А палка нашлась быстро. Взял обычную лыжную из непарных, мне ж не опираться на неё, а так, продемонстрировать только, мол лечусь ещё, хромаю.
А вообще надо не корову, а лошадку с телегой. Ну а что? Милое дело. Сел, вожжами шлёпнул, и поехал потихонечку. Вот будет побольше лошадей в колхозе, точно заведу себе. И телегу сам сделаю, благо есть из чего.
Еще раз внимательно осмотрев палку, я вернулся в дом. Термос с чаем уже стоял на столе, и там же дымилась яичница.
— Мама сказала накормить тебя! — не терпящим возражения тоном, заявила старшая дочь.
— И чтобы всё съел! — так же грозно добавила младшая.
Есть я не хотел, но тут отказаться не смог, ещё бы, когда такие поварихи для меня старались.
Глава 15
Перекусив, я двинулся на прогулку, или, скорее будет сказать на разведку. Идти старался по переулкам, так чтобы ни на кого не натыкаться, и уже через пятнадцать минут подходил к используемому под тюрьму зданию.
— Ох и нихера себе... — Вместо приветствия произнёс сидящий в теньке паренёк, и опомнившись, выдал обычное,
— Здрасьте...
— И тебе не хворать. — ответил на приветствие я.
Паренёк поднялся, и внимательно осмотрев меня, спросил.
— А вы как тут?
— Пешком, как видишь. На своих двоих. А что не так?
Я прекрасно понимал чему он удивился, но услышать всегда лучше чем предполагать.
— Да не знаю... Говорили что вы того... — сказал он, сопроводив свои слова недвусмысленным жестом.
— А кто говорил?
— Так не знаю. — пожал он плечами. — все вроде...
Ну все, так все. — решил я, махнул парню рукой, и прошёл дальше. Разговаривать с ним бестолку, даже если он вдруг и разоткровенничается, только и поведает, что очередную сплетню.
Прошёл к калитке, потом на территорию — здесь никого не было, и поднявшись на крыльцо дежурки — что-то вроде кпп, постучал, прислушиваясь к шебаршению за дверью.
— Василий? — едва не уронив челюсть, отшатнулся среагировавший на стук дежурный. — Но как?
— Да что вы все заладили? Как-как? Каком кверху. Открывай давай!
Будь я на месте охраны, ни за что бы не открыл. Но дежурный решил по другому. Щёлкнул замок, дверь скрипнула, и я прошёл внутрь.
— Пожрать привезли что-ли? — из-за перегородки вышел толстый мужичок по имени Жора, этакий троглодит с вечно печальными глазами. Мне он запомнился тем, что в шутку объяснял свою печаль постоянным голодом, а вот фамилии его я не помнил. Имя только, очень, кстати, подходящее.
— Василий? Ик!.. — нервно икнул он, моё появление и для него стало неожиданным.
— Нет, пожрать привезли. — пошутил я, наблюдая как напрягся Жора, и сделав пару неуверенных шагов, заглянул мне за спину.
— Где пожрать? — недоуменно спросил он.
— Забей. Я не пойму, чему вы так сильно удивляетесь? Я что, на приведение похож?
Дежурные переглянулись.
— Да нет. — ответил тот, что неЖора.
— Ну, тогда всё нормально. Успокоил ты меня.
Ставя себя на их место, я не совсем понимал откуда такая реакция. Вот если бы мне сказали, что кто-то серьёзно болен, и положение его безнадёжно, или вообще, даже, помер — а потом встреть я его живым и здоровым, я бы так не реагировал. Удивился бы, да порадовался, наверное. Но не так как они, в глазах всех троих было такое разочарование, будто я та лошадь, на которую сделали ставку, и она проиграла.
— Так говорили что ты, вроде, того, откинулся. — заполняя неловкую паузу, негромко добавил неЖора. — Мы и поминали даже...
— Врали. Сам же видишь.
— Угу. Вижу. — согласился Жора. Второй же только кивнул.
— Ну если видите, тогда к делу. Как-то бы на узников ваших поглядеть. Покажете? — не давая дежурным выдохнуть, перешел я к делу. У нас хоть и нет бюрократии, но с тюрьмой всё строго, поэтому эти ребятки вполне могут послать меня куда подальше, и будут в своём праве.
— Кто тебя интересует? — снова переглянувшись с товарищем, уточнил Жора.
— Да много кто. Мне бы экскурсию организовать, глянуть хочу. — я не знал кто мне нужен, и очень рассчитывал на свою интуицию. Английский у меня так себе, в чужой стране с голоду не помру, но и всё на этом. Поэтому пообщаться хотелось бы с тем, кто хоть как-то по-русски понимает.
— Почему нет? Проводишь? — Жора выразительно посмотрел на неЖору. Тот кивнул.
— Давай попробуем. — и махнув мне рукой, мол пошли, двинулся по коридору, вид которого, с последнего моего посещения, несколько изменился. Кроме свежеокрашенного пола, здесь появились дополнительные решётки, а двери некоторых камер заменили на металлические.
— Сколько сейчас народу? — спросил я, дождавшись когда неЖора откроет первую решетку.
— Тринадцать человек. — ответил он.
Тринадцать, это как-то совсем мало, ведь только тех что взяли в плен, должно быть как минимум двадцать, даже если считать что половина померли. Может их где-то отдельно держат?
Первую часть коридора мы прошли вхолостую, камеры расположенные здесь, были пусты.
