– Что скажешь, Каллахан?
– Я не такой проницательный, но думаю, нам придется отцепить основной груз, и пусть это существо или заберет остальную часть корабля, или разнесет его в пыль! Весь наш боезапас не сможет остановить его.
– Точно, мы уже видели, на что способна граната, – подтвердила Роллинз. – Она только разозлила ублюдка.
Тут заговорил Огамбе, и его голос звучал напряженно и устало:
– Сделай это. Роллинз, твоя команда должна встретиться с Каллаханом и запечатать замки. Очистите места стыков.
– Принято. Каллахан, мы заходим по левому борту, не подстрели нас, – да, она же собиралась надрать ему задницу, когда все закончится!
– Двигайтесь охрененно быстро! А я тем временем отвлеку эту штуку.
Свежая обойма с боеприпасами заняла свое место, но Каллахан держал плазменный резак Бендеза наготове на случай, если существо окажется слишком близко.
Слева от себя он заметил свет, отраженный шлемами идущего ему навстречу отряда. Справа увидел, как существо вздрогнуло и снова начало просыпаться. Какой бы вред они ему не причиняли, оно быстро восстанавливалось.
Каллахан подумал, сможет ли он добраться до него с плазменным резаком, прежде чем оно снова активизируется, но решил, что шансов слишком мало.
Роллинз шла впереди. Она смотрела на него, и в ее глазах он увидел ярость:
– Какого черта ты стоишь? У тебя же есть резак, так выжги замки! У нас нет времени на предъявление исков, – она указала на соединительные шлангокабели, которыми «Шинаме Мару» был пристыкован к своему грузу и оставшемуся экипажу корабля. В случае их нарушения протоколы безопасности блокируют поставки, и после этого возникает вопрос об использовании двигателей с обеих сторон для расталкивания корабля и груза в разных направлениях.
Пока они говорили, Патель начал захват порта, где начинала работу Перкинс. Свет, отраженный от экрана, скрывал лицо Пателя.
Каллахан кивнул и направился к шлангокабелю правого борта. Для того чтобы прожечь каждый капитально заизолированный замок, крепящий груз к кораблю, требовалось около минуты. Вспышка плазменного факела заставила его зажмуриться. Изоляция довольно быстро расплавилась, и, как только началась настоящая резка, металл и резина стали спекаться по мере их выжигания и замерзать в невесомости в виде статуй вольной формы, подернутых рябью.
– Спускайтесь, черт побери! – закричала Роллинз, и Каллахан невольно оглянулся. Существо, которое они, казалось, остановили, снова начало атаку на них, отряд изготовился к бою и открыл огонь.
Не было времени, чтобы наблюдать, он отвернулся и продолжал резать.
Послышался голос Дю Маристе:
– Компания предпочла бы иметь оставшийся корабль целым.
– Компания будет иметь его, если только мы уберемся отсюда! – зашипел встрявший в разговор Огамбе, а затем проворчал: – Эта дрянь идет на нас, и мы должны ее расколошматить.
Каллахан осмотрел свою работу и довольно кивнул: последние соединения первого шлангокабеля были разорваны.
– Полдела сделано.
Огни атакующего создания были настолько яркими, что нестерпимо мерцали перед глазами, как будто голубые призраки, а он все равно двигался вперед, понемногу продвигаясь к левому борту, в стороне от сражения.
С этой стороны он мог видеть, как наступает машина.
– Теперь заходит слева!
В существе появилось отличие – став на этот раз более текучим, оно быстро и плавно катилось вперед, а сверху на нем виднелся какой-то набалдашник. Он выглядел как настоящее дальнобойное орудие.
Роллинз уже отдавала приказы лающим голосом.
– Принято, – сказал Патель, – и через мгновение стена плавно скользнула вниз, перекрыв коридор. Она была мощной и герметичной.
Каллахан облегченно вздохнул и начал резать второй шлангокабель, автоматически уклоняясь от кусочков расплавленного металла каждый раз, когда они падали на его скафандр. Пока что броня держалась, но следовало быть осторожным.
Новая стена левого борта содрогнулась.
Правый борт был погружен в жуткий свет, отблески плазменной дуги отбрасывали длинные тени на его пути, а затем их пожирал плазменный факел. Каллахан не был техником, он просто старался перерезать все, что мешало, и максимально быстро.
– Давай быстрее, Каллахан! Нам нужно вернуться на корабль, и как можно скорее!
– Я работаю так быстро, как могу, Роллинз!
– Все равно, работай быстрее!
Уоллестон вскрикнул от боли, а затем выругался. По крайней мере, он был еще жив.
– Готово! – последний провод был прожжен, и Каллахан выпрямился.
– Пошли! – сказал Патель. – Я сейчас взорву стыковочные захваты!
Стена левого борта светилась и начинала плавиться сверху. Она уже пошла пузырями в их сторону.
Каллахана не нужно было просить дважды. Он направился к запечатанному переходному шлюзу и увидел, насколько плохи дела по правому борту: двое его товарищей были ранены, один пропал, а двое не двигались. Остальные пятеро все еще отстреливались и отступали.
