Какое?
Да вызвала бы на два-полтора месяца свою дорогую мамулю!
Вместо этого ты сама целый день просиживаешь с ребенком.
За это я тебя не ругаю.
Должен же кто-то нянчить нашу крошку…
Ругаю за то, что ты до сих пор не работаешь, а целыми днями только и занимаешься пустой болтовней с «клоунихой».
Ей сейчас дома делать нечего, вот она и готова болтать с тобой хоть всю ночь.
Но — учти: от ее болтовни хлеба у нас не прибавится!
30 января
В прошлом письме я тебя прошу: не болтай с «клоунихой»!
Приедет твоя мама, напомни ей об этом, а то она, как человек пожилой, станет вдруг делиться со всеми неприятностями своих детей, а потом пойдут сплетни.
У вас не успеешь проснуться, как о тебе уже все говорят.
С этим нужно считаться.
Это ведь не Москва.
У нас тут для чужих сплетен совершенно нет места!
Москва большая, здесь люди друг друга совершенно не знают, и к посторонним сплетням тут никто не прислушивается.
У всех по горло своих собственных забот хватает!
Другое дело у вас.
Городок маленький, все давно уже прекрасно друг друга знают, жены почти совсем не работают, вот и перемывают друг другу косточки. Каждая от безделья готова слушать что угодно, кого угодно и сколько угодно! Тем более, если какая-то теща станет вдруг оговаривать собственного зятя.
Твоя мама может сделать это и без злого умысла, а что из того получится, представить себе нетрудно.
Возьмем, к примеру, дом, в котором ты живешь.
Соседка наверху — жена военного — не работает.
Зина — не работает.
Роза — почти не работает.
Воронин — на пенсии.
Начни рассказывать, и все в сборе, все готовы тебя хоть до утра слушать, а наутро тебя же и опозорят!
Ты попросишь их убрать ржавый металлолом, то бишь военный мотоцикл, который стоит у самых твоих дверей и мешает выезжать с коляской на улицу, а тебя за это тем же мотоциклом где-нибудь в подворотне и обольют потом с ног до головы уличной грязью!
Поэтому, повторяю, предупреди свою маму.
Пусть она ведет себя с достоинством!
А то придут к ней какие-нибудь знакомые старушки, когда она дома с крошкой — я не против, пусть заходят, так веселее, — а она им начнет рассказывать про все наши неприятности…
Ее с удовольствием выслушают, намотают себе на ус, а потом где-нибудь первой же и осрамят!
Разве ты людей не знаешь?..
7–8 февраля
Дорогая и милая моя ЛЮБА, прости, что не писал тебе целую неделю. Все мои надежды на 30 января не оправдались, а сам я тут много понервничал, простудился, лежал с высокой температурой и не хотел тебя этим огорчать.
Другое дело ты.
Меня, больного, ты не только не порадовала своими письмами, а даже еще больше огорчила.
Ты мне все уши прожужжала каким-то «штампом»!
Что я его тебе, рожу что ли?!
Ты пишешь, что я постоянно тебя сбиваю с толку.
Чем это, интересно, я тебя сбиваю?
Все это очень похоже на то, что было в прошлом году весной и осенью. Постоянно на меня каркала, а сама ничего так и не сделала!
Говоря так, я не горячусь, а говорю тебе истинную правду!
Я же тебе десятки раз писал, что зима меня полностью захватила в плен. Печку приходится топить два раза в день. А по твоим советам я должен целыми днями искать себе какой-то «штамп»!
В августе я все свои планы строил с расчетом на то, что всеми делами в этой моей московской дыре будет полностью заниматься моя жена, а сам я начну работать.
Теперь мне абсолютно все приходится делать самому!
Ты же мне снова советуешь искать себе какой-то дурацкий «штамп». А это означает: ни сон, ни еда, уходи да приходи в холодную комнату…
Сплошные 33 несчастья!
И не думай, что если меня в прошлом году лишили пенсии по инвалидности, то теперь я вполне здоров как бык и могу работать как лошадь…
Нет, лишившись пенсии, я от этого здоровее не стал!
Ранение есть ранение!
Я его от тебя не скрывал, когда мы сходились!
У Семена, ты знаешь, тоже была инвалидность.
Но у него была контузия, а у меня — совсем другое дело.
От контузии не умирают, а моя нога все время болит.
И должен тебя предупредить, чтобы ты заранее знала: из-за этой ноги я могу внезапно умереть!
Ибо когда меня в первый раз ранило, то раздробило все кости на ноге, а во второй раз попало туда же, опять раздробило кости, но самое страшное — перерезало вены. Кости давно уже срослись, а вены в этом месте могут закупориться, потом оттуда оторвется сгусток, попадет в мое сердце и — все! Это такая болезнь, что сегодня ходишь, а завтра — бац! — и перекувыркнулся… Ярким тому примером может служить смерть нашего крупнейшего ученого-физика И. В. Курчатова.
У него вдруг произошла закупорка сердца, и он сразу же скончался.
Но я себя с ним не сравниваю.
Он вчера умер, но у него была жизнь!
А у меня?..
У меня в один прекрасный день оторвется сгусток, пройдет от ноги к сердцу, и получится такая же история, как с ученым.
