— Встречались уже смотрю? — ухмыльнулся гость.
Я кивнул.
— Ну, можно и так сказать.
— Эт да… Фауна здесь жёсткая. Каких только тварей нет. Даже мне, нет-нет да и попадается что-то новенькое… То ли мутируют они тут, то ли лезут откуда-то… Но звери это не самое страшное из здешнего набора, от них можно двери поставить, заборы, решетки всякие… В Город, в освоенную его часть, они вообще не лезут практически, изредка если только, да и то, шелупонь всякая… Самое страшное это люди… Хотя наверное так же как и везде…
— Это ты сейчас про степняков? — спросил, до этого просто внимательно слушавший Леонид.
— И про них тоже. Только сейчас они сюда если и ходят, то мелкими бандами, человек по тридцать-сорок. У некоторых ещё и огнестрел есть. Не только луки со стрелами… Попадаться к ним не советую, если с нашими ещё можно как-то договориться, то с этими чертями вообще никак, обдерут до нитки и под нож. А то ещё для ритуалов своих попользуют…
— Ну так что… до Города-то подкинете? — спросил он наконец, доев последний сахар и вытирая губы рукавом. Его глаза, светлые и очень усталые, смотрели на меня с надеждой.
После его рассказа он уже не казался чужим. Почти свой. В этом аду все свои.
— Да не вопрос, — ответил я. — Довезем. За одно покажешь, что там и как. Здесь, кстати, чем расплачиваются? — Его намеки на торговлю с «адекватными» засели в мозгу.
— Золото ценится. Серебро тоже… Но это с местными… за серебро торговать хорошо. В Городе… только золото да патроны.
— Бартер, в общем?
— Типа того. Вообще, смотря что за товар… Бывает такое, что и за золото не отдадут… А вот поменять на что-нибудь… это запросто.
Глава 11
Как и обещал Николай, Город открылся нашему взору, когда мы поднялись на вторую гору. И впечатление… Слов не хватало.
Мы ожидали увидеть руины привычного уральского городка: знакомые коробки пятиэтажек в центре, частный сектор на окраинах, что-нибудь промышленное на отшибе. То, что предстало перед нами, заставило онеметь. Мы просто стояли, прислонившись к раскаленному бронелисту «Зямы», и тупо смотрели в бинокли и без них. Воздух гудел от тишины, нарушаемой лишь жужжанием мух и нашим тяжелым дыханием.
— Охренеть… — первым выдохнул Олег, опустив бинокль. Глаза его были круглыми от изумления. Лицо побледнело под слоем дорожной пыли.
— Да-а… — протянул кто-то сзади, кажется, Андрей. Его голос звучал приглушенно, будто сквозь вату.
Город не просто впечатлял. Он подавлял. Ошеломлял. Словно скелет какого-то исполинского, инопланетного монстра, вонзившийся в землю. Лес тонких, почерневших от огня и времени «игл» высоток — незнакомых, угловатых, с выщербленными фасадами — простирался до самого горизонта, теряясь в дымке марева. Они не были похожи ни на что виденное нами раньше. Ни на Екатеринбург, ни на Челябинск, ни на картинки из книг. Когда-то одинаковые как близнецы, они и сейчас отличались друг от друга только размерами да степенью сохранности. Я даже потряс головой, моргнул — вдруг галлюцинация от усталости и жары? Но нет. Чудовищный пейзаж не исчезал. Он был реален. Жутко реален.
Денвер, Чикаго, Нью-Йорк. — это мог быть любой из этих городов, вот только откуда он здесь?
Да, другая реальность, но чтобы настолько чуждой? Настолько… не нашей? По спине пробежал холодок, несмотря на сорокаградусный зной. Это была не Земля. Это был иной мир, склеенный из обломков других миров, и вид его был пугающе враждебен.
Насмотревшись до головокружения, я вспомнил о доказательствах. Достал из нагрудного кармана потрепанный смартфон. Экран был в паутинке трещин, батарея еще дышала. Включил запись, дрожащими пальцами навел камеру на фантасмагорический пейзаж.
— Меня только не снимай, — тут же зашипел Николай, отпрыгивая в сторону, как ошпаренный. Его обычно спокойное лицо исказила гримаса неприязни. — Не люблю публичности.
— Да я и не собирался, — соврал я, успокаивая, но пару секунд с его загорелой, покрытой мелкими шрамами физиономии всё же успел поймать. На всякий случай. Вдруг пригодится.
— Это и есть твой Город? — спросил Леонид, не отрываясь от окуляров мощного армейского бинокля. Его голос был хриплым, напряжённым.
— Ну да. Он самый, — кивнул Николай. На его губах мелькнула странная ухмылка. — Нравится?
— Скорее… шокирует, — честно признался Леонид, наконец опустив бинокль. — Думал, он как-то… поменьше будет. Человечнее.
— Отсюда самый хороший вид, — Николай подошёл ближе, запах пота и степной пыли от него стал ощутимей. Он поднял с земли кривую ветку, и замер, превратив ее в указку. — Я вам сейчас покажу, что тут где, а то заплутаете.
Он ткнул веткой в хаос силуэтов на горизонте.
— Вот здесь, — между вон тех двух высоток-уродин, черных, как головешки, — находится самый большой трактир.
— А кроме трактира, других достопримечательностей тут нет? — перебил его Олег, нетерпеливо ёрзая на месте. Его взгляд метался по Городу, оценивающе, как у хищника.
Николай даже не повернул головы, будто не услышал. Его голос стал монотонным, как заученный урок:
— Это территория Орловских. Самая сильная банда в этих местах. В их трактире — сходки, серьезные вопросы, большие сделки. Там безопасно. Оружие сдаешь на входе. За порядком следят их головорезы. Чуть кипиш — сразу дубасят. Или хуже. Я потому и начал с него. Если нужна инфа, или люди внаём — лучшего места нет. Дорого, да. Но кидать не станут. Проверено.
Он перевел «указку» вправо.
— Там — свободные земли. Делайте что хотите. Слева — все разграничено. Позже распишу, чьи территории. Пока не лезьте туда — целее будете.
— А рынок? — спросил я, пытаясь зафиксировать в памяти указанные направления. — Где тут торгуют?
— Рынков куча. Вам что конкретно? — Николай посмотрел на меня так пристально, что его глаза превратились в узкие щелочки на загорелом лице.
— Оружие. Продукты. Топливо, — перечислил Леонид, похлопывая по прикладу своего дробовика.
— Оружием — везде. Жратвой — тоже, но дорого. Если можно — берите за городом. Топливо — дефицит. Бензин, керосин, соляра — только у Орловцев. Ценник кусается, зато качество и без обмана. Есть и вольные рынки… — Николай обвел