Олег уже во всю общался с седым, то и дело поднося развернутую карту к его лицу. Тот отвечал что-то, неуверенно водя рукой по бумаге.
— Ну чего, разбираем печку? — подошёл Леонид. Они со Славиком только что сложили палатку, и приготовили носилки, так что печь была последним звеном.
— Олега дождёмся и решим. — осадил я его. — Разобрать недолго, солнце ещё высоко, часа три точно есть — успеем.
— Так ей остыть же нужно ещё...
— В снег кинем, не проблема.
Ничего не сказав, Леонид отошёл к окошку, и приоткрыв форточку, достал из кармана трофейную пачку сигарет. Курил у нас только он, оставшись без табака основная масса народа забыла эту вредную привычку, поэтому все добытые сигареты осели в его бездонных карманах, и он мог «пошиковывать» — как сам называл курение трофеев.
Наконец вышел Олег. Вновь загнав седого в небытие, оставил его наконец в покое.
— Вот, выяснил кое-что, — объявил он, — не бог весть что, но неподалёку от их базы есть вышка ретранслятора, так что с таким ориентиром, думаю, разберёмся.
— От окраины далеко?
— Далеко. — взглянув на карту, ответил Олег. — но сесть можно будет рядом с вышкой, она на горе расположена, снега должно быть не много.
— А до места?
— Отсюда, по прямой, около сорока километров. Если по земле, то все шестьдесят. Вот, смотрите. — Олег приложил карту к стене.
— Здесь мы, здесь база. Он частоту ещё дал, аварийную, без шифратора. И позывной. Свяжемся в случае чего.
Все замолчали. Информацию требовалось переварить. Мысленно прикидывая маршрут, я подумал что лучше сделать круг, пролетев над степью, и уже оттуда, с окраины, зайти на цель. По времени не особо дольше, а с точки зрения безопасности, гораздо приятнее. — Мало ли кто может в городе попасться, — одна точная очередь и капут.
— Ну что, собираемся? — нарушил воцарившуюся тишину Олег. — Или ещё есть какие-то мысли?
Мыслей не было. И весь следующий час мы только и делали, что перетаскивали добро в самолёт. Получилось очень даже прилично. Помимо привезённого с собой, хорошо добавилось трофеев. Как оружия с боеприпасами, так и всякого шмота, продуктов, и скрученных с чужих автомобилей полезных вещей. Всё это имело для нас немалую ценность, как в плане потребления, так и в расчёте на последующую продажу, или обмен.
Последним «рейсом» притащили печку и седого. Носилки, сделанные из найденных в доме алюминиевых трубок и брезента, получились прочными и удобными, как для самого раненного, так и для тех кто его нёс. Задерживаться здесь больше не было смысла.
Ещё раз оглядев окрестности, я дождался когда все поднимутся на борт, и прошёл в кабину. В салоне места почти не осталось, в хвосте загон с тваренышем, перед ним на ящиках Аня с Олегом, по центру на носилках седой, женщины и дети вдоль бортов на кучах тряпья, Андрей с пацанами у двери, и мы с Леонидом на местах первого и второго пилотов. Прекрасно.
Ещё раз перепроверив работу приборов, я завёл двигатель, и дождавшись нужных значений, отпустил тормоза.
Разбег вышел не длиннее обычного, поэтому взлетели штатно, даже не смотря на достаточно серьёзный взлетный вес. Мотор работал ровно, машина чётко реагировала на команды, и набрав высоту, я слегка сменил курс, направляя самолёт за городскую черту.
Высоко залезать не стал, поднялся до двухсот метров, и зафиксировался на этой отметке. По идее, лететь то всего-ничего, сорок километров при скорости сто восемьдесят — это меньше четверти часа, поэтому уже через десять минут я определил направление, и принялся выглядывать вышку.
Но первым её заметил Леонид.
— Вон она. — объявил он, вжавшись в окуляры бинокля.
Но я, даже прищурившись, ничего не увидел. Закатное солнце слепило глаза, уводя в линию простирающиеся до самого горизонта бесчисленные серые многоэтажки.
— Левее потихоньку бери. Скажу когда хватит. — скомандовал он, так же не отрываясь от бинокля.
Я послушно поправил штурвал, направляя машину на нужный курс.
Почувствовав манёвры, в кабину протиснулся Андрей.
— Что, нашли ориентир? — спросил он.
— Типа того, километров двадцать примерно. — ответил Леонид, и передав бинокль Андрею, посоветовал — вон, посмотри.
— А ты уверен что это именно та вышка? — с сомнением протянул тот, прикладываясь к биноклю.
— Других не видно. Да и седой говорил что она одна в этом районе... Попробуй по карте свериться.
— Понятненько... Не вызывал ещё?
— Нет. Пока только настроил, сейчас попробую.
Аварийная частота существовала для тех случаев, когда по каким-то причинам связаться обычным способом невозможно, и для этой цели существовали закрепленные за конкретными людьми, или группами, пароли и позывные. У седого позывной был «Абхаз», а пароль «Система». Во всяком случае так он сказал. У Славика не было не позывного, ни пароля. Находясь в отряде на птичьих правах, он не успел заслужить должного доверия.
Поэтому, выставив нужную частоту, Леонид принялся монотонно вызывать базу охотников от имени пока не очнувшегося седого.