— Вот, пришли. — остановился мой провожатый напротив ещё одной решетки.
Я заглянул через прутья. Всего три двери, все железные с прорезанными окошками.
НеЖора повернул ключ, и я первым зашел внутрь.
— С кого начнешь? — спросил он, вставая перед крайней дверью.
— Мне бы с пленными поговорить, с не нашими. — объяснил ему я.
— Ха! Откуда они у нас? Их отдельно держали, пока не выпустили. — ухмыльнулся неЖора, раскручивая на пальце связку ключей.
— Как выпустили? — не поверил я. Когда у Василича спрашивал, он ничего такого не говорил.
— Ну, может, не выпустили, может ещё куда перевезли, но только в станице их точно нет, я сам видел как они в машины грузились. — то что неЖора говорит серьёзно, я видел, поэтому переспрашивать не стал.
— Ну так что, смотреть станешь? — не дождавшись от меня реакции, поторопил он.
Разглядывать местный уголовный элемент, желания не было, но раз уж пришёл...
— Буду. Показывай. — кивнул я.
НеЖора щёлкнул щеколдой, и приоткрыл окошко в двери.
Я заглянул внутрь. Небольшая комната на четыре кровати, стол, два стула, отгороженный ширмой санузел, и зарешеченное окно. За столом сидят двое, — в карты играют, один лежит на кровати, и ещё один стоит у окна. Лица все знакомые, никого из новеньких здесь нет.
Следующие две камеры тоже были населены местными персонажами, а вот в четвертой, одиночной, я увидел того, кого никак не должен был здесь увидеть.
— А этот откуда? — спросил я у неЖоры.
Тот заглянул в окошко, хмыкнул, и очень неохотно поведал что этого арестанта месяц назад привёз Василич.
— Открывай, мне поговорить с ним надо. — не совсем представляя за каким хреном Василич это сделал, я решил что лучше узнать напрямую, без посредников.
— Не могу. — набычился неЖора. — Василич сказал никого к нему не пускать...
— Ко мне это не относится. Открывай давай! — отмахнулся я.
НеЖора недоверчиво хмыкнул, но погромыхав связкой ключей, нашёл нужный и дважды провернул его в замочной скважине.
— Если что, тебя тут не было. — буркнул он, и добавил чуть погодя, — только не задерживайся, а то мало ли...
Задерживаться я не планировал, как и вообще ничего не планировал. Поэтому забрал у неЖоры ключи, и выпроводив его, зашёл в камеру.
— Вот прямо дежавю... Здорово!
— Здоровей видали... — отозвался Раиль.
За то время что я его не видел, он заметно поправился, чувствовалось что кормили здесь неплохо, тем более в одиночке.
И хотя радости от моего визита он явно не испытал, но и прогонять не стал, отнесясь достаточно нейтрально.
— Как ты тут оказался? — задал я первый вопрос, на что он только усмехнулся.
— Да вот, отдохнуть решил. Здесь же как в санатории. Кормят три раза в день, сплю сколько хочу. Прогулки опять же...
— Я заметил.
— Тогда чего спрашиваешь?
— Я тебя сюда не запихивал, сам только с кровати поднялся, вон, — показал я лыжную палку, — с тросточкой хожу.
Раиль промолчал.
— Ты помнишь что было тем утром?
— Тем, это каким?
— Не придуряйся.
— А... Ты про ТО утро... Так бы сразу и сказал. Нет, не помню.
Как выяснилось в дальнейшем, с ним и его людьми всё произошло точно так же, как с нашими. Поэтому вспомнить Раиль мог только то, что случилось уже после того как он пришёл в себя здесь, в станице.
Причём у него «окно беспамятства» продлилось много дольше.
Ни о нашей встрече, ни о том как оказался здесь, ни о танке, — он не знал вообще ни о чём. По его словам, они нашли полуразрушенную деревеньку, и хотели обустроиться в ней, и последнее что он помнил, то как поставил машину возле выбранного для постоя дома, и сильно захотел спать.
«Уснул в одном месте, а проснулся в другом». — описывал он свои ощущения.
Вот и выходило, что толку, от нашей с ним встречи, нет никакой, разве что я теперь знаю о том, что он тоже в станице. А смысл? Мне и без этого знания нормально жилось, ну вот, теперь знаю. И чего? Я чувствовал что вокруг происходит что-то нехорошее, и концентрация этого нехорошего с каждым днём становится всё больше и больше. Теперь вот, ещё один звоночек.
— Ну ладно. — поднялся я, — попытаюсь что-нибудь для тебя сделать. Хотя... Сам же видишь что происходит. Даже не знаю, получиться ли?
— Я не шутил, когда говорил что мне всё нравится. — неожиданно заявил Раиль. — Не надо ничего делать, я себя за решеткой лучше чувствую. Спокойнее. Чем меньше контактов, тем лучше для всех.
Уже выходя на улицу, я подумал что во многом он прав. Сидя здесь, у него больше шансов остаться в живых. Как, и от кого исходит угроза, я не знал, но буквально чуял приближение чего-то совсем нехорошего.
Вернувшись домой, я упал на кровать и проспал до следующего утра. Пешие прогулки может и полезны, но очень выматывают.
Так прошёл один день, второй, третий. Я просыпался, делал дела по дому, ходил куда-нибудь, и снова ложился спать. Выходило что сплю я около восемнадцати часов в сутки, и всего шесть провожу, бодрствуя. Почему так происходит, я не знал. Но сопротивляться не мог.