— Вот, смотри. — ещё активнее заработал он гашеткой фонарика, подсвечивая что-то прямо перед собой. — здесь бойница, по идее, она должна автоматически открываться при приближении пушки.
Решив проверить версию, мы дружно навалились на станину, но безрезультатно, прикипела она насмерть.
— Да ладно, хрен с ней… Всё равно ржавая как хрен знает что… — отходя в сторону, я вытер пот со лба.
— Так почистить можно. Мосинки же нормально сохранились? — возразил напарник.
Оптимизм это хорошо, но в данном случае безосновательно. Винтовки были в масле, а тут всё открыто, поэтому воздействие коррозии куда как сильнее. Даже если что-то и удастся оттереть, затвор работать нормально не будет. Это и в потёмках понятно.
Оставив пушку в покое, мы двинулись дальше по коридору, толкаясь в каждую дверь.
— Тут ещё одна…
— Тоже ржавая?
Я прекрасно понимал что всё что ржавое здесь всё, поэтому спросил так, тишину разбавить.
— Похоже… Тут, кстати, и стрелок имеется. — «обрадовал» напарник, подсвечивая лежащий в уголке скелет.
Я пригляделся, — ничего интересного: Остатки одежды, ремень, сапоги, ну и сами кости.
— Думаю, матросиков ещё достаточно будет…
— Угу. Хоронить замучаемся…
А ведь правда. Не знаю сколько человек было в экипаже авианосца, но судя по габаритам, очень прилично. Тысяча, а может и больше. И сколько из них спаслись?
На верхних палубах трупов совсем нет, здесь, на этом уровне, уже встречаются. А в машинном отделении, скорее всего, их будет совсем много. Ведь чем ниже, тем меньше шансов на спасение.
Из коридора мы попали в просторный — не знаю как назвать, пусть будет отсек. Куча труб под потолком, тугие скрутки проводов, множество вентилей и рубильников говорили о том что помещение техническое, но главное было не в этом, отсюда можно было спустится на уровень ниже. Винтовая лестница с короткими перилками находилась справа от двери.
Коротко посоветовавшись, решили проверить. В этот раз фонарик был у меня, и я двинулся первым.
— Осторожнее, не поскользнись… — буркнул сзади напарник.
— Взаимно. — ответил я, нащупывая ступеньку.
Скользко не было, образовавшиеся в воде наросты давно высохли, но запнуться можно вполне, тем более с таким слабым освещением.
Вообще, когда я согласился участвовать в этом походе, и подумать не мог что буду бродить по утопшему авианосцу.
Предчувствовал что-то необычное, но даже помыслить не мог что выйдет именно так.
Представлял как доберемся до места, начнем бурить скважины, и когда найдём нефть, устроим праздник. Ну а что, чёрное золото равно жизнь, без топлива у нас нет будущего. Протянем ещё лет сорок, может пятьдесят, ну всё, каюк. Конечно, альтернатива есть, хоть тот же пар, но пока все уповают на удачное завершение экспедиции. Да и паровой двигатель, его попробуй построй когда особо ни с инструментом, ни с материалом не разгуляешься. Разве что из бензиновых моторов колхозить?
Ну а пока оставалось «довольствоваться» тем что есть, а именно «добытым» авианосцем.
Так-то находка, конечно, спорная, — пролежавший кучу лет в воде корабль это уже скорее археология, но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому остается только радоваться. Как минимум, здесь металла столько, что нашему поселению на тыщу лет хватит, и не надо никакую руду искать.
А ведь добыча руды на полном серьёзе обсуждалась. Шагов в ту сторону, правда, не делали, но думать, думали.
Пока металла и в городе хватает, во всяком случае на нужды такого поселения как наше, но всегда хорошо когда есть запас. Тем более здесь его и искать никто не станет.
— Я тут вот чего подумал… — заставляя меня вздрогнуть от неожиданности, пробубнил напарник.
— Если мы нашли этот корабль, так может и другие найдутся?
— В смысле?
— Да в прямом. Здесь море было, мало кто утонуть мог? Надо бы вокруг пробежаться. Как думаешь?
— Какое вокруг? Ты чего? Нам бы с этой тушей разобраться… Мы неделю всей толпой по открытым отсекам бегать будем, и не уверен, справимся ли… А потом пол года ещё потратим на вскрытие запертых. Да и то, непонятно, уложимся ли…
— Ну ты прямо оптимист… — недовольно скривился напарник, но спорить не стал, наверняка понимая что в основном я прав. Ну а так-то, да, пройтись по округе, точнее облететь, конечно, стоит. Может и посовременней найдётся что-нибудь.
Добравшись до последней ступеньки, я долго раскручивал механизм фонарика, освещая место в котором мы оказались.
— Бойлерная?
Не знаю бывают ли бойлерные на кораблях, но очень на то похоже. Покрытые корявым налётом ряды металлических труб, десятки, если не сотни вентилей, куча датчиков со стрелками. За время нахождения в воде всё основательно заросшее, но блеск стекла в приборах разобрать ещё можно. В общем, всё как в самой обыкновенной бойлерной где-нибудь на заводе, или жилом микрорайоне.
— Трубы с па-ро-хо-да…модные в любое время го-да… — погрузившись в атмосферу места, фальшиво пропел напарник.
