– А что, если увезти ее? – пробормотала Наташа.
– Что? – Мурад отстранился и заглянул в ее глаза.
– Ну, ей ведь начала сниться авария с мальчиком, когда мы поехали сюда. Может, ее сны как-то зависят от места? Купить билеты на самолет… Я кое-что накопила, это на учебу, конечно, но… короче, еще заработаю. Отправим ее… – она облизнула губы, – в какую-нибудь Гватемалу.
– Звучит логично. – Мурад наморщил лоб, чтобы лучше сосредоточиться, и отошел. Чертов шампунь «Зеленое яблоко» отвлекал.
– Главное, – растерянно кивнула Наташа, – чтобы она не подписала никаких…
Она запнулась, испуганно посмотрела на Мурада, и он понял ее без слов. Как по команде, они кинулись к кабинету, толкнули дверь.
– Лия, не подписывай! – выпалил Мурад с порога.
Как чувствовал: Лия держала ручку, вглядываясь в лист бумаги, Мицкевич коршуном нависла над столом.
– Тебе лучше уехать… – торопливо добавила Наташа.
– Простите, ребят. – Лия положила ручку. – Я уже.
– И я тебе очень благодарна. – Мицкевич сжала ее плечо. – Переоденься, позавтракай, и я жду тебя в лаборатории. Я попрошу Елену что-нибудь вам сообразить.
– Послушайте, так нельзя! – Мурад шагнул вперед. – Вы хоть понимаете, что если ее заклинит в этом сне…
– Извини, но я обойдусь без твоих советов. – Мицкевич удостоила Мурада коротким надменным взглядом. – Отдыхайте, можете посмотреть окрестности. Ближайшие пару дней я буду занята.
Мурад хотел возразить, но почувствовал, как жесткие пальцы Наташиного протеза стиснули его запястье. Она выразительно кивнула на Лию, и Мурад вынужден был признать: Наташа права. Спорить с Мицкевич бесполезно, а вот Лие не помешала бы поддержка.
Дождавшись, пока девушки переоденутся и приведут себя в порядок, Мурад последовал за ними на кухню, убедился, что Елена оставила им паровой омлет, и уселся за стол.
– Ну? – выдал он, глядя на притихшую Лию. – И зачем ты это сделала?
– Что?
– Зачем подписала бумаги? – Наташа села рядом с Мурадом, и ноздри снова защекотал запах зеленого яблока.
– Без нее я не справлюсь. Она говорит, что у нее есть идеи, как мне помочь…
– Ты что, ей поверила? – не выдержал Мурад. – Совсем рехнулась?
– Мурад… – с укором шепнула Наташа.
– Да подожди ты! – Он раздраженно дернул плечом. – Лия! Чем ты, мать твою, думала?! Она просто хочет через тебя посмотреть, как умер ее сын! Ей вообще плевать на людей! В том числе на тебя.
– Это ее сын! – Лия отбросила вилку и с такой болью посмотрела на Мурада, что он прикусил язык. – Ты хоть понимаешь, что это значит?! Я бы что угодно отдала, чтобы еще раз увидеть маму! – Ее глаза влажно блеснули. – Это для тебя семья «фу, достали, отвалите». Ты в принципе не способен понять, что такое близкие люди!
– Лия, он не хотел… – снова вмешалась Наташа, но и на сей раз ее никто не стал слушать.
– Если ей нужно попрощаться с сыном, я дам ей записать сон, мне не жалко, ясно тебе? – Лия поднялась из-за стола. – И твое разрешение мне не нужно! Ты знаешь, как меня вытащить из этой аварии? Нет? Вот именно! – И она, схватив со стола кусок хлеба, выбежала из кухни.
– Доволен? – тихо спросила Наташа.
Нет, Мурад не был доволен. Он злился, он переживал за Лию, он ненавидел Мицкевич. Но больше всего его выводило из себя собственное бессилие.
