те, ровная. Трава выгорела — кочки и камни видны издалека. Можно и погонять, если надо. Кого встретим? Людей? Зверей? Не мы должны бояться… — успокаивал я себя. Дня за три управимся. Главное — не вхолостую. Брошенный город… с арсеналом на каждом углу… Мысль манила, как мираж.
Раннее утро следующего дня.
УАЗ шел с ровным, убаюкивающим гулом. Солнце, только что выкатившееся из-за горизонта, било в щель «лобовика», слепило. Боковые стекла были сняты, запах бензина, пыли и пота висел в кабине густым туманом. Народ храпел на своих местах. Всего четверо. Не смогли мы найти людей, — те кто нужен был, заняты оказались, а брать на такое дело абы кого, не хотелось, — всё же не на прогулку отправляемся.
Андрей, согнувшись, дремал на заднем сиденье, уткнувшись лбом в спинку переднего кресла. Олег, свернувшись калачиком на скатанных одеялах, громко сопел. Даже бдительный Леонид, сидевший справа, опустил голову на грудь, его кепка съехала на нос. Мне стоило неимоверных усилий бороться с накатывающей дремотой. Веки слипались, мысли путались. Монотонный рев мотора, усталость от раннего подъема — всё работало против меня.
— Хорош спать! — толкнул я Леонида в плечо.
— А я и не сплю… — буркнул он, лениво покосившись сначала на дорогу, залитую розоватым светом, потом на меня. Глаза были мутными от недосыпа.
— Раз не спишь, хоть анекдот какой травани… — попросил я, стараясь говорить громче, чтобы перекрыть шум. — А то скучно… усну и перевернемся…
На самом деле скучно не было. Было напряженно. Одиночество водителя, когда все спят — особая пытка. Сонный ритм пассажиров заразителен. А уснуть за рулем в степи, даже на ровном месте… последнее дело.
— Кончились анекдоты, завтра приходи… — он отвернулся к окну, натянул кепку на глаза. Уазик, несмотря на всю свою тряску, на мелких кочках качался, как колыбель. Спалось в нем слишком хорошо… пока не влетишь в ямину.
— Ну и чёрт с тобой… — переключившись на третью, я прибавил газу. Сейчас найду колдобину… устрою вам массовую побудку.
Я не стал искать кочки специально, но дорога сама вскоре ухудшилась. Ровное плато сменилось затяжным подъемом, усыпанным кротовьими норами и мелкими камнями. Машину начало подбрасывать и раскачивать. От тряски мой экипаж застонал, заворочался и наконец проснулся.
— Это где мы? — Леонид скинул кепку, протер глаза, уставился в узкую прорезь лобовика. — Ты что, с маршрута ушёл?
— Нет. Срезаю… — ответил я, прикидывая путь между камнями. — Здесь река петлю делает. Ехать вдоль неё — лишние километры. Сейчас повыше поднимемся, сам увидишь…
— Смотри не заблудись… — добавил он скептически, посмотрев сначала на меня, и следом на карту, валявшуюся между сиденьями. — Потом вообще дорогу не найдём.
— Как скажешь, командир, — не стал я спорить. Заблудиться, имея такой ориентир как река, да ещё и подсматривая в карту — пусть и не совсем теперь актуальную, казалось мне невозможным, но с другой стороны я прекрасно знал что ничего невозможного не бывает — оказались же мы каким-то образом в этом «чудесном» месте?..
— Сколько проехали? — оживился сзади Олег. Вроде бы только что храпевший, выглядел он бодро, глаза ясные, привыкшие к недосыпу.
— Почти сто пятьдесят, — глянул я на спидометр. — Ещё пару часов… и можно начинать расстраиваться.
— Э. м?.. В смысле? — зашамкал Леонид, зевая во весь рот.
— На тот случай, если всё туфта, и никаких развалин нет… — признался я. Чем дальше ехали по безжизненной степи, под безжалостным солнцем, тем абсурднее казалась наша затея. Мираж.