— Приём. База, приём. Это Абхаз. Ответьте Абхазу. Приём — бормотал он, прижимая микрофон к подбородку.
Дальностью связи в городе мало кто мог похвастать, мешали многочисленные постройки, но охотники вполне могли использовать ретрансляционную вышку, которую я смог наконец рассмотреть, и подкорректировать курс.
— Молчат? — нетерпеливо топчущийся в дверях Андрей явно переживал. Это было видно как по выражению лица, так и по неестественным в обычном состоянии жестам.
— Ага. Не хотят говорить... — Леонид отвлекся на секунду, чтобы ответить, и тут же продолжил бубнить дальше.
Вышка тем временем становилась всё отчетливее. Судя по карте, база охотников находилась где-то правее, и учитывая серьёзную вероятность получить очередь в брюхо, приближаться к ней я не хотел.
Сядем на взгорке, да подождём, сами придут, — это если не свяжемся конечно. Ну а если удастся наладить связь, то там уже как-то договоримся.
По мере приближения я снижался, и когда до вышки оставалось каких-то пара километров, шёл уже почти «по крышам».
— Молчат. — Леонид оторвался от рации, берясь за штурвал. Он хорошо помнил что при внештатной ситуации помощь второго пилота будет необходима.
Многократно подросшая вышка быстро приближалась, и я уже подыскивал подходящее для посадки место. Как мы и предполагали, снега на склонах горы было немного. Местами просвечивающая земля придавала оптимизма, и посадка уже не казалась мне чем-то нехорошим. Конечно, не всё так просто, как хотелось бы, но я надеялся что моих навыков хватит.
Главное видимость нормальная, так-то солнце ещё не село, но уже легло на горизонт. Пройдясь над вышкой я как мог внимательно осмотрелся, и не заметив ничего подозрительного, повёл самолёт на снижение.
Сели идеально. Небольшой уклон погасил касание, и проехав до самого низа, машина остановилась.
— Я аж вспотел. — не отпуская штурвала, сообщил Леонид.
— Десантируемся? — заглянул Андрей.
Кивнув, я убавил обороты двигателя. В салоне щёлкнула дверь, и в кабину тут же проник холодный воздух.
— Слушай, — выглянув наружу, почти сразу же вернулся Андрей, — может, пока не заглушил, переедем поближе к домам? Там тоже снега не богато. Как думаешь?
До первых построек — до трехэтажных жилых зданий, в принципе, не особо далеко, но погулять всё-таки придётся. Поэтому идея сменить «парковку», имела право на жизнь. Тем более в случае форс-мажора каменные стены всегда лучше алюминиевых.
Я чуть тронул рычаг газа, и самолет практически сам скатился вниз, остановившись напротив «коренастого» домишки в два подъезда и три этажа. Украшенные выщербинами от пуль толстые стены из красного кирпича, ни одного застекленного окна, и местами горелые пятна, выдавали в нём участника батальных событий. Но все эти признаки выглядели очень-очень несвежими, поэтому обращать на них внимания, определено не стоило.
— Так нормально? — развернувшись носом в гору, поинтересовался я.
— Пойдет. — кивнул Андрей, открыл дверь, и выпрыгнул наружу. Мне же выходить не хотелось. При мысли о том что придётся снова обустраиваться, у меня портилось настроение.
Но обустраиваться не пришлось. Высоко подняв руки, Андрей пятился обратно.
— Стой где стоишь! — раздался чей-то резкий окрик.
Андрей остановился. В салоне зашевелились, и к двери протиснулся Славик.
— Свои! — выпрыгивая наружу следом за Андреем, громко прокричал он. — Здесь командир, он ранен! Не стреляйте!Навстречу ему, из-за домов, выдвинулось сразу несколько человек в светло-сером камуфляже. Судя по всему расстреливать нас они не планировали, но оружия не опускали, и действовали очень настороженно.
Славик прошёл дальше, и так же задрав руки, вступил в диалог с одним из чужаков.
О чём он говорил, я уже не слышал, но видимо ему поверили. Во всяком случае он развернулся, и под конвоем вернулся обратно к самолёту. Дойдя до двери, посторонился, и пропустил своего конвоира вперёд.
Лица его я не видел, мешал надвинутый капюшон, но то что тот узнал седого, понял отчётливо.
Поднявшись в салон, охотник склонился над раненым, осмотрелся, и увидев испуганных детей, опустил автомат.
— Кто вы такие? — заглянул он в кабину. Молодой, лет тридцать, может немногим больше, с серьёзным взглядом и плотно сжатыми губами. Когда он говорил, казалось что слова даются ему с трудом, словно ему больно открывать рот.
— Беженцы. — выдал я первое что пришло в голову. — Наткнулись на ваших, и вот...
— Он один? — покосившись в салон, уточнил охотник.
— Нет, ещё девушка, но она контужена, и пока немного не в себе, сейчас спит. — перед вылетом она стала буянить, и пришлось её уколоть морфием. Естественно, говорить об этом я не стал.
Охотник задумался на секунду, и ещё раз обернувшись, вышел на улицу.
Андрей так и стоял с поднятыми руками, Славик же руки опустил, но тоже не дёргался, не желая провоцировать своих недавних друзей.