – вызывающе вскинув подбородок, отрезала Барри.
– Вот как? И что вы еще обнаружили, пока шарили у меня по дому?
– Ничего подобного я не делала.
Бондюран опять повернулся к плите, помешал содержимое сковородки, после чего вылил в нее взбитые яйца. Потом сунул в тостер два ломтика хлеба, дождался, пока омлет будет готов, и наложил полную тарелку, щедро полив все соусом «табаско». Как по команде выпрыгнули тосты. Бондюран и их положил на тарелку, достал из шкафчика вилку, поставил все на столик, повернул стул и уселся на него верхом.
Краем глаза он наблюдал за тем, как Барри, крадучись, подбирается к столу. Наконец, поколебавшись, она бесшумно скользнула на стул напротив него. Делая вид, что забыл о ее существовании, Бондюран невозмутимо продолжал трапезу. Покончив с этим, поднес к губам кружку, сделал большой глоток и повернул голову к Барри.
– Есть хотите? – отрывисто бросил он.
– Да, немного.
– Присоединяйтесь.
Барри с сомнением оглядела содержимое его тарелки.
– Не уверена, что мне хочется это есть, – промямлила она.
– Если передумаете, сковородка на плите, – пожал плечами Бондюран.
Помявшись, Барри вылезла из-за стола и через минуту вернулась, положив на тарелку небольшую горку омлета. Он смотрел, как она нерешительно положила в рот крохотный кусочек, прожевала, проглотила и вдруг накинулась на еду с жадностью молодого волчонка.
– Уединенное место, – заметила она. – Вы не чувствуете себя одиноким?
– Нет.
– И вам тут не скучно?
– Нет.
– Но до выхода в… отставку вы вели достаточно интересную жизнь. Неужели не скучаете по суете большого города?
– Скучал бы, вернулся.
– И как вы проводите время?
– Как мне вздумается.
– А чем вы зарабатываете на жизнь?
– А вам не кажется, что это нескромный вопрос?
– Почему? И потом, мы ведь с вами знаем, как бывают порой бесцеремонны репортеры. – Барри выразительно округлила глаза.
– Работаю на ранчо, – буркнул Бондюран.
Видимо, такого простого ответа Барри не ожидала.
– Разводите скот? – удивилась она.
Бондюран неохотно кивнул.
– В самом деле? А вы… эээ… хорошо в этом разбираетесь?
– Научился, когда был еще совсем мальчишкой.
– Где?
– На ферме отца.
– Это мне ни о чем не говорит.
– На то и рассчитано, мисс Тревис, – любезно заметил он.
Барри раздраженно фыркнула.
– Вы отлично зарекомендовали себя во время проведения тайных военных операций, потом стали советником президента. Не скучно после такой бурной жизни разводить коров? Как-то не верится, что вы находите это занятие захватывающим.
– Можете не верить, это ваше дело.
– Стало быть, вы весь день проводите в седле?
Бондюран предпочел проигнорировать ее вопрос.
– Иначе говоря, вы просто пасете скот, как и положено хорошему ковбою.
– Если приходится, то и пасу.
– Значит, именно этим вы и занимались, когда я приехала? Пасли скот?
– Нет. Вчера я ездил в Джексон-Хоул.
– Так ведь я через него и ехала. Забавно – выходит, мы с вами разминулись. – Барри отодвинула тарелку, на которой не осталось ни крошки. – Было очень вкусно. Спасибо за завтрак.
– Готов поспорить, будь это не омлет, а коровья лепешка, вы бы и ее съели, да еще бы поблагодарили! – фыркнул Бондюран.
– С чего бы мне это делать?
– Чтобы задобрить меня. Потому что вам от меня кое-что нужно. Уловка с сексом не сработала, вот вы и пытаетесь подлизаться. Знаете, мисс Тревис, если честно, первый способ мне понравился больше.
– Никакая это не уловка! – ощетинилась Барри. – Говорю же вам, это вышло…
– …случайно, – закончил он. – Скажите, давно у вас эта привычка забираться в постель к первому встречному?
– Послушайте…
– Ваш отец вас не любил?
Барри понурилась, потом вскинула голову и посмотрела Бондюрану в глаза.
– Думаю, не стоит вас осуждать за столь низкое мнение обо мне, – криво усмехнулась она.
– Ага, теперь из лучшего друга мы превратились в кающегося грешника!
– Черт бы вас побрал! – рявкнула Барри, с грохотом отодвинув стул. – Я просто пытаюсь быть честной.
– Нет, мисс Тревис. Вы либо смелая, либо дура. Пока не могу точно сказать. Как бы там ни было, я не собираюсь обсуждать с вами Мерритов. И мне не интересно то, что вы, возможно, хотите мне рассказать. – Бондюран тоже поднялся из-за стола.
– Послушайте, вы что, не слышали, что я сказала о смерти ребенка?
– Слышал. Но пропустил мимо ушей. И собираюсь поступать так и впредь. – Собрав тарелки, Бондюран составил их в раковину и пустил воду.
– Но почему?
– Потому что это такой журналистский прием – вы и ваши коллеги швыряетесь обвинениями в надежде, что какой-нибудь простофиля заглотит наживку.
– Неужели вы думаете, что я бы стала выдвигать столь серьезное обвинение, не будь для этого оснований?
Бондюран, завернув кран, повернулся к ней.
– А почему нет? За то короткое время, что мы знакомы, я уже успел понять, что вы готовы на все, лишь бы заполучить сенсацию. Только я-то вам зачем? Почему бы вам не переспать с продюсером вашего канала?
– А смысл? Ни один из продюсеров не был любовником Ванессы Меррит.
Лицо Бондюрана при этих словах исказила такая ярость, что Барри не на шутку струхнула. Чтобы не сделать нечто такое, о чем ему придется пожалеть, он протиснулся мимо нее и выскочил из кухни. Бондюран слышал ее шаги и понимал, что Барри бежит за ним. Она оказалась куда проворнее, чем он думал, – ловко обогнув его, журналистка преградила ему дорогу. И даже для верности уперлась руками ему в грудь.
– Думаете, я явилась сюда, рассчитывая разжиться у вас «жареными фактами» в обмен на секс? – зло бросила она. – Не обольщайтесь! На самом деле мне безумно стыдно – как я могла так опозорить себя и свою профессию?! Вы меня совсем не знаете, поэтому просто поверьте мне на слово – будь моя воля, ноги бы моей не было в вашем доме! Мне даже в глаза вам смотреть неловко.
Что-то в ее голосе заставило Бондюрана прислушаться. Застыв, он молча ждал, что будет дальш