При нашем появлении Иван встал, протянул мне руку, кивнул Ане, и подойдя к печке подкинул в топку пару поленьев.
В помещении приятно запахло дымом, по стене забегали отблески обрадованного пищей пламени, и мне почему-то сразу захотелось спать.
Аня подошла к Рустаму, присела перед ним на корточки, и ничего не говоря, долго разглядывала.
— Что с ним произошло? — наконец спросила она.
— Производственная травма. Если ты про синяк. О косяк ударился нечаянно. — объяснил я.
— Это понятно, я в общем имею ввиду. — уточнила она.
— Не знаю, мы его нашли таким уже. С катушек слетел, говорю же...
— Ясно. Давайте его к окну. — поднявшись, она отошла в сторону.
Рустама подняли под руки, и несмотря на его протесты — а он трепыхался как будто его тащили на казнь, усадили на лавку.
Минут пять Аня разглядывала его, щёлкала у лица пальцами, стучала по коленкам и говорила что-то, и наконец вынесла вердикт.
— Он точно не придуряется, сильный стресс и полная потеря ориентации — как в пространстве, так и во времени.
— А по простому если? Он сумасшедший? — отвлёкся от своего журнала Леонид.
— Куда уж проще то? Не сумасшедший в том смысле какой ты вкладываешь, но очень к этому близок. Закрылся где-то в своём внутреннем мире, и не хочет оттуда выходить.
Аня выглядела слегка озадаченной, ей явно что-то не нравилось, но говорить при всех она почему-то не хотела.
— И долго он так будет? — спросил Леонид.
— Тут совсем ничего могу сказать. — развела руками Аня, — Может быть прямо сейчас очнётся, а может быть через год. Мозг человека очень сложен, даже имея современное оборудование я не смогла бы дать хоть сколько то определенный ответ. Одно могу сказать наверняка, здесь не место для больного, его или домой надо, или в больницу.
— А чем тут плохо? — удивился я, прекрасно зная что если Рустама увидит хоть один человек из местных, то через полчаса об этом будет знать вся деревня, исключение только Леонид с мужиками, да и то пока они сидят здесь, и ни с кем не общаются.
— Ему покой нужен. Хорошее питание, присмотр правильный, травки попить успокоительной, выспаться. — объяснила супруга.
— Ладно, придумаем чего-нибудь, — согласился я, и велев Леониду никого не впускать и не выпускать, вышел с ней на улицу.
*****
— Что за тайны у вас? — когда мы оказались наедине, возмутилась она. — Я же вижу что у него шок, причём сильнейший! Что могло такого случиться, чтобы здоровый молодой парень так головой повредился?
— Долго объяснять. Лучше пойдём ещё одного пациента посмотришь. — потащил я её к самолёту.
Естественно скрывать от жены я ничего не собирался, просто не хотел вот так, с бухты-барахты объяснять. Тем более что и сам толком ничего не понимал.
— Открывай сова, медведь пришёл! — стукнув трижды в дверь, я произнёс условную фразу. Договорились с Андреем что если буду не один, а с кем-то кому нельзя показывать лишнего, я просто постучу и назовусь, ну а если без палева, то вот так, про сову и медведя.
Дверь скрипнула, и медленно ушла в сторону.
— Привет Ань, заходите. Тут правда прохладно, зато весело. — пошутил Андрей, намекая на соседство с мертвецом.
Мы поднялись на борт, и не откладывая в долгий ящик, я снял брезент с тела.
— Это что? — выразительно посмотрев на нас с Андреем, спросила Аня.
— Иваныч. Точнее его труп.
— Труп я вижу, вы меня в предысторию посвятите...
— Всё очень странно и непонятно. — начал Андрей. — Когда мы прилетели, в лагере никого не было. Полетав над посёлком, в нескольких километрах от лагеря обнаружили двоих ребят сидящих на крыше разрушенного здания. Иваныч хотел сразу идти за ними, но мы его уговорили сбросить им рации, потому что было непонятно почему они там сидят и не возвращаются.
— Может твари? — перебивая, предположила супруга.
— Мы тоже так сначала подумали, но эти существа необычайно прыгучи, и могут лазить чуть не по отвесным стенам, так что нет, эта версия не подходила. Сам Иваныч и его люди вели себя крайне странно, на вопросы не отвечали, всё больше отмалчивались, говорили только по делу. Иваныч порывался рассказать что-то, но постоянно откладывал. Сделав ещё один заход, рацию мы им всё же доставили, но связавшись с парнями на крыше, нас посвящать снова не стали. Иваныч пообещал что как только спасем его сына — это один из этих ребят, то он всё объяснит.
— И что, объяснил? — вновь перебила Аня.
— Нет, его убили как раз когда он шёл к нам, мы всё это время сидели в самолёте, возможно поэтому и живы остались. Обнаружив его прямо возле двери, мы пошли в палатку, и по пути наткнули еще на один труп. Вот посмотри. — Я включил телефон и отрыв галерею, передал его жене.
— В палатке нашли еще троих, один был жив, но сказать толком ничего не успел, только то что убийца, или убийцы что-то ищут. Потом мы пошли искать остальных, нашли еще двоих, тоже уже холодных, один даже без головы.
— Вы нашли тех кто это сделал? — напряглась Аня.