Я же обшарив вокруг себя лучом света, пришёл к выводу что ничего интересного тут нет, как нет и другого выхода, поэтому нужно подниматься обратно и пробовать пройти в другом направлении.
Но тут в тусклом свете беспрестанно жужжащего фонаря промелькнуло что-то необычное. Во всяком случае необычное для этого места.
— Что это там? — ещё активнее заработав пальцами, я подсветил находку.
— Чемодан? — потянулся вперёд напарник.
Возле стены под трубами действительно лежал чемодан, хотя правильнее будет сказать, чемоданчик.
Небольшой, кожаный, с усиленными железом краями, он почти не пострадал за проведённое в воде время.
— Погоди… А там что?
Когда напарник поднял находку, мне показалось что дальше есть ещё что-то.
— Труп?
— Угадал… Похоже это хозяин чемоданчика…
Тело, точнее его остатки в виде скелета, лежало под трубами, но попытка вытащить его оттуда закончилась неудачно. Достать удалось лишь один сапог. Кожаный, с высоким голенищем, под воздействием воды он хоть и растрескался местами, но было видно что сапог этот не похож на всё что встречалось нам раньше. Те корявые и грубые, а у этого даже сейчас, в таком ужасном состоянии, сохранился какой-то своеобразный лоск, если можно так выразиться. Может офицерский, или вообще принадлежал кому-то из гражданских.
— Тьфу ты… — негромко ругнулся напарник. — Развалился…
Лишний раз тревожить останки не хотелось не только по причинам морального плана, но и из банальной осторожности. Мы не раз сталкивались с оживающими покойниками разной свежести, поэтому старались обходится с телами усопших повежливее. Здесь, конечно, оживление маловероятно, всё же это не мумия, а просто набор костей, но чем чёрт не шутит, на грех и грабли стреляют.
— В сапоге вроде есть что-то…
Торчащую оттуда кость я видел, но напарник явно имел ввиду что-то другое.
— Тьфу ты… Ложка…
Сунув руку внутрь сапога, он разочарованно разглядывал трофей.
— А ты что найти-то хочешь? Золото партии? — не удержавшись съязвил я.
— А хоть бы и его. Ты разве не хочешь?
У меня уже был опыт с сокровищами, и я очень хорошо помнил чем всё кончилось, поэтому честно — не хотел.
— Вот, гляди.
Напарник протянул ложку под свет фонарика.
— Соболевский… а…и… — медленно прочитал он.
— И что? — спросил я, не совсем понимая какой нам толк от личности утопшего. Если каждый труп так разглядывать, нам жизни не хватит чтобы всё обойти.
— И ничего. Интересно просто.
— Понятно всё с тобой. Давай лучше что в чемодане глянем.
Найти в нём что-то ценное я не надеялся, но посмотреть хотелось. Одно дело обнаружить в таком месте вещевой мешок, и совсем другое чемодан. Вот что он тут делал?
Открыли быстро, замок просто отвалился от рассохшейся кожи, а внутри нас на самом деле ждал сюрприз.
— Это что, вискарь? — вытаращился напарник.
Переложенные сопревшими тряпками, перед нами лежали четыре пол-литровых бутылки с утолщенным по центру горлышком. Этикетки на них сильно размокли, но очертание лошади ещё проглядывалось.
— Похоже на то.
Сам я такой виски не пробовал, хотя видел и в магазинах, и на экране телевизора. Наверное самый известный сорт среди тех что были доступны обычному человеку.
— Неожиданно…
Разумеется, чемоданчик с виски мы забрали с собой. Пусть и бестолковый, но всё-таки трофей. На отсутствие выпивки жаловаться было грех, гнали и разводили всё что угодно, но чтобы вот так, настоящий виски, да ещё с такой выдержкой, такого было не найти.
Ложку напарник тоже прихватил, на вопрос — зачем? Сказал чтобы знать за кого свечку ставить.
— Ты главное место не забудь, когда хоронить будем, хоть имя напишем.
— А смысл? Кому это надо?
По сути он прав, и смысла действительно никакого. Родственников почивших морячков здесь нет, плакать не кому. Да и вообще, сейчас совсем другие проблемы. Скорее всего выроем одну яму на всех, будет общая могила бойцам. Хотя если подумать, то этот корабль и есть их могила. А мы тут бродим, мертвых тормошим… Я в общем-то не неженка, но от этой мысли стало не по себе. Тем более обстановка располагала.
— Может вернёмся? — когда мы покинули странное помещение с трубами, предложил я.
— Устал?
— Да задолбался уже. Рук не чувствую.
Фонариком вроде не тяжело жужжать, а мышцы забиваются, и кажется будто не фонарь это вовсе, а тренажер для накачки кисти.
— Ну выйдем мы отсюда, и куда? В любом случае возвращаться утром будем. А так хоть с пользой время проведём…
Естественно, я понимал что разницы большой нет где приклонить голову на ночь, но вторая палуба манила меня своими самолётами. На самом деле пока мы тут бродим, я постоянно о них думаю. Как заменить обшивку на крыльях, чем залатать прогнившие места в фюзеляже, посмотреть в каком состоянии моторы на других машинах. В общем, с куда большим удовольствием я бы поторчал наверху, чем бродить по лабиринтам затонувшего авианосца.