— Вот, впереди труба торчит! — привстав с кресла, Олег показал пальцем.
Я пригляделся. Действительно, прямо по курсу виднеется труба, а это значит там находится что-то промышленное.
— Что за труба? — отвлёкся от своего занятия Леонид. Он, прижавшись к спинке кресла, старательно фотографировал территорию над которой мы пролетали.
— Не знаю. Может завод, или котельная. — ответил я Леониду, глядя как по мере приближения труба становится всё более осязаемой.
Выбрав этот новый ориентир, я подкорректировал курс, и немного добавил оборотов, компенсируя вызванное встречным ветром падение скорости.
Труба всё приближалась, а внизу под нами пока что шла жилая застройка, то и дело мелькая отдельно стоящими зданиями типа школ, больниц, и детских садов. Ещё там, в самом начале, мы встречали подобные строения. Как правило в них ничего не было. Не знаю почему, но там отсутствовала даже школьная мебель и доски на стенах. Складывалось ощущение что те кто в них когда-то учился, перенесли место учебы вместе со всем необходимым, и досками в том числе.
Труба совсем подросла, и стали видны другие здания рядом. В том, что это точно промышленная застройка, теперь не было никакого сомнения.
Здоровенные ангары цехов, административные здания, гаражи с большими воротами, козловые краны, насыпи железнодорожных путей, различные коммуникации: типа трубопроводов и столбов с оборванными проводами. В общем, типичный завод средней руки времён позднего союза.
Ну и места для посадки тут было предостаточно. Можно было сесть рядом с забором, перед зданием администрации — из всей компании оно хорошо выделялось, меж двух цехов, или просто на любой ровный участок, которых на огромной территории хватало.
Определившись, я снизился до пятидесяти метров, и пролетел над зданием администрации, внимательно изучая поверхность.
— Вроде чисто... — заявил Олег, он тоже во все глаза смотрел вниз.
— Ну всё, сажусь. Если что-то не то увидишь, сразу кричи, не стесняйся.
Выровняв машину, я сбавил обороты, и компенсируя порывы ветра, аккуратно сел прямо напротив административного крыльца.
— Даже стёкла почти все на месте. — констатировал Олег, в наступившей, после остановки двигателя, тишине.
На мой взгляд не только это здание, здесь вообще практически весь комплекс выглядел достаточно живо. Единственно, оборванные провода как-то выбивались из общей картины. Если бы не полная безлюдность, вполне можно было бы подумать что предприятие это до сих пор рабочее.
У нас когда-то возле дома располагался завод, а на его территории были почти такие же застекленные цеха-ангары с окнами вместо стен. Так вот каждую неделю, если не чаще, кто-нибудь из местных хулиганов обязательно разбивал такое окно.
Пока союз жил, стекла старательно меняли, но с наступлением демократии всё чаще в проёмах появлялись разноцветные куски фанеры. Так вот здесь, несмотря на некоторые дыры, совсем не было фанерных латок. Что, на мой взгляд, выглядело обнадеживающе.
Я сразу вспомнил разговор с Клаусом, в котором он упомянул про оружейный заводик. — А почему бы и нет? — подумалось мне. Чем чёрт не шутит?
Оставив Леонида сторожить детей и женщин, на разведку пошли с Олегом.
В здание администрации зашли с главного входа. Цивильная дверь с нерастянутой пружиной и резиновым компенсатором плавно шлёпнула за спиной, отрезая нас от внешнего мира.
Отгороженное стойкой место вахтера, вешалки для одежды, цветочные кадки на подоконниках. На первый взгляд всё очень прилично.
Переглянувшись, мы прошли дальше, минуя длинный коридор в обе стороны, и выходя на ведущую на второй этаж лестницу. Потертые ступени, облупившая краска на стенах, и огромные залежи пыли на перилах. А ещё батареи. Основательные, чугунные. Ни в одном из домов которые я видел, батарей не было. Не считая базы охотников конечно.
Пройдя на второй этаж мы оказались в таком же, на две стороны коридоре. На стене остатки стенгазеты с полностью выцветшими, не читаемыми надписями. Сохранились только накладные буквы в заголовке — «Наша гордость».
Двери первого по ходу кабинета оказались заперты, ломать не стали, и потыкавшись по коридору, нашли один открытый.
Если не смотреть на пыль, и общее запустение, можно было бы подумать что человек, который здесь работал, просто вышел ненадолго — на обед, или покурить там... Дырокол на столе, карандаши, кучка каких-то, выгоревших бумаг, гранёный стакан в подстаканнике с кремлём. Если здесь повсюду так, и кроме этого здания сохранились ещё и цеха, это будет просто находкой века.
— Ты смотри... — Стволом автомата, Олег приоткрыл дверцу шкафа.
Я заглянул туда, и увидев висящий в петле мумифицированный труп, понял что не все так радужно, и гражданин этот отнюдь не на обед вышел.
Строгий костюм серого цвета, галстук в полоску, на ногах коричневые штиблеты. Обручальное кольцо на пальце правой руки.
— Чтобы так повеситься, нужно сильно захотеть... — задумчиво разглядывая труп, пробормотал Олег.