— Отсутствие результата — тоже результат, — философски заметил Андрей, протирая затекшую шею. — Наше дело — разведка. Что разведаем, о том и доложим…
В принципе, с этим я соглашался. Но внутри грызла червоточина разочарования. Автоматы у кочевников были реальные! Значит, город — не выдумка!
— Тормозни где-нибудь… — попросил Леонид. — Очень надо…
Я уже присматривал место. Кустов нет — сплошная открытая степь. Но хотелось на возвышенность — для обзора. Или к реке — смыть с лица липкую пыль.
— Ага, ещё минутку, повыше заскочим… — пообещал я. — Только в оба смотрите! Мало ли…
Едва я договорил, как Леонид болезненно сморщился — то ли от нетерпения, то ли от моей «паранойи». Сзади уже загремели затворами, снимали с предохранителей. Без оружия за периметром даже «на горшок» не ходили.
Проехав метров триста, я загнал «Зяму» почти на вершину холма, развернул носом от солнца, заглушил двигатель и выключил массу. Мало ли что…
Но тревога оказалась напрасной. Мои спутники, быстренько справив нужду за колесами, единогласно решили: стоянку перенести к реке. Погрузившись обратно, мы еще минут тридцать тряслись в поисках удобного спуска к воде. Зато, найдя берег с невысоким обрывом и галечной отмелью, умылись ледяной водой. Она смыла пыль, немного освежила. Настроение поднялось. Разложив прямо на галечнике кусок брезента — наш походный «дастархан», принялись за завтрак.
Консервы в стеклянных банках: тушенка, ветчина, солонина. Яйца вареные. Пучок зеленого лука. Никогда не думал, что мне надоест мясо, но сейчас… Душу бы отдал за кусок свежего магазинного хлеба. Наши скудные запасы муки берегли как зеницу ока. Урожай этого года — если он будет — целиком пойдёт на семена. Настоящий хлеб вдоволь — не раньше чем через год-два. Тоска сжала горло.
— Сто грамм никто не догадался взять? — нарушил молчание Олег, разминая затекшие плечи.
Распитие не поощрялось, но самогон гнали из всего: прокисшего варенья, сухофруктов, моркови, даже картофельных очистков.
— Эн-Зэ только. Для протираний, — не глядя, ответил Леонид, отламывая кусок солонины. — Но я не буду.
— Я тоже пас, — буркнул Андрей, ковыряя вилкой в банке.
Олег тяжело вздохнул. Зная ответ, всё же спросил, глядя на меня:
— Ну а ты, Вась? Составишь компанию?
Я уже открыл рот, чтобы отказаться — сославшись на руль и ответственность, — когда за спиной Олега, в высокой, почти по пояс, сухой траве у кромки воды, что-то шевельнулось. Метров в пяти-шести. Не резко. Плавно. Как тень.
— Ты чего… Вась? — побледнел Олег, когда я инстинктивно вскинул карабин, целясь за него. Его рука потянулась к своему автомату.
Но понял он мгновенно. Целился я не в него. Зверь был почти на линии между нами. В высокой траве мелькнула огромная, угольно-черная кошачья морда. Глаза — два узких желтых серпа — смотрели прямо на нас. Без страха. С холодной оценкой.
— Не шевелись… — прошипел я одними губами, поднимая приклад к плечу. Кто бы это ни был — он пришел не с миром. Адреналин ударил в виски.
Леонид рядом тоже увидел. Его рука рванулась к дробовику, лежавшему у сумок. Но он не успевал.
Щелчок предохранителя. Палец на спуске. Выдох.
Тра-та-та! Короткая очередь из АКМ разорвала тишину. Одновременно раздался оглушительный, яростный рев — звериный вопль боли и ярости. Что-то крупное и черное дернулось в траве.