– А знаешь, – Наташа, вздохнув, пододвинула к себе тарелку с омлетом, – может, она и права. По крайней мере, поступила очень… по-человечески, что ли. Я даже не думала, что она на такое способна.
– А я? Меня ты тоже считаешь эгоистом?
– Тебя, кстати, нет. Такое чувство, что ты все время защищаешься. Даже если на тебя не успели напасть. И вряд ли это от большого эгоизма.
– Значит, вон оно что… – Мурад задумчиво прищурился.
– Что? – Наташа удивленно замерла с вилкой у рта.
– Теперь ясно, на какую учебу ты копила. В психологи собралась, да? В мозгах ковыряться?
Наташа рассмеялась, и Мурад невольно залюбовался ямочками на ее щеках. Она так оживала, когда рассказывала о своих мечтах. Впервые Мурад видел ровесника, который так четко знает, чего хочет в жизни. Подумать только: копить на учебу! Мурад в принципе никогда не откладывал деньги, но даже если стал бы, то, может, на новый мотоцикл или… да вроде все. А она – на учебу!
Мурад вдруг понял, что так сосредоточился на борьбе с родителями, с навязанным юрфаком, так старался не делать то, чего не хочет, что не задумывался о том, чего хочет.
– Веб-дизайн, – сказала Наташа. – Озвучка сериалов, конечно, интересная штука, но там то густо, то пусто. А если я получу диплом, то смогу зарабатывать стабильно. Сам понимаешь, сайты всем нужны. И это перспективно.
– Угу… – Мурад смутился, чувствуя себя полным раздолбаем по сравнению с Наташей. Вот бы мать обрадовалась, прочитай она сейчас его мысли!
– А ты чем собираешься заниматься?
– Фиг его знает. – Мурад неопределенно дернул плечом. – Сайты буду у тебя заказывать.
– Какие?
– Вот пристала! Не знаю. Про мотоциклы. Буду мотоциклы продавать… под заказ… крутые…
– Где Анна Федоровна?! – Блондинка из команды Мицкевич возникла на кухне так неожиданно, что Мурад вздрогнул. Девица уперла руки в боки и требовательно смотрела на Наташу и Мурада, словно они ей что-то задолжали.
– С Лией, – ответила Наташа. – Ей снилось, как погиб сын Анны Федоровны, и теперь…
– Сын?! Откуда вам вообще про это известно?
– Мицкевич сама сказала. – Мурад с вызовом взглянул на Асю. – Видимо, твоего разрешения забыла спросить.
– А вы что, спрашивали?.. – Ася запнулась и возмущенно поджала губы. – Черт, эту тему нельзя было трогать!.. – И, ничего не объяснив, блондинка резко развернулась и исчезла в коридоре.
– Может, прогуляемся? – Наташа нервно покосилась на дверной проем. – Кажется, тут сейчас будет кипеш…
Мурад обычно не сбегал, трусливо поджав хвост. Но сейчас сама мысль о том, чтобы выслушивать беспричинные претензии неадекватных людей, вызывала раздражения. И, коротко кивнув, он дождался, пока Наташа уберет посуду, и, наспех одевшись, вышел на улицу.
Как и в прошлый раз, они с Наташей добрались до холма, где лучше ловил телефон, и Мурад бросил взгляд вниз, на дорогу и сероватую кромку Балтийского моря. И сколько Лие еще придется торчать безвылазно в этом месте? И надо ей было подписывать договор! Теперь никакая полиция ее не спасет. Мурад и так, конечно, не особо верил в стражей порядка, но теперь ждать помощи со стороны и вовсе не придется.
– Нам надо объединиться, – задумчиво произнес Мурад, провожая взглядом одинокую машину, пролетевшую мимо них и оставившую после себя горьковатый запах солярки и ватную тишину.
– В плане? – Наташа оторвалась от телефона. Мурад только теперь заметил, что она копается в гаджете, будто Лию сейчас не мучает в подвале Мицкевич.
