— Поближе подойди, не бойся. — предложил дед.
Я приблизился, и мне показалось что чудовище как-то напряглось.
Не спуская с меня глаз, зверь фыркнул, и прижав уши, попятился.
— Он очень чувствительный, ему не нравится как ты пахнешь.
— Пахну? — я автоматически принюхался, но если здесь и воняло, то только самим чудовищем.
— Не в этом смысле. — улыбнулся старик. — Володя чует ментальные запахи, запах эмоций и мыслей.
— А я чем его напугал тогда?
— Не напугал. Насторожил. — поправил дед, не прекращая чесать зверя палкой.
— Но он же меня не сожрёт?
— Хотел бы, сожрал сразу. А коли не тронул, значит поживешь ещё... — не «отпускал» улыбку дедуля, а мне, после такого заявления, опять стало не по себе.
Я вообще, последние дней несколько, чувствовал себя не в своей тарелке, а сейчас, особенно после появления Володеньки, совсем потерялся. Понимая что всё делаю правильно, я не мог избавиться от мысли что мой мозг подвергается чужому воздействию, но понять наверняка, — так это или не так, не выходило.
— Да не напрягайся ты. Признал он тебя. Теперь не тронет.
Наверное, его слова должны было успокоить, но получилось с точностью до наоборот. Выходило что меня только что сводили на «смотрины», и если бы что-то пошло не по плану, прямо здесь бы и съели. И как бы я не радовался сейчас, осадочек всё равно остался.
Тем временем тварь широко зевнула, в очередной раз заставляя меня непроизвольно поежиться, и лениво развернувшись, пропала.
Я даже мигнуть не успел. Моментально.
— Пошли в дом. Разговор длинный у нас с тобой намечается. — старик отвлёк меня от созерцания пустоты, и тяжело опираясь на свою палку, двинулся сам.
Я побрёл следом, на ходу пытаясь сообразить как себя вести, но слишком быстро появившаяся избушка не дала прийти хоть к какому-то варианту.
С трудом преодолев две ступени, хозяин открыл дверь, и зашел внутрь. Я за ним.
— Закуришь?
Машинально кивнув, я уселся на предложенный табурет.
Старик достал кисет, расстелил газету, и сыпанув приличных размеров горку, спрятал кисет обратно.
Глядя на его приготовления, я молчал, ожидая когда хозяин сам начнёт разговор.
— У тебя, наверное, ещё куча вопросов появилась? — наконец произнёс он.
— Наверное. — согласился я.
Старик усмехнулся.
— Так задавай. Чего ждешь?
Знал бы, заранее конспект написал, спросить хотелось о многом, но я вдруг осознал что не знаю как зовут деда, да и сам, растерявшись, не представился.
— Меня Василием звать. — приподнявшись, протянул я руку. Старик сощурился, и тоже привстал, отвечая на рукопожатие.
— Николай. — коротко представился он.
Ладонь его была узкой, но цепкой, и несмотря на старость, в руках чувствовалась сила.
Сев на место, я собрался с мыслями, и обведя руками вокруг себя, спросил, обобщая:
— А что вообще происходит?
Дед глянул исподлобья, поёрзал, оторвал кусок газетки, разделил кучку табака надвое, и сдвинул одну на мою сторону стола.
— Началось всё очень давно. — заговорил он, и вновь замолчал, продолжая заниматься табаком. Причем делал он всё нарочито медленно, то ли наслаждаюсь процессом, то ли просто тянул время.
Я молчал, ожидая продолжения.
— Первым появился город, да-да, тот самый — словно отвечая на невысказанный вопрос, покивал он.
— Это был большой мегаполис страны победившего социализма. Огромный, когда-то он вмещал в себя больше десяти миллионов человек, и даже на момент катастрофы, народа в нём оставалось ещё прилично.
Ловко скрутив самокрутку, он «обмуслякал» её, и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки.
Достал, неторопливо пощёлкал кремешком, добился появления огонька, прикурил, и с наслаждением затянулся.
Я молча ждал.
— Наткнулись на него мы случайно. Мать тогда уже умерла, — подхватила заразу какую-то, а мы с батей пытались поближе к морю пробиться.
— Двигались, можно сказать, наугад. Не знаю как отец ориентировался, — по звездам, или ещё как, я-то маленький был, не помню. Но в итоге, получилось что шли мы куда-то не туда, и вышли прямехонько к городу.
А там тогда уже агония была. Лишившись руля партии, коммунизм приказал долго жить, система рухнула, и люди оказались предоставлены самим себе.
Появлялись отдельные общины. Где-то по территориальному признаку делились, где-то национальные идеи сыграли, но в конце концов, город превратился в кучу небольших анклавов со своей властью, своими законами и порядками.
Прибившись к одному из таких образований, в северной части, сейчас уже необитаемой, следующие пятнадцать лет мы считали его своим домом. Отец снова женился, я, когда подрос, тоже. Люди работали, добывали пропитание и растили детей.
Так продолжалось до тех пор, пока у одной из таких общин, не случился конфликт с соседями. Что они не поделили, я не знал, и не знаю до сих пор, но всё это переросло в самую настоящую войну, за пару лет уполовинившую городскую популяцию.