Патель проскользнул мимо него и застучал по клавишам управления переходного шлюза:
– Пошли, ребята. Давай! Давай!
Каллахан приготовил оружие и посмотрел на стену порта. Все должны были успеть убраться.
Подошли Роллинз и все остальные, они тащили за собой раненых. Кто-то из них – Каллахан решил, что это Мурно – потерял ногу. Защитный костюм красиво и аккуратно запечатал рану, но это мало помогало. Оторванная нога плавала вблизи расколошмаченного и на время обездвиженного монстра, который успел натворить столько бед.
За то время, пока Каллахан смотрел, густая жидкость понемногу просочилась сквозь стены, окружающие сломанную машину. На стенах все более явно проступала сыпь, и они начинали пузыриться, превращась в какой-то строительный материал, пригодный для поедания этим проклятым существом.
Патель похлопал его по плечу:
– Пошли!
Они пробрались через переходные шлюзы на свой спускаемый корабль так быстро, как только могли. Когда все заняли свои места, Патель пробежал по клавишам управления на стартовой панели, а затем бухнулся напротив стены в своем толстом бронированном комбинезоне и спокойно произнес:
– Дю Маристе, мы готовы.
Ответ последовал незамедлительно: корабль пошел вверх, отшвыривая в сторону остатки цепляющихся шлангокабелей.
Как только они удалились на достаточное расстояние, Патель подорвал заряды, и огромный запас материалов, предназначенный для строительства еще одной колонии, отошел от «Шинаме Мару». Каллахан непроизвольно проводил взглядом корабль Компании. Более половины его корпуса как будто покрылось сыпью – адский пир на судне продолжался.
– Мы должны взорвать его.
Патель посмотрел на него:
– Зачем?
– Оно становится достаточно сильным, и если оно перестроит себя, то может попытаться догнать нас.
– Компания хочет, чтобы корабль остался целым.
– Они просто сумасшедшие.
Броня Бендеза была покрыта этой дрянью, и Каллахан подумал о том, что могло остаться от защитного комбинезона, и что случилось с жидкостью, которая поглощала его.
– Кроме того, я думаю, они уже получили свои образцы.
Ему ответила Роллинз:
– Да? Ну, что же, все мы любим стимулы в работе.
И в голосе ее была та же усталость, которую чувствовал в себе сам Каллахан.
Опасная добычаСкотт Сиглер
Защитник прячется в тени.
Он ранен.
Он ждет.
Он слушает.
Его отряда больше нет, все убиты на охоте за опасной добычей. Защитник не чувствует знакомых касаний, не слышит опознавательных сигналов. Защитник чует запах отряда, но отличительные черты каждой особи заглушает однообразный запах смерти.
Защитник слышит и ощущает присутствие только одного существа – опасной добычи.
Носитель…
Почти непреодолимое желание атаковать переполняет защитника. Необоримая жажда захватить носителя, доставить его в колонию. Стремления такой силы, что они могут подавить все остальные.
Защитник предназначен для этого.
Но в то же время защитник испытывает другую, не менее настойчивую, потребность, вступающую в противоречие со стремлением захватывать – это как столкновение двух ураганов, которые пытаются поглотить друг друга. И это потребность предупредить колонию.
Защитник ждет.
По колебаниям почвы защитник определяет, что опасная добыча тоже ранена. Она издает блеющие звуки. Добыча ползет.
Защитник пытается услышать звуки шумовых жал. И не слышит. Он пытается услышать громкий топот опасной добычи. И не слышит.
И все равно он ждет, а его примитивный, но рациональный мозг обрабатывает столкновение двух этих стремлений.
Защитник – единственный выживший из всего отряда. Инстинкт диктует ему разную манеру поведения в группе и в одиночестве. В одиночестве защитник должен быть более осторожен. Если он будет слишком агрессивным и погибнет во время атаки, в колонии не узнают об угрозе.
Защитник прячется в тени. Невидимый. Неподвижный.
Защитник ждет.
Опасная добыча – это одновременно и носитель, и угроза. Угроза другим защитникам, колонии, Королеве. Угроза настолько серьезная, что оставлять ее в живых нельзя. Поэтому отряд решительно пошел в атаку.
Это был уже второй раз, когда защитник сталкивался с особями данного вида. В первый раз у добычи/носителей была мягкая оболочка разных цветов. И все носители были разного размера. Некоторые были большими, некоторые – маленькими. Некоторые могли жалить шумом. Но большинство – нет. Однако, когда бой был окончен, все выжившие носители издавали одинаковые блеющие звуки – признаки слабости и страха. Выживших забрали в колонию.
В этот раз носители – опасная добыча – выглядели одинаково. Все одного размера. У всех пестрая, зеленая оболочка с твердыми вставками, похожими на жесткий панцирь самого защитника.
В первый раз, когда защитник столкнулся с особями данного вида, добыча тут же разбежалась. Их собирали по одному или по паре за раз и доставляли в колонию. Защитник не привел ни одного – естественное стремление не было удовлетворено.