заметил, что язык товарища сгорел. Блейзи успел сделать к ним всего один шаг, прежде чем лопнуть, подобно переспелой тыкве. Разлетевшиеся по стенам красновато-розовые куски плоти дымились, источая отвратительный запах.
Но крики Антонио – они были хуже всех. Стоит заметить, что оба бойца одновременно потеряли разум, став свидетелями того, как Хаймбух и Блейзи были убиты таким жестоким образом. Ни Ломбардо, ни Антонио нельзя было назвать новичками в своем деле. Обоим доводилось быть свидетелями – и участниками – ужасов войны. Они сражались с Ксеноморфами-одиночками полдюжины раз, участвовали в подавлении мятежей на Райджел 9, пресекали террористические атаки как на космической станции «Лазаль Бионэшенл», так и во время восстановительных работ в Европе, подавляли восстание на Новом Титане и участвовали в многочисленных стычках во время холодной войны между «Вейланд-Ютани» и «Глоуб Корпорейшн». Несмотря на все это, они запаниковали после того, как один Ксеноморф уничтожил двух их сослуживцев таким быстрым и ужасающим способом. Одно дело увидеть, как твоего друга – друга, которого ты знаешь с курса базовой подготовки – застрелили или подорвали. Другое дело – смотреть, как его превращают в суп.
Ломбардо и Антонио стали пробираться дальше, в сторону продовольственного склада, игнорируя приказы командира, эхом отдающиеся в наушниках. Они бежали, задыхаясь и стреляя во все, что движется и не движется. Остановились они в столовой, и то только для того, чтобы проверить оружие, экипировку и перевести дыхание.
– Ты как? – спросил Ломбардо.
– Хреново, – ответил Антонио. – У меня все ботинки в Блейзи, а у тебя на носу кусочек Хаймбуха.
Нахмурившись, Ломбардо вытер нос тыльной стороной ладони. Затем посмотрел на руку и увидел размазанную кровь.
– Ничего больше не осталось?
Антонио пожал плечами:
– Теперь у тебя как будто боевой раскрас.
Ломбардо оглядел столовую, проверяя углы.
– Мы в дерьме.
– Помню, когда мы все были новобранцами, – отозвался Антонио, – Хаймбух пошел на службу, чтобы получить деньги от «Вейланд», а Блейзи – потому что весь из себя патриот.
– И мы с тобой, – согласился Ломбардо. – Судья дал нам выбор, помнишь?
Антонио кивнул:
– Жизнь в тюрьме или жизнь Колониального морпеха. Но я никогда бы не подумал, что…
Слова потонули в громком металлическом скрежете, а затем Ксеноморф утащил Антонио через вентиляционный люк в потолке. Ломбардо не мог сказать, насколько огромной была эта тварь. Он успел увидеть только размытое темно-синее пятно, а следом – как ноги Антонио дергаются в воздухе, пока чудовище пытается затащить его в шахту. Затем оба исчезли из виду и началась возня. В шахте эхом отдавались глухие удары и хлопки. Потом Антонио закричал. Чужой зашипел. Антонио издал пронзительный вопль. Следом послышался мягкий хруст, и Антонио завопил – долгий, высокий, приглушенный вопль, без слов, но в нем слышались невообразимая боль и страх. Крик резко оборвался, и наступила тишина. С вентиляционной панели закапала кровь. Ломбардо навел винтовку на потолок, перевел селектор с одиночного выстрела в режим беспрерывной автоматической стрельбы и открыл огонь. Потолок начал ломаться, панель за панелью. Руки капрала онемели от постоянной отдачи, а грудь начала болеть, но он продолжал стрелять. Ксеноморф рухнул на стол, его токсичная кровь растеклась по керамической поверхности. Ломбардо не прекращал огонь, счетчик на правой стороне винтовки добросовестно отсчитывал количество оставшихся патронов. Морпех стрелял, пока весь потолок не обрушился, а потом, кашляя, выполз из-под обломков и встал. В ушах звенело, в воздухе клубилась пыль. Он нашел останки Антонио, но понять, как тот умер, было невозможно. Ломбардо оставалось ориентироваться только на предсмертные крики товарищей.
Теперь, стоя лицом к лицу с Ксеноморфами в блоке управления фильтрацией воздуха, он слышал лишь призрачное эхо этих криков.
– Надо было выбирать тюрьму, – пробормотал капрал.
Один из Чужих медленно продвинулся вперед, подкрадываясь к нему. Его когти цокали, как градины по металлической крыше. Из предыдущих инструктажей Ломбардо знал, что Ксеноморфы в основном предпочитают сидеть в засаде поодиночке, хотя иногда собираются в целые рои. Все его предыдущие стычки с ними ограничивались всего одной особью. К счастью, остальные трое Чужих оставались на месте, с заметной радостью позволив главному Ксеноморфу действовать. Существо сделало еще один шаг, из пасти донесся мягкий рокот. Его острый как лезвие хвост медленно раскачивался из стороны в сторону. Ломбардо съежился, снова вспомнив, что один из подобных хвостов сделал с Хаймбухом.
– Всё, хватит, – он вскинул свою М41А. – Стой, где стоишь, лапуля.
Проигнорировав его, Ксеноморф подошел еще ближе. Судя по телодвижениям, существо готовилось к нападению. Остальные трое тоже сменили позиции, похоже, ободрившись осторожно-агрессивным поведением собрата. Ломбардо показалось, что твари пытаются его окружить, но учитывая, что он стоял прямо в проеме люка, у них вряд ли это получится.