— Нет, да и не искали особо. Темно там было, не видно ничего, только трупы вокруг разбросаны... Сама понимаешь, в таких условиях одного желания стать героями недостаточно, нужна мотивация, а её у нас как раз и не было. — усмехнулся Андрей.
— В общем убедившись что все померли и спасать не кого, ломанулись мы к самолету, по пути вот этого нашли еще, с ним вообще запара, ну и в салоне уже встретились с Рустамом, он уже был в таком состоянии.
— А дальше?
— А что дальше? — неуверенно посмотрел Андрей, — дальше мы улетели. Вот и всё.
— Бред какой-то... — недоверчиво листая фотографии, вынесла свой вердикт Аня.
— Бред не бред, а так всё и было. — Со стороны рассказ звучал конечно не очень, и я и сам бы наверное не поверил, вот только куда деть одиннадцать трупов и одного сумасшедшего?
— Я не в том смысле... Просто в голове не укладывается. Кто их убил то всех? И откуда этот местный взялся? Они его что, вместо мишени использовали?
Вполне кстати возможно, дырки от пуль все посмертные, крови нигде нет, на фото это явно видно. Что если ребята нашли его уже мёртвого, и тренировались в стрельбе? Кощунство конечно, но хоть какое-то правдоподобное объяснение.
— Ладно, пусть всё так, ну а от меня то вы чего хотите? — показала на труп она.
— Не знаю. Причину смерти установить может... — пожал я плечами.
— Типа криминалиста, отчет официальный, вскрытие. — добавил Андрей.
Аня усмехнулась.
— Ну вы мальчики даете... Чего её устанавливать? Горло ему перерезали каким-то острым, но не особо тонким оружием. Ты сам не видишь?
— Погоди, глянь там уместного трупа ножик в руке, не таким случайно?
Аня пролистала фотографии, и приблизив зумом нужную, кивнула.
— Вполне может быть. Чтобы сказать точнее, нужно сравнить, вы его там оставили?
— То есть ты хочешь сказать, — заговорил Андрей, — что тот кто так в наглую перерезал наших парней, нашел их тренировочную куклу, и вложил ей в руку орудие убийства?
Я задумался. Версия конечно так себе, на троечку, но другой всё равно нет, если не считать что сама кукла всех и порешила.
— Я ничего не хочу сказать, но для того чтобы максимально точно установить, является ли этот меч орудием убийства, мне нужно посмотреть на него, сравнить повреждения на тканях, провести контрольные срезы. Просто по фото я могу лишь предположить, но точно скажу только при наличии самого «инструмента».
— Нет, мы не забрали его. — прервал её я. — Как-то в тот момент это не показалось столь уж важным...
— Ну тогда только предположения, а ими сыт не будешь. Вы вообще хоть что-то забрали оттуда?
— Оружие только. Но они из него даже не стреляли. — Андрей кивнул на сваленные в хвосте автоматы.
— А это что? — рядом с оружием возвышалась горка рюкзаков.
— Вещи второй группы, они их то ли не выгрузили, то ли погрузили как-то незаметно, я что-то упустил этот момент.
Самолёт был забит бочками, и когда мы их выгружали, рюкзаки уже лежали в хвосте.
— Вы смотрели что в них? — Аня накрыла Иваныча брезентом, и подняв один из рюкзаков, передала его Андрею.
Расстегнув лямки, тот перевернул его, и просто высыпал содержимое на пол.
Бельё, открывашка, перевязанные резинкой столовые приборы, солонка, колода карт, пара подплавленных свечей, кусок мыла, и блокнот.
Блокнот я поднял, но он был совершенно чистым, с одной лишь надписью на первой странице — фамилией хозяина.
Аня передала ещё один рюкзак, который подвергся такому же «осмотру», но тоже безрезультатно.
— Это просто личные вещи, потом родственникам отдадим. — закончив с рюкзаком, Андрей поднялся, и выгнувшись назад, потянулся — не могу долго на карачках ползать, спину ломит — объяснил он.
— А здесь что? — из под самого низа кучи Аня потянула мешок из обычной, коричневой мешковины. — Тяжелый... — пожаловалась она.
Помогая вытащить его на свет, я тоже изумился несоответствию размеров и веса, по виду на ведро картошки, а весом на все пять, если не больше.
— Сейчас посмотрим... Может аккумулятор? — предположил Андрей, но это точно был не аккумулятор. Тот прямоугольный, а здесь явно что-то мягкое и не имеющее углов в принципе.
— Ни фига он тяжёлый... — переворачивая мешок, тоже удивился Андрей.
На пол кукурузника посыпались тряпичные свёртки разных размеров и формы.
Небольшие, сбитые, туго перевязанные бечёвкой, они рассыпались по полу в радиусе одного метра.
— Так героин в кино перевозят, — пошутила Аня.
— Только там свёртки бумажные и какой-то плёнкой замотанные. — я поднял один из них, и подкинул в руке.
— Кило на три потянет...
— Это то о чём я думаю? — ища чем бы разрезать бечёвку, Андрей достал из кармана длинный шуруп.
— Тут без вариантов Андрюха. — согласился я.
— И это точно не аккумулятор. — с самым серьёзным лицом поддержала Аня.
Поёрзав по веревкам шурупом, Андрей размотал тряпку, но не удержал разваливающийся свёрток, и на пол посыпались золотые украшения.