– Я попробую попасть в ее сон, а ты – в лабораторию. С утра обсудим, как действовать. Интересно, Мицкевич подключит своих? Заставит Андрея копаться в ее сне?
– Слушай, а ты не хочешь подождать? – Наташа вздохнула, подбирая слова. – Ну… пока ведь ничего критичного не произошло… А если мы сейчас разозлим Анну Федоровну и она нас выгонит, Лия вообще останется тут одна…
– Как благородно! – Мурад насмешливо фыркнул. – Говори уж как есть: не хочешь тратить сон на Лию!
– Ты о чем вообще? – нахмурилась Наташа.
– Думаешь, я не вижу? Уже, небось, вся в скайпе. По Крису соскучилась, да? А тут мы со своими проблемами… Ну уж извините!
Мурад сам не понимал, с чего вдруг сорвался, но была бы у него сейчас возможность – придушил бы голливудского нарцисса. Бабы! Только об одном и могут думать!
Наташа пристально посмотрела на Мурада, привычно кусая нижнюю губу. А потом вдруг развернулась и зашагала вниз по склону.
– Эй! – опешил Мурад. – Ты чего?
Но Наташа не ответила, даже не обернулась. Просто подняла руку, и Мурад впервые в своей жизни увидел механический средний палец.
15. Спи, ни в чем себе не отказывая
Я ТАК ДОЛГО МЕТАЛАСЬ перед сном, не зная, на чем сосредоточиться. Мозг кипел, события вчерашнего дня не отпускали, воспоминания крутились вертолетами, душили, изматывали.
О Крисе я думаю! Скажите пожалуйста! Как можно быть таким слепым? Впервые за целый день я о нем даже не вспомнила. Лия, Лия, бедная Лия… Да она бы и пальцем не пошевелила, если бы контракт с Мицкевич подписала я! А ее все почему-то должны жалеть. Взрослая девочка, нет? Решила – подписала. Мы с Мурадом сделали все что могли. Мы с Мурадом… Плевать. Он все равно не понимает, что я чувствую. Ему нет дела ни до кого, кроме себя самого. И Лии, конечно, как я могла забыть про Лию.
И что, мне теперь опять рисковать? Проникать в лабораторию, пусть даже во сне, чтобы Мицкевич вышвырнула меня отсюда пинком под зад? Хотя кого я обманываю? Анне Федоровне все равно нет до остальных никакого дела. Я пыталась сосредоточиться, представляла себе чертов аппарат. Но подсознание не обманешь. Не хочу я сейчас туда. Не хо-чу. В результате я в пустой, темной столовой.
Усталость. Это все, что осталось во мне. Тягучая и тяжелая, как расплавленная свинцовая гиря. Уже не пытаюсь понять, что происходит. Другие сомнары ходят, занятые своими делами, Мицкевич и Мурад суетятся с Лией, каждый по-своему. Я же предоставлена сама себе. Но что с этим делать, когда под руками ни компа, ни работы, ни банального интернета?
Отец волновался, звонил, пришлось долго доказывать, что я могу позволить себе небольшое путешествие. Пожалуй, я скоро вернусь. Мне жаль Мицкевич с ее трагедией, и мне понятна ее миссия, но при чем тут я? Да и какой во мне толк? Прежде я просыпалась каждый день с мыслью, что вечером засну снова и увижу Криса, сейчас у меня не выходит даже это. Да и не особо хочется, если честно. К чему это все?..
Беззвучно иду по лакированному деревянному полу босиком. За большими окнами белеет снег. Касаюсь кончиками пальцев холодного стекла: так зябко, так хочется согреться. А ведь были ночи, когда я гладила теплую, упругую грудь Криса, вдыхала его запах, запускала руку в дурацкие мохнатые подушки на его диване. Черт меня дернул согласиться на авантюру Мурада!