— Блядь! — вскочил Олег, автомат уже у плеча. Его лицо перекошено адреналином. — Кто там был⁈
— Не знаю! — заорал я, оглушенный стрельбой и ревом. — Зверюга! Здоровенная!
Бах! Бах! Бах! Выстрелы Андрея — он палил вдоль берега, в кусты. Бум! Грохот дробовика Леонида — он стрелял мне за спину, в сторону холма. Хаос. Крики. Едкий запах пороха. Сзади, справа — еще движение в траве. Тени. Много теней.
Не особенно понимая что происходит, я знал одно — отсюда надо валить.
И вообще, зачем я их послушался? Хотел ведь на горе встать, — ни кустов тебе, ни травы. Если кто и захочет подойти, за версту обнаружим. А тут…
С одной мыслью: К машине! Я рванул к УАЗу, стоявшему в тридцати метрах. Не добежал и половины, как из зарослей у воды выскочили двое. Не кошки. Твари. Крупнее волка, но меньше лося. Мощные, приземистые, покрытые короткой лоснящейся черной шерстью. Головы — как у гиен, но с короткими, загнутыми рожками у ушей и торчащими из пасти, как у саблезубых тигров, клыками сантиметров по двадцать. Желтые глаза горели умным, хищным огнем. Они преградили путь, рыча, низко прижимаясь к земле.
Я бухнулся на одно колено, почти не целясь, «от бедра» дал длинную очередь. Одна тварь свалилась с визгом, сраженная пулями в грудь и морду. Вторая — метнулась не назад, а вперед, молнией проскочила мимо и юркнула под УАЗ! Прямо под бензобак! Умно. Слишком умно для зверя.
Переключившись на одиночные, я подбежал ближе, и снова упав на колено, попытался выцелить спрятавшуюся зверюгу, но под машиной уже никого не было.
— В машину! ВСЕ В МАШИНУ! — орал я, вскакивая и бегом к «Зяме». Леонид палил куда-то в сторону реки. Андрей и Олег отстреливались, отступая. Я влетел за руль. Масса. Тумблер. Стартер. Рык мотора. Втыкаю заднюю, резко газую — перед капотом появляются еще три черные тени! Торможу в сантиметре от обрыва. Двери захлопнулись. «Зяма» рванул вперед, подбрасывая нас на кочках. Я втопил педаль в пол, молясь, чтобы рессоры и сварные швы выдержали эту адскую тряску. Звери не отставали, черные тени легко скакали по степи рядом, пытаясь оттеснить, загнать куда-то. Их было много. Слишком много. Зачем мы им⁈ Мысль билась в такт стуку клапанов. Как пища? — вряд-ли. — Всяких там зайчиков и олешек в этих степях достаточно и без нас. Развлечение? Азарт охоты? Так ведь мы уже убили их целую кучу, к чему им такая охота после которой половина стаи минусуется? Или они не понимают ничего? Вот только уж больно глаза у них умные, да и та особь которую я чуть не подстрелил, она явно знала что по машине палить я не стану, поэтому и спряталась не где-нибудь, а именно под ней. Причём держаться старалась за баком, словно понимая что для неё это самое безопасное место. И сейчас, я сначала то и не заметил, но как только отклонялся от нужного им курса, догоняли, заставляя менять направление движения.
Мы не добыча… Они нас гонят!
Минут десять — судя по часам в кабине, кошаки неслись за уазом, и вдруг как-то резко отстали.
— Бляяяядь! — вырвалось у Леонида хриплым, сдавленным воплем, больше похожим на стон. — Половину боезапаса по этим тварям выпустил! Черт бы их побрал! — Его пальцы, всё ещё дрожащие от адреналина, судорожно рылись в рюкзаке, нащупывая запасные патроны. Лицо было землистым, пот стекал по вискам, смешиваясь с пылью в грязные потеки. Я вспомнил, как дразнил его при сборах — «Ты что, на войну снаряжаешься?» Теперь его запасливость не казалась смешной.