– Не-а, не прокатит. – Паша забрал телефон и клюнул Лию в висок. – Сто раз тебе говорил: мы заодно, и скрывать мне нечего.
– Ладно. – Она капризно надулась. – Просто все эти медсестрички… Я видела в Москве. Спят и видят, как бы подцепить врача. Вешаются даже на старых и противных, а ты у меня такой… – Кокетливо царапнула Пашино плечо, но он мгновенно перехватил ее руку.
– Лия, я тебя знаю. Ревность? Серьезно? – Он убрал с ее лба непослушную прядь, запустил пальцы в распущенные волосы. – Кстати, а ты не думала обновить цвет? Уже почти смылось…
Вот черт! И угораздило ее влюбиться в психиатра! У него внутри словно встроенный детектор лжи. Не ведется ни на какие фокусы, а ведь она так старалась!..
– Сегодня покрашусь, – буркнула Лия и отвернулась.
– Переживаешь за него, да? – Паша снова притянул ее к себе и сочувственно заглянул в глаза.
Почти все разговоры в последние дни сводились к Мураду, поэтому сейчас Паше не требовалось уточнять, кого он имеет в виду.
– А как еще? Получается, мы его предали. И это после всего, что он сделал для нас… Я же не прошу выпустить его! Просто навестить! Увидеть, поговорить, объяснить…
– Рано. – Паша задумчиво намотал ее локон на палец. – Но не переживай. Будет еще время. Точно тебе говорю: он поймет. Не сразу, может. Но поймет, почему мы так поступили. А когда ему станет лучше…
– Ты ничего не рассказываешь! Где записи сеансов? Протоколы там или хотя бы заметки…
– Кстати о протоколах. Мама хотела сказать тебе сама, но я не могу удержаться.
– Что там? – нахмурилась Лия. – Опять проблемы?
– На сей раз никаких. Дело Фомина закрыто, официальный вердикт – самоубийство. Больше тебя никто не побеспокоит. – Паша улыбнулся.
Новость, конечно, была отличная, но Лия не могла сейчас разделить радость. Он снова увильнул. Сменил тему, ушел от прямых вопросов. За следствие Лия давно не переживала, с того самого момента, как записи с наружных камер подтвердили ее алиби. Закрыли они дело или решили обвинить кого-то еще – это сейчас ее волновало меньше всего.
– Супер. – Лия взяла с комода резинку и стянула выцветшую зеленоватую шевелюру в узел. Иногда ей казалось, что Паша разговаривает не с ней, а с ее волосами.
С одной стороны, его можно было понять. Столько лет он грезил о загадочной девушке – два ящика комода с трудом открывались, доверху набитые ее карандашными портретами. С другой стороны, время от времени это начинало напрягать Лию.
Да, поначалу она не устояла перед ухаживаниями молодого симпатичного блондина. Не парень – картинка. Высокий, умный, широкоплечий. С пронзительными голубыми глазами и голосом, который пробирается в самые потаенные уголки души. А этот его восторженный взгляд… У Лии были ухажеры, мужское внимание она всегда принимала как должное. Но вот так, как Паша, на нее еще никто не смотрел. Словно видел перед собой не человека, а неземное существо. Фею, нимфу… кого-то посланного свыше. К тому же Паша гнушался дешевых подкатов, всегда умел найти нужные слова, прикасался к ней, как виртуозный музыкант к своему инструменту. Да и эпопея со снами и временным переворотом больше походила на сказку, чем на скучную историю знакомства в клубе или в интернете.
Лие казалось, что она знает Пашу давно, чуть ли не с рождения. И он чувствовал малейшую перемену в ее настроении, как будто заранее знал, чего ей захочется в следующую секунду. Но вместе с тем легко вскрывал любую ложь, а это раздражало не на шутку. Особенно учитывая тот факт, что сам Паша не откровенничал. И отчего-то отказывался подпускать Лию к Мураду. Мужская ревность? Нет, тут что-то другое.
– Он почти ничего не говорит, – тихо сказал Паша, снова безошибочно определив причину беспокойства.
– А про меня? Он что-то спрашивал? – оживилась Лия.
– Нет.
Ага! Вот оно, первосортное вранье! Что ж, у нее был хороший учитель.
– Что он сказал? – Лия скрестила руки на груди, отгораживаясь от Паши, пока он снова не заговорил ей зубы.
– Ну…
– Давай-давай.
– Лий, я ведь не просто так… Не хотел тебя расстраивать…
– Мицкевич, выкладывай.
– Ладно. – Паша присел на край кровати. – Он обижен на тебя.
– Разумеется! Ты пытался объяснить?..
– Он не хочет ничего слышать. И видеть тебя не хочет.
Лия поджала губы. Что и требовалось доказать. Она не сомневалась, что Мурад не простит ее, по крайней мере так быстро. Правда, надеялась, что у нее будет шанс донести все самой. Нет, она встретится с Мурадом в любом случае. Пусть чуть позже, но встретится, хочет этого Паша или нет. Лию пугало другое: Мурад отказывается разговаривать. Так лечение затянется бог знает насколько. Уж лучше бы злился, скандалил, требовал доказательств… Хоть какой-то контакт! А молчание? Мураду такое несвойственно. Видимо, ему сейчас хуже, чем Лия могла себе представить.
– А Наташа? Про нее он спрашивал?
– Да, – нехотя признался Паша. – Сказал, что, пока не увидит ее, будет молчать.
– И? Почему ты это скрывал? Давай вызовем ее в Калининград, проведем в больницу!..
– Я же говорю: рано. Нельзя сейчас идти у него на поводу.