На этом месте старик докурил, и вновь потянулся за кисетом.
— Курите. — сдвинул я свою, так и не скрученную в сигарету долю.
— Как знаешь. — кивнул тот, забрал заготовку, и продолжил рассказ.
— Тогда ещё никто не понимал что к чему, гадали всякое, но самая «удачная» версия была про секретное американское оружие, применив которое, они забросили в прошлое целый мегаполис.
Ну а как иначе? Всё что не могли объяснить, списывали на происки врагов. Это потом уже, когда все окончательно рассорились и передрались, повсеместно стали появляться поселения помельче, городки небольшие, посёлочки.
Тогда-то и стало понятно что миров множество, и тот в котором все мы оказались, не имеет к прошлому никакого отношения.
— А миры эти, какие они? — вставил я.
— Разные. Есть крайности с процветающим коммунизмом, в котором советский союз подчинил пол мира, и ещё на треть распространил своё влияние. А есть и другие, полностью противоположные, в которых коммунистов никогда не было, а власть над миром разделили Имперская Россия и Соединенные штаты.
Но это крайности, а в основном как у вас, плюс минус, с небольшими перевесами в ту, или другую сторону. Одно только везде одинаково, закончили все очень плохо.
— Ядерная война?
— Она самая. — покачал головой старик.
— Но почему сюда? И как?
— Этого никто не знает. — пожал тот плечами, выпуская облако сизоватого дыма. — Всякое говорят...
Я приготовился уже слушать про всякое, но он вдруг сменил тему, переключившись на твареныша, озаботившись его появлением.
— Да подобрали мы его. — ответил я. — Сразу пристрелить хотел, насмотрелись на таких, только взрослых, но жена вступилась, лечить, говорит, буду, маленький он ещё, поэтому неопасный.
— Вот и хорошо что не пристрелил. — сказал старик. — Он уникален. Ты вообще что знаешь про дворфов?
Я задумался. А что я о них знаю? Переносить могут из реальности в реальность, сильные, практически неуязвимые твари. Телепаты. Разумные — само собой. Что ещё?
— Это ты про твареныша своего говоришь, а я тебя в целом спрашиваю.
— В целом?
— Ну да. — покивал старик.
— В целом не знаю. Я вообще мало что знаю, а в последнее время совсем запутался.
— Хех. — усмехнулся дед, и буркнув в бороду — Немудрено... — замолчал.
Я тоже с вопросами не спешил, по лицу его видел, с мыслями собирается. Мешать не хотелось.
— Ну тогда слушай... — наконец отмер он, поднимая на меня "глаза".
— Колонии дворфов чем-то напоминают пчёл, или муравьев. Не совсем, конечно, но всё же.
У них тоже есть, своего рода, матка, есть рабочие, есть трутни, и есть воины. Плюс у каждого класса дополнительное разделение, вот Володенька например, скорее всего, относится к воинам-защитникам, задача таких как он, защищать матку от нападений других гнёзд. Защитников немного, основная часть воинства колонии обычные твари, ты их наверняка повидал достаточно.
— Если есть защитники, значит есть и нападающие? — провел я нехитрую аналогию.
— Есть, наверное, но мне сталкиваться не приходилось. Володеньку вот совсем маленьким подобрал, отбил у иродов, а кроме него и не встречал никого из элиты ихой...
— А твареныш к какой касте относится? Тоже воин?
Старик ухмыльнулся.
— Не думаю. Я ведь тоже не всё знаю так, понахватался кое-чего... Но, судя по тому что ты мне рассказал, твой зверь посерьёзнее будет, может даже, он и есть матка.
— В смысле?! — поперхнулся я чаем.
— Я, конечно, не всеведущ, но, вроде как, только матки могут открывать порталы, и только они по-настоящему разумны.
— Так он же мальчик?
— Ну извини... Чем могу... — развёл он руками, затянулся задумчиво, стряхнул в банку пепел, прикрыл глаза, и замер, словно уснул.
Я сначала не понял, но потом решил что возраст сказывается, человек в годах серьёзных, выговорился, устал. И решил что пусть поспит минут несколько, будить не буду. Хоть мысли пока в порядок приведу.
Только дед вдруг очнулся, и словно ничего не случилось, вновь заговорил, но уже на другую тему, словно забыл о чем только что шла речь.
— Все эти годы, — приглаживая бороду, начал он, — мир наполнялся выходцами из других реальностей. Ты сам через это прошёл, поэтому понимаешь как себя чувствует человек оказавшись незнамо где. Эти люди, как правило, не понимали что случилось, воспринимая перенос как какую-то аномалию, поэтому, естественно, искали способ вернуться обратно.
— И получалось? — не сдержался я.
— Получалось. — кивнул старик.
— При переносе, вокруг объекта ещё какое-то время остаётся поле нестабильности, и при определенном везении, или невезении — это с какой стороны посмотреть, можно найти лазейку.
— У нас люди первое время частенько пропадали, получается, обратно уходили? — я сразу вспомнил случай с буханкой, когда мужики выехали на дежурство и попросту исчезли. Ни следов не было, ничего. Мы тогда ещё пол ночи пробродили по лесу, намёрзлись как черти, но так никого и не нашли.