о ведь не в одной только Рашке так, а как бы, скорее всего, и во всем мире, но ведь все же хочется верить, что так будет не всегда? Как же так? Хотя, что я вру, — так уже было не одну сотню лет, да и будет еще. Такова логика начальства…
— Знаешь такой анекдот, — вдруг почему-то вспоминаю я. — Приходит мужик в секс-шоп. А там его уже хорошо знают, встречают радостно, только что не расстилаются перед ним: «Здравствуйте! Вы — наш постоянный покупатель, самый дорогой и щедрый клиент! Недавно поступила эксклюзивная линейка изделий, специально для вас! Куклы как живые. Трехслойный силикон с переменной плотностью и подогревом, сбалансированный вес, шелковистое покрытие, мощный многоядерный процессор, естественные движения и звуки: все изделия снабжены программой искусственного интеллекта… набор дополнительных опций… коллекция аксессуаров. Гарантии, скидки, а в случае каких-либо проблем по вине производителя — возврат покупателю в течение трех месяцев!» Посмотрел мужик, посмотрел, понравилось. «Дайте, — говорит, — мне вон ту, черненькую, с хитрыми глазками». Отстегнул кучу бабла, оформил доставку, купил. Приходит через месяц и хочет вернуть. «Почему? — удивляются продавцы. — Движения неестественные? Нет? Звуки не те? Тоже нет… Может — коже недостает мягкости? Или лицо не понравилось? Что не так?» Помялся мужик, почесал репу, и признался: «Продинамила и не дала».
— Чего-то я не врубилась, наверное, уже слишком пьяная даже для анекдотов. Слушай, сколько натикало? Ну, нифига ж себе мы засиделись! А все ты — заговорил меня всю, придется у тебя переночевать, хоть это идет вразрез с моими, между прочим, принципами…
* * *
Наконец картинка пропала, и я вновь вернулся к текущей действительности. Вернее, в то состояние, что с детства привык считать объективной реальностью, кем-то данною нам в ощущениях. Все также в столовой у растворенного буфета, а ступня моя пребывала около базальтовой плитки с проплавленным отпечатком чьей-то ноги. Сомнения, что это именно отпечаток, а никакая не дизайнерская пепельница, уже почти пропали. Видимо, если по каким-либо причинам контакт моей пятки с камнем нарушался, происходило возвращение в настоящее.
Прав, прав Чак Паланик: «Те, кто умеют забыть прошлое, на голову выше нас всех».
Пришлось надеть тапочки, положить плитку на место, запереть шкаф и тащиться в свою комнату. Продолжать обход уже не хотелось — совершено никого желания не осталось.
Откуда эти куски моего прошлого? Почему так?
Похоже, мне потребуется хороший психиатр. Причем очень хороший.
А пока — читать, читать и читать, чтобы отвлечься.
Книгу все-таки пришлось сменить на другую. О вкусах, конечно, не спорят, но желание читать перевесило жажду сна. Я взял подаренную мне на вечеринке книжку, которую так и не удосужился рассмотреть. Автор — Владислав Изяславский. Один из гостей, которого, теперь понятно почему, Стэн звал — Изя. К своему удивлению, книжка увлекла. Сборник фантастических повестей и рассказов заставлял задуматься о чем-то особенном, о том, что никогда и никто не узнает. Так уж получилось, что собрания несвязанных между собой произведений я всегда читаю или случайным образом, или с понравившихся мне названий, или с конца. Не люблю с самого начала.
Рассказ назывался — «А зачем нам Марс?»
Вечер выдался тихий и приятный. В принципе, пора было уже спать, но почему-то захотелось поговорить. Отсутствие девушек (они трепали языками в соседнем помещении) создавало атмосферу неожиданной откровенности, невозможной в противном случае. Сначала пытались говорить о политике, но та быстро наскучила, и разговор перешел на космические темы.
— …околоземное пространство уже вчерашний день, — возбужденно говорил Мак — худощавый сутуловатый брюнет с острыми, порывистыми движениями. Остальные в дискуссии участия не принимали: кто листал свой планшетник, кто смотрел на особенно яркие здесь звезды, кто просто дремал. — Марс, вот что надо колонизировать. Причем срочно. Не какую-нибудь там Луну, а именно Марс. Работу начинать уже сейчас, не тянуть резину. У людей уже хватает возможностей и технологий для марсианской экспедиции.
В один конец, правда, но дело того стоит. И пусть я там сдохну, все равно надо.
— Как пафосно, — пробурчал Капитан. — А зачем? Ради чего собственно?
— Ты что, разве не понимаешь? За знаниями, конечно! — удивленно возразил его оппонент. — Интересно же!
— Почему ты тогда не едешь в пустыню? Или в Арктику? Или на удаленную буровую платформу в Северном Ледовитом океане? Тоже интересно, массу знаний получишь.
Недоуменное пожимание плечами:
— Какая пустыня, какая Арктика? С какого бодуна? Чего я там забыл?
— А на Марсе ты что забыл? Много там такого увлекательного, за чем стоило бы лететь, невзирая на отсутствие возможности возвращения, огромные материальные расходы и колоссальный риск? Про моральные категории проекта я уже и не говорю. Это вообще за рамками всего здешнего.
— Там все интересно, там же неизвестное! Целый новый мир! Как ты этого не понимаешь? Люди должны исследовать другие планеты.
— А разве мы уже не исследуем эти планеты? Причем давно? Межпланетные зонды, посадочные модули, роботы-марсоходы идут сейчас один за другим… Чем больше их, тем сильнее планеты будут изучены.