– Но так он хотя бы будет тебе доверять!
– Нет, Лий. Если я прогнусь, станет только хуже. Он решит, что мной можно манипулировать, начнет выставлять требования…
– Это тебе что, переговоры с террористами?! – возмутилась Лия.
– В каком-то смысле да. Я видел его вторую личность, и поверь, общего много.
– А мне кажется, ему нужна Наташа. Только она сможет убедить его.
– Возможно. – Паша поднялся и подошел к Лие. – Но дай мне время. Ты как будто совсем не доверяешь мне как специалисту.
– Да доверяю, конечно! Речь ведь не об этом…
– Вот и давай подождем. – Он мягко сжал ее плечо. – Месяц-два. Сама знаешь, в психиатрии лечение – процесс не быстрый. К тому же Наташа сейчас занята.
– А это ты когда успел выяснить? – Лия отстранилась.
– Звонил ей. На следующей неделе в Москву прилетает Крис Фарадэй.
– После того как он позорно слился?! – Лия ошарашенно мотнула головой. – Она ведь не собирается с ним встречаться?
– Ну во-первых, Наташа сказала, что Крис извинился, – Паша развел руками, – а во-вторых, я нашел одну компанию в Мексике. Они делают такие реалистичные протезы… Не думаю, что это будет такой уж проблемой.
Лия с трудом верила своим ушам. Наташа?! Вот уж кого нельзя было назвать сердцеедкой! Да и потом, у нее с Мурадом вроде все начиналось так серьезно… По крайней мере, выглядело как безумная любовь. Лия всегда считала, что хорошо разбирается в людях, и уж в ком в ком, а в этих двоих не сомневалась. Готова была поспорить на что угодно, что Мурад с круглолицей нашли друг друга. И Наташа так защищала его, так верила, несмотря ни на что… Нет, конечно, в миф о том, что разлука укрепляет отношения, Лия не верила. Но думала, что уж если Наташа и начнет жизнь заново, то слегка попозже, а не через пару недель после того, как ее курчавого рыцаря упекут в психушку. Однако же… в тихом омуте, получается?.. Ясное дело, кинозвезда голливудского масштаба – желанный приз для любой девушки. Но вот Лия бы, например, не стала разбрасываться нормальными парнями из реальной жизни ради какого-то американского нарцисса, героя розовых снов. Тем более этого Криса. Смазливый показушник! Во всяком случае, Мураду уступал минимум на сто очков. Но кто она такая, чтобы лезть в Наташину личную жизнь?
– Формально Крис прилетает на презентацию нового сезона, – продолжил Паша, – но Наташа говорит, он очень хочет ее увидеть. И она согласилась.
– Ее личное дело… – Лия осуждающе хмыкнула.
– Нет, ты не так поняла. Она согласилась, потому что я ее попросил.
Лия уставилась на Пашу так, словно он вдруг заговорил по-китайски.
– Что?.. – выдохнула она, когда вновь обрела дар речи. – Тебе-то это зачем? Компенсация за моральный ущерб?
– Не говори глупости, – раздраженно поморщился Паша. – Ее симпатии меня не касаются.
– Тогда что?
– Он сомнар, Лия. Он такой же, как мы. После комы его дар проявился, и в этой реальности он через сны сумел выйти на Наташу.
– Только не говори, что ты тоже собираешься затевать эту тягомотину с обществом сомнаров… – простонала она.
Не успела она расслабиться, почувствовать гигантское облегчение оттого, что все закончилось, оттого, что в этой реальности не было ни исследований, ни устройства для записи снов, ни всяких шпионских игрищ… Но нет. Подвох пришел откуда не ждали. Паша. И он туда же?
– А как еще, Лия? Мы не можем игнорировать тот факт, что за экстрасомнией будущее. Мы не должны закапывать дар, когда можем менять мир к лучшему, спасть людей, предотвращать катастрофы… Я думал, ты поможешь мне. Благодаря твоим воспоминаниям мы восстановим мамин центр…
– И она тоже?!
– Нет, – качнул головой Паша. – Конечно, нет. Она ни о чем не подозревает, и объяснить ей будет слишком сложно. Да и незачем. Но ее наработки мне бы пригодились.
– О господи… – Лия обреченно хлопнула себя по лбу.
– А почему нет? Теперь нам не нужно устройство для записи снов. Разумеется, идея прекрасная, и его изобретением стоит заняться в любом случае, но для общества сомнаров оно нам не нужно. Есть я, есть Наташа, Крис. И если мы с тобой постараемся, ты вспомнишь тех, кто состоял в обществе в другой реальности…
– Паша, пожалуйста… Давай просто забудем…
– Не могу, Лия.
– О'кей. И где ты возьмешь столько денег? Помещение? Связи?
– Для этого Наташа и встречается с Крисом, – спокойно пояснил Паша, не поддаваясь на ее нарастающую истерику. – Хочу, чтобы она убедила его стать одним из спонсоров. Плюс с ним мы можем выйти на международный уровень. Он найдет сомнаров в Штатах, в других странах… Это будет глобальная организация! Гораздо мощнее и продуктивнее той, что создавала моя мать.
– Погоди-погоди. – Лия прищурилась. – Что значит «одним из спонсоров»?.. У тебя что, уже кто-то есть?
– Среди высокопоставленных людей гораздо больше наших, чем ты можешь себе представить, – после недолгого молчания ответил Паша. – Сама понимаешь, экстрасомния открывает большие возможности. Завтра у меня переговоры, и, если хочешь, можешь пойти вместе со мной. – Он сделал паузу. – Я бы этого хотел.