Для того чтобы петля хорошенько затянулась, человек должен был поднять ноги, и держать их в таком положении какое-то время. Естественно в противовес рефлексам.
— Значит были на то причины. — сказал я.
— О которых мы никогда не узнаем. — продолжил Олег, и добавил, — дай бог.
Обыскивать тело хозяина кабинета не хотелось, но в углу, под кипами бумажных папок, стоял сейф. Ключи от которого, возможно, находились в его карманах.
Но пока я собирался духом, Олег опередил меня. Будучи человеком войны, он вообще не питал никакого почтения к усопшим.
— А вот и ключики... — ловко прошмонав покойного, Олег достал небольшую связку из четырех ключей. Три от обычных, английских замков, и один длинный, сейфовый.
Сопротивлявшийся несколько секунд замок щёлкнул, и неуверенно скрипя, тяжелая сейфовая дверь приоткрылась.
Но сейф, надежд наших, не оправдал. Внутри, кроме бумаг ничего не было.
— Обычно в них водку прячут. — разочаровано произнёс Олег.
— Нет, водку в милицейских сейфах хранят, а тут похоже бухгалтерия, или кадровый отдел. — возразил ему я.
— Может в столе? — предположил Олег, и обойдя стол, принялся двигать ящики.
Я заглянул сверху. Те же папки, стопочка копировальной бумаги, рулон кальки, ещё один дырокол, и коробочка с карандашами.
— Пойдем дальше, надо поискать что-нибудь более перспективное. — неудовлетворенный результатами обыска, предложил он.
— А что ты надеешься найти? — уточнил я, предполагая, что чего-то не понимаю. Ни я, ни он, никогда не работали на подобного рода предприятиях, поэтому смутно представляли их устройство.
Олег пожал плечами.
— Не знаю. — сказал он, — мало ли... Может узнаем чего...
Оставив этот кабинет, мы пошли дальше, так же тыкаясь во все двери подряд.
Такие же столы, однотипные сейфы, и практически везде засушенные трупы. Где-то мужчины, где-то женщины, а где-то совместные коллективы. Кто-то так же в петле, кто-то зарезан, кто-то без видимых увечий.
И хотя трусами мы себя не считали, желание продолжать обход пропадало с каждым обнаруженным покойником.
— Склеп какой-то... Сколько мы уже бродим? — наткнувшись на очередного «жителя», пробормотал Олег.
Я посмотрел на часы.
— Почти два часа.
— Здесь ловить нечего, надо дальше идти, куда-нибудь в более «живое» место.
Поначалу, обрадовавшись наличию стёкол и помещений с дверями, мы думали обосноваться прямо здесь, но теперь как-то перехотелось, слишком уж соседство нехорошее.
— И куда ты предлагаешь? — спросил я, подходя к посеревшему от пыли окну.
— Да куда угодно. Хоть туда вон. — кивком головы Олег показал на стоящее напротив, здание из красного кирпича.
И мы, сообщив по рации куда собираемся, спустились на первый этаж, и вышли на другую сторону через чёрный ход.
Погода портилась. В помещении этого не чувствовалось, но оказавшись снаружи, я тут же сжался от очень неприятного и пронизывающего ветра. Вроде и температура околонолевая, а поди ж ты, холодно.
В наших краях дует почти всегда, и мы, давно привыкшие к подобному климату, глядя на градусник смотрели еще и на ветер — на его скорость, и с какого направления он дует. Оно ведь как, на термометре минус десять, а с ветром все двадцать пять, поэтому ориентировались не на градусы, а на общее ощущение от погоды.
Сейчас же, по ощущениям, тянуло уже градусов на пятнадцать, и дойдя до красного здания, я прилично околел.
Крыльцо на пять ступеней, двойная дверь, за которой спрятался небольшой тамбур с двумя выходами.
Глава 7
— Налево? Направо? — остановился посередине Олег.
— Куда тебя больше тянет, туда и пошли. — заросшие паутиной и покрытые пылью, эти двери явно давно не открывались, так что разницы особой не было.
— А если меня никуда не тянет?... — потянувшись к правой двери, произнёс он, и взявшись за ручку, замер.
— Почувствуй себя археологом... Сделай это ради науки... — приободряя товарища, пошутил я. Хотя мне и самому было как-то не по себе.
Олег повернул ручку, и толкнул дверь. Со скрипом, осыпаясь пылью и паутиной, она медленно приоткрылась. Мы зашли внутрь, оказавшись в тупиковом, но достаточно большом помещении с высокими потолками и узкими окнами.
Лавки вдоль стен, толстые трубы батарей, и множество развешанных повсюду плакатов, и стендов с натыканными в них фотографиями.
Оглядевшись на входе, я, стараясь не топать — почему-то в тот момент громкие звуки казались кощунством, подошёл ближе, и попытался прочитать заросшие пылью надписи.
— Хрен разберешь... — посетовал я
— Вон, веник в углу... Смети... — подсказал Олег.
Я обернулся. На самом деле, в углу возле окна стоял веник с совком.
— Успехи семнадцатой пятилетки... — гласила надпись. Ниже, в шахматном порядке красовались с десяток фотографий, вероятно построенных за эту пятилетку объектов.