— Роботы людям сплошь и рядом проигрывают. Человек смог бы, например, вызволять из песчаного плена марсоходы, менять приборы, забрать образцы, ремонтировать что-нибудь, наконец…
— Ага, человек на Марсе нужен как надсмотрщик за стадами роботов и ремонтник. Марсианский ковбой. В этом и есть сакральный смысл пилотируемой межпланетной космонавтики? Ее тайное назначение?
— А почему бы и нет? Человечеству рано или поздно потребуется колонизация Марса. Будем учиться жить на других планетах и начнем именно с него.
— Отлично. Тогда для начала лучше построить поселок на острове в Северном Ледовитом океане. Например — на Северной Земле… или на Новосибирских островах, по выбору. Еще на дне океана можно жить… или на его поверхности. Добраться туда намного проще, чем в долину Маринера.
— Одно не мешает другому.
— Да, но постройка обойдется в тысячи раз дешевле, а проживание будет несравнимо комфортнее. Окупаемость у такого поселка, как и у марсианского, кстати, примерно одинаковая. То есть нулевая.
— Не забывай о новых знаниях! Информация! Это самый ценный на сегодняшний день товар, между прочим. Если на Марсе будут обнаружены окаменелые остатки живших там организмов…
— А если не будут? Новые знания, оно конечно, хорошо и понятно. Но для начала попробуй пожить на нефтяной платформе, скажем, в Северном Ледовитом океане. Ничего там не строй, просто предложи переселиться на платформу своей семье. Жене и детям. Внимательно выслушай, что они тебе на это ответят. Ведь колонизация подразумевает проживание с ними вместе. Это не колонизация Марса, а всего-навсего морская нефтедобыча. Дышать там, между прочим, можно без всяких аппаратов, а ходить без скафандров. Да и температура не такая убийственная. И с атмосферой полный порядок, и с гравитацией, и с радиацией, кстати. Перхлоратов в грунте опять же нет. А уж воды, морской, правда, хоть залейся. Правда, такой ледяной, что убивает за пять минут, но это уже мелочи. Самое главное, не надо выдумывать никакой выгоды. Углеводороды во всем мире востребованы, они прямо под тобой, только качай. Еще и рыбку половить для обеда можно, планктон там… еще всякую съедобную океаническую живность.
— У меня нет ни жены, ни детей.
— А, тогда это круто меняет дело. Все удовольствия достанутся тебе и твоим коллегам по экспедиции. Еще неизвестно, как получится с ними сработаться на остаток дней своих.
— Хорошо. А как насчет терраформирования? Технически это доступно человечеству уже сейчас. Мы создадим на Марсе парниковый эффект, повысим температуру и давление, чтобы образовалась жидкая вода, накроем планету аналогом озонового слоя, чтобы защититься от ультрафиолета…
— Технически уже доступно говоришь? Что ж, есть такая работа. Но на планете Земля и прямо в центре континента Евразия. Надо аккуратно, без экологических последствий для соседних регионов восстановить терраформированием Аральское море, — тогда и о марсианских морях можно будет поговорить.
— Слушай, какой-то несерьезный разговор у нас получается, — пробурчал Мак.
Раздался характерный шум, а за иллюминатором тем временем стали смещаться звезды. Такие яркие и немигающие. Первый в истории международный пилотируемый космический корабль «Mars» производил плавную коррекцию траектории полета…
Хм… а, пожалуй — ничего так, годный рассказик. Можно будет и другие почитать. Как раз под настроение подходит.
13. Оксана
Я спал и видел сон. Необыкновенно яркий и реалистичный. Тот самый, что стал мне чем-то вроде нематериального талисмана. Он возвращался регулярно, но не так часто, как хотелось бы. Снилось, что иду по длинному-предлинному проспекту, конца которому не видно. Справа какие-то дома, что лучше назвать небоскребами. Их вершины тают где-то в небе, а само небо… по-моему, его тут просто нет. В этом сне, так похожем на явь, я откуда-то все уже знал, что в этих небоскребах нет последнего этажа — вместо него первый, и поднявшись на самый верх, можно выйти на тот же самый проспект… что этот проспект прям и бесконечен, хотя имеет ограниченную длину… что здесь есть улицы, выполняющие желания прохожих, а хрустальные водопады поют свои звенящие мелодии играя каплями на ветру. Это мой Город! Я знаю и люблю его, по-моему, еще с детства. Его сумасшедшие улицы, где на прозрачных столбах сверкают волшебные фонарики никогда не прекращающие свои колдовские игры; улицы, где дороги устланы чарующими картинами из замороженного пламени; улицы из металла и кремния, в небоскребах которых безостановочно работают гениальные суперкомпьютеры — вместилища искусственных интеллектов. Город с обворожительными парками и садами, где благоденствуют растения давно уже вымершие под моим родным небом и те, чужие, что растут в мирах, куда людям путь заказан навсегда и вовеки. Город с пещерными галереями из мрака и умерших теней, где посреди старинной подземной площади горит Живой огонь. Город, сквозь который протекает величественным потоком Темная река, спадающая с высокого обрыва широким медленным водопадом прямо в бескрайний океан. Город, который давно и совсем приворожил меня своим безумным очарованием. Город, где сейчас теплая ночь. Чернота пятнами лежит в свете многочисленных уличных фонарей. Тихие темные улицы с ненавязчиво пьянящей музыкой. Город, колоссальные библиотеки которого способны свести с ума любого искушенного библиофила. Это мой Город, я знаю и люблю его, и еще почему-то не сомневаюсь, что никогда не смогу остаться тут навсегда. Даже просто надолго. Время от времени я обязательно буду вынужден возвращаться в свой мир, ч