— Хорошо. — уловив что-то в моём голосе, он даже как-то подтянулся, хотя, может быть, мне просто показалось.
Я же, пока его не было, отошёл к окну, сел на краешек дивана, и собрав мысли в кучу, прикинул с чего начать, и как изложить всё максимально понятно и кратко.
Первым зашёл Олег. Странно посмотрев на меня, он отошёл к противоположной стене, и опершись на неё, застыл в позе сфинкса. Следом появился Андрей, в отличии от Олега он занял кровать, и вольготно развалившись на ней, тоже скрестил на груди руки. Леонид же остановился возле двери.
Все приготовились слушать.
Рассусоливать я не стал, и собравшись духом, пересказал всю хронологию появления и жизни твареныша вплоть до сегодняшнего утра. Пока говорил, никто не произнёс и слова. Единственным индикатором того что меня слышат, были их лица. По мере повествования они все больше и больше вытягивались, и когда я закончил, наступило гробовое молчание.
— То есть не летим? — наконец отмер Леонид.
Я кивнул.
Дальше последовали осторожные вопросы, отвечая на которые, я всё больше убеждался что мне поверили, и приняли сложившуюся реальность.
— Одного только не пойму Вась, — когда вопросы иссякли, заговорил Леонид, — почему ты сразу не рассказал?
— Во-во. — поддержал его Андрей, — я сегодня как первый трупак разодранный увидел, чуть в штаны не наделал, решил что твари прямо сейчас за нас примутся.
Вопрос был сложный, и не предполагающий однозначного ответа, поэтому ответил как есть.
— Не знаю. Так получилось.
— Ладно, — усмехнувшись, Олег отошёл от стены, — раз такое дело, надо найти где эти гаврики машинки оставили, чую бензином разживёмся...
Про бензин я почему-то не подумал, и слова Олега на мгновение ввели меня в ступор.
Но тормозил я не долго. Да и, в принципе, от моего согласия, или несогласия, ничего не зависело. Видимо я настолько убедительно говорил, что мужики даже больше меня поверили в миролюбивость твареныша.
Поэтому идти решили сразу, вдвоём с Олегом — как бы там ни было, а надолго оставлять семьи без прикрытия не хотелось, да и передвигаться по снегу гораздо быстрее на лыжах, которых у нас всего две пары.
Собрались, оделись потеплее, взяли калаши, и по-военному попрыгав на дорожку, вышли.
Машины нашлись быстро. Отчётливые следы на снегу довели до одной из многоэтажек, за которой, уткнувшись носами в стену, они и стояли. Правда не восемь — как мы рассчитывали, а всего две, и следов, что кто-то уезжал, не было.
Нива на высоких колёсах, с заваренными металлом окнами и нашлепками железа на дверях, да уаз буханка на военных мостах.
— Интересное кино. А где остальные? — заглядывая через лобовое стекло в кабину уаза, удивился Олег.
— Может разделились? С двух сторон решили зайти? предположил я, считая такой вариант вполне логичным. Но у Олега было другое мнение.
— Не думаю. Какой смысл? — развел он руками.
— Может обойти хотели...
— Вряд ли. Смотри чего тут есть...
На водительском сиденье, полуприкрытый какой-то тряпочкой, лежал прибор ночного видения. Зеленовато-коричневый, на танковом шлеме, с закрытыми заглушками линзами, массивными батареями и подключенным куда-то в панели проводом.
— Хорошая штука. — похвалил я находку.
— Жаль что «А» серия. — Олег поднял прибор, снял шапку и напялил его на голову.
Пользоваться ПНВ мне приходилось, но это были аппараты сугубо гражданские, пластиковые и довольно компактные. Военные же видел только на картинках.
— Тяжелый гад... — Олег ворочал шлем на голове, пытаясь сделать так чтобы он не съезжал на нос. — Без подсветки практически бесполезен, надеюсь здесь она есть...
Осмотрев нос буханки, я сразу заметил пару небольших круглых фонариков с толстыми линзами.
— Есть, не переживай.
— Вот и чудно. — довольно ухмыльнулся Олег, и сняв с головы прибор, принялся его разглядывать.
— Чего ты там высматриваешь?
— Восемьдесят первый год, а выглядит как новый. — удивлённо присвистнул он.
Обойдя буханку, я залез на пассажирское сиденье, и забрал у Олега прибор. Первое что удивило — вес. На вскидку — килограмма три, или около того. Само ощущение... Даже не знаю как передать словами: надежность, основательность какая-то... Словно монолитный кусок чугуния — ни одной щели... Все винтики и стыки промазаны чем-то гидрофобным, даже резинки уплотнительные и те как новые. В общем, вполне можно вместо молотка использовать.
— Оп-па! Бензинчик! — обрадовано воскликнул Олег.
Отложив прибор в сторону, я обернулся. В салоне, в самом конце, стояли три тридцатилитровые канистры, и явно не пустые. Уаз вообще весьма прожорливый, а уж на полном, да по сугробам... Здесь уже не по пробегу считать надо, а по моточасам. Так что запас вполне понятен.
Кроме канистр нашлось ещё куча ништяков — вроде паяльной лампы, двух цинков с патронами на сорок седьмой калаш, неполный деревянный ящик с гранатами Ф-1, лимонками — как их ещё называют. Ну и куча всяких шмоток типа спальников, ватных штанов, меховых шапок и прочей бытовухи.