Но меня потом никто, кроме тебя, даже и не вспомнит!
Даже и в газетах ничего не напишут!
9-10 февраля
Дорогая ЛЮБА, вчера я тебе не для того написал о возможной своей смерти, чтобы запугать или получить посылку.
Об этом — ниже.
Нет!
Просто я хочу, чтобы в случае несчастного какого-нибудь случая все, что у меня здесь имеется, полностью перешло в твои руки и руки наших детей!
Я от тебя далеко, но смею тебя полностью заверить: моей сберегательной книжкой никто не сумеет воспользоваться, ибо кассиры и контролеры Центральной сберегательной кассы знают меня в лицо!
Но я теперь думаю и про все наши домашние вещи.
А то случись что, пока ты узнаешь — дело долгое…
Ведь я еще и потому так дорожил жизнью тети, что был уверен: через нее или ее сестер тебе все станет известно на следующий же день… Теперь же я остался в Москве совершенно один, поэтому подумай хорошенько, стремлюсь я к тебе приехать или нет?
Если уж и суждено мне будет внезапно умереть, то лучше пусть это случится возле милой моей ЛЮБЫ и дорогих наших детей!
Переехать к тебе жить я хочу как можно скорее, поэтому мне и в голову не лезет какой-то дурацкий «штамп».
Пусть он у «клоуна» на лбу вскочит, тогда его сразу же сделают директором вашей фитильной фабрики!
Подумаешь, дело какое!
Что они все у вас там, бюрократы что ли?!
Я ведь — не гусь, меня ведь не станут потом продавать на вашем рынке со «штампом» на голой заднице!
Муж приехал жить со своей женой!
Остальное — никого не касается!
Дорогая ЛЮБА, ты пишешь, что Савченко, или как его там, Кравченко? — до сих пор плохо разбираю твой почерк, ты пишешь, как курица лапой — принял тебя хорошо, а ты даже угостила его апельсинами…
Очень и очень этому рад.
Если нужны еще апельсины, чтобы их кому-нибудь подарить, то я не пожалею денег и пришлю их тебе еще.
Вполне возможно, через того же Савченко-Кравченко мне и самому будет легче устроиться.
Поэтому воспользуемся тем, что в Москве сейчас есть апельсины…
Апельсины — это теперь самый хороший подарок и не очень дорогой! Особенно он приятен будет тем, у кого есть маленькие дети. Поэтому, мне кажется, не стоит нам жалеть денег на апельсины, они еще к нам вернутся!
Ты пишешь, что не выходишь на работу, потому что у вас переделывают печку…
Сколько же можно ее переделывать?
И кто это вообще делает зимой?
За это время ты смогла бы уже на две такие печки заработать!
Сходи к домоуправу и наделай шума.
Скажи, что у тебя грудной ребенок и его нельзя морить холодом!
Позор для домоуправления!
Хочу надеяться, что к моменту получения данного письма печка уже будет полностью переделана, а ты выйдешь на работу.
Эти сообщения станут для меня большой радостью.
Если ты переставляешь печку, где же тогда будет стоять наша кровать? Быть может, стенка печки не помешает нам ее поставить сразу же за шкафом?
Обязательно добейся, чтобы соседи не занимали больше своими дровами твой садик.
Он — под твоим окном, значит, твой!
Мы в нем весной поставим беседку и посадим вьюн.
У тебя есть дети, а поэтому — нельзя, чтобы всякая чужая пыль летела прямо в твое окно.
Будь полной хозяйкой в своем доме!
11 февраля
Снова прошла неделя, а писем твоих нет и нет.
Просто и не знаю, что мне думать.
Наверняка что-нибудь случилось.
Так зачем же молчать?!
Если ты уже приступила к работе и времени у тебя мало, пиши мне небольшие письма.
Когда приходишь домой, вымой тщательно руки, накорми грудью Галю, сама поужинай, а перед сном возьми чистый листок бумаги, ручку с чернилами, садись за маленький столик, включи настольную лампу и по свежей памяти, а то она у тебя последнее время что-то не особенно сильна, напиши мне в несколько строк обо всем вкратце небольшое письмо.
Так, мол, и так…
Ты должна помнить и твердо знать: я — отец!
Меня интересуют любые мелочи из жизни нашей крошки!
Отцу ребенка необходимо писать о его ребенке каждый день или через день!
Ясно?!
Вчера я ездил в Транспортное агентство, где мне сообщили, что мой контейнер из Москвы к тебе доставят за 250 рублей.
В эту сумму входят его доставка ко мне на дом и перевозка поездом до твоей станции.
От станции до вашего дома будет отдельная плата.
Думаю, рублей 50–60.
Заказав контейнер, я составлю опись всех своих вещей с указанием их примерной стоимости.
Например:
Первый чемодан — костюм мужской = 800,
две пары мужской обуви = 400.
Второй чемодан — валенки = 150,
обувь дамская = 400.
Корзина — белье постельное = 1000.
Первый тюк — ковер = 2000.
Второй тюк — три подушки (пуховые) = 300.
Ящик — посуда = 400.
Стол обеденный (раскладной) = 500.
Стол письменный (старинный) = 300.