– Чертовы тупые жуки. Вам нужно сменить тактику.
Его голос отразился от стен и глухим эхом вернулся к нему.
Ломбардо сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и почувствовал запах крови своих друзей, запекшейся на его бронежилете.
Женщина все еще пристально смотрела на него.
– Не волнуйтесь, мэм. Все будет хорошо, – Ломбардо старался говорить как можно убедительнее, хотя сам ни в чем уверен не был.
Женщина медленно покачала головой и изрекла:
– Нет.
Морпех сделал шаг назад. Ксеноморфы подступили еще ближе. Он снова шагнул, и они сделали то же самое.
– Отлично, вы, мешки с дерьмом. Идите за мной, – не отводя глаз от врагов, капрал прошептал в микрофон: – Томас, ты все еще там?
– Так точно, – подтвердил механический голос. – Жду вас, Ломбардо.
– Командир? Вы тоже все еще на линии?
– Так точно, младший капрал, – ответил командир Маффи. – Доложите обстановку.
– Мой отряд погиб. Но зато, похоже, одному из гражданских удалось выжить.
– А остальные?
– Замурованы в коконы, – отрапортовал Ломбардо.
– Они живы? Атмосфера создает помехи для наших сенсоров, мы не можем считать их биологические показатели.
– Они все мертвы, – солгал Ломбардо, надеясь, что правда не вскроется. Он не хотел задерживаться здесь дольше, чем нужно. – Как я и сказал, всего один выживший. Женщина. Разрешите немедленно отступить, сэр.
– Женщина с вами?
– Пока нет, я работаю над этим.
Ломбардо остановился, дойдя до середины туннеля. Он продолжал целиться в открытый люк, затем перевел селектор в режим четырех выстрелов подряд. Чужие заходили в туннель, осторожно следуя друг за другом. Они не делали резких движений, очевидно, понимая, что человек заманивает их в ловушку. Ломбардо дождался, пока они дойдут до точки, откуда ни до него, ни до женщины не долетят брызги их крови, а затем поставил палец прямо перед магазином винтовки, где был второй спусковой крючок. Он нажал его и выпустил последнюю гранату. Винтовка в его руках дернулась, и заряд вылетел из гранатомета прямо в толпящихся Ксеноморфов.
– Ложись! – крикнул Ломбардо, бросился на землю и перекатился, надеясь, что женщина поняла, что он обращался к ней.
Ксеноморфы завизжали, но затем их вопли утонули в оглушительном «БА-БАХ». У Ломбардо зазвенело в ушах. Туннель пошатнулся. Морпех перекатился, встал на колени и вновь вскинул винтовку. Теперь на том месте, где всего секунду назад стояли Чужие, дымилась огромная дыра. Кислотная кровь прожигала металлические панели, коридор заполнили обломки и оторванные части тел. Сам туннель, однако, был цел. По крайней мере, он надеялся на это.
Вскочив на ноги, Ломбардо поработал челюстью, чтобы вернуть давление в обоих ушах в норму. Добравшись до обломков, он осторожно обошел еще шипящие кислотные лужи, стараясь при этом не зацепить острые металлические осколки, а затем снова вошел в блок управления фильтрацией воздуха. Женщина лежала на полу лицом вниз, закрывая руками уши и дрожа. Ломбардо стал звать ее, но потом понял, что она, скорее всего, так же, как и он, временно оглохла. Тогда он прокрался вперед, на всякий случай оглядываясь и проверяя, не притаились ли в помещении другие Ксеноморфы. Теперь в темных углах было пусто. Возможно, взрыв отпугнул их. Ломбардо поводил стволом винтовки из стороны в сторону, напряженный и готовый дать отпор в любой момент. Все-таки никого. Тогда он подбежал к жертве, все еще лежавшей, съежившись, на полу, и протянул руку.
– Все хорошо? Встать можете?
Женщина ничего не ответила и даже не посмотрела на него. Ломбардо похлопал ее по плечу. Женщина подняла голову и уставилась на него, выражение ее лица было совершенно безумным. Потом она поползла назад, по-крабьи перебираясь через металлическую решетку. Ломбардо направил дуло винтовки в потолок и поднял свободную руку ладонью вперед.
– Все в порядке! – крикнул он. – Я здесь, чтобы помочь вам. Мы получили сигнал бедствия.
Женщина замерла, моргнула. Когда она заговорила, морпех едва мог ее расслышать из-за звона в ушах.
– Граната, – он показал на ухо. – Я не слышу вас. Вы ранены?
Женщина моргнула, а потом тоже указала на уши.
Покачав головой, Ломбардо протянул ей руку. Женщина уставилась на нее, словно он предлагал ей дохлую рыбу. Затем медленно протянула свою. Ее ладонь была холодной. Тяжело вздохнув, он поднял женщину на ноги. Она пошатнулась и схватилась за живот.
– Спокойно! – крикнул он ей в ухо. – Не торопитесь. Вы можете идти?
Она кивнула.
«Отлично, – подумал морпех. – По крайней мере, теперь мы друг друга слышим».
– Я младший капрал Майкл Ломбардо, Колониальная морская пехота. А вас как зовут?
Она замерла на мгновение, облизнула губы и огляделась. Затем снова сфокусировала взгляд на нем.
– Элис.
– Хорошо, Элис. Вы не знаете, есть еще выжившие?
Он надеялся, что она скажет «нет».