Сильно шмонать не стали, надо было возвращаться, поэтому Олег занялся буханкой, а я пошёл к ниве, надеясь что с «ключами» проблем не возникнет.
По сути, сам ключ и не нужен, — всегда можно накоротко соединить, главное чтобы не было какой-нибудь хитрой секретки — коими, ввиду отсутствия сигнализаций, были оборудованы девяносто процентов здешних машин.
В салоне нивы, — в отличии от буханки, кроме сумки с какими-то шмотками, ничего не было. Обтянутые шкурами сиденья, маленький руль — от чего-то спортивного, пластиковая бутылка в ногах на пассажирском, да пара замасленных перчаток в двери.
Вместо замка зажигания здесь красовалась круглая кнопка от пускача — на стартер, и обычная, с какой-то бытовой техники, на зажигание. Вот только, как я и предвидел — при нажатии ничего не произошло.
Бегло оглядев панель, и не заметив ничего необычного, я прошёлся на ощупь по её изнанке, где сразу же наткнулся на искомое.
Секреткой оказался небольшой тумблер, щёлкнув которым, я тотчас оживил электрику, о чём говорила подсветившаяся панель приборов.
Машина карбюраторная, поэтому дальше всё привычно: Подсос, подкачка, и стартер.
Чуть поработав которым, до характерного звука, отпустил кнопку. Мотор завёлся с первого раза.
Выждав пол минуты, и чуть скорректировав подсос, я отпустил сцепление, и вышел наружу. Уаз молчал.
— Чего тут? — я подошёл к всё ещё ковыряющемуся под панелью Олегу.
— Да не пойму... — Зажигание вроде нашёл, стартер крутит, а схватывать не хочет.
Отстегнув защелки крышки моторного отсека, я снял её, и убрал назад.
Мотор — обычная сотка. В меру грязный, местами в масле, ничего особенного, разве что сыпун из пластиковой трубы сделан. Но для уаза это совершенно нормально, как говорится «если под машиной лужа, значит есть чему течь».
Олег наклонился, и потыркав лапку бензонасоса, недовольно произнёс,
— Бензин не идёт. Перекрыт где-то...
Присмотревшись, я заметил, что подходящий к бензонасосу шланг, в одном месте толсто замотан изолентой. И из под него, облепленный грязью — так что и не увидишь сразу, отходит тонкий двужильный проводок.
— Похоже на клапан, — обратив внимание Олега, предположил я. — Такие обычно на газовое оборудование ставят, чтобы переключаться с бензина на газ.
Машины работающие на газу заводятся с бензина, и только после этого переключаются на газ. То есть одновременно перекрывается бензин, и открывается газ. Здесь, по видимому, так всё и было когда-то. Газовое оборудование сняли, а клапанок остался, вот хозяин машины его и использовал как противоугонку.
Кое-как размотав изоленту, мы убедились что это действительно так, и срезав провода, закоротили их прямо на аккумулятор. Что-то щёлкнуло едва слышно, и бензин наполнил топливный фильтр.
Подёргав ручкой кпп, Олег выжал сцепление, и помолотив немного стартером, завел наконец машину.
Салон тут же наполнился дымом. Дымило отовсюду, но особенно сильно плевался сыпун, по задумке он должен выводить газы подальше, но при штурмовке снежных преград его как-то неправильно выгнуло, и сейчас дымило чётко под кабину.
Вернув назад крышку, дышать стало легче, но если куда-то ехать, эту неисправность лучше устранить.
— Ну вот и славно... Прогреемся немного, и чухнем. — Олег довольно потер руки, и надел рукавицы. — Ты первый, я следом.
— Сразу к подвалу?
— Не знаю. — покачал он головой, — туда можем не проехать, давай сначала к дому.
Я хоть и сомневался что на таких колёсах можно застрять, но спорить не стал, не раз на собственном опыте убеждался в правдивости поговорки про джип и трактор. Поэтому, усевшись в неудобное, или просто непривычное, кресло нивы, молча развернул машину, и объехав уазик, двинулся вдоль дома.
Не знаю, может сугробы были недостаточно глубокими, может снег как-то поменял свои свойства, но весь путь я проделал легко, нигде даже ни разу не буксанув.
Возле подъезда, на остатках лавочки, уже сидел Леонид, и счастливо щурясь, дымил своей трубкой. Если на секундочку отвлечься от окружающего, его можно было бы принять за дедушку на завалинке, до того органично смотрелась эта картина. Единственное что мешало полному погружению — автомат на коленях, и магазины в разгрузке.
Остановившись рядом с пикапом, я заглушил мотор и вышел.
— Сколько там ещё машин? — лениво поинтересовался Леонид, выпуская целое облако дыма.
— Нисколько. Это всё. — огорчил я его.
— Херово. Значит ещё где-то катаются...
— Наверное. Но следов больше нет, да и по количеству трупов похоже, сколько насчитали?
— Девять.
— Ну вот, четверо в ниве и пятеро в буханке. Там как раз и мест столько же.
— Во, на ловца и зверь бежит. — повернулся я, к появившемуся из подъезда Славику.
— Что случилось? — подобрался тот.
— Ничего Слав, расслабься. — успокоил я его, — Надо канистры с бензином к самолёту перетащить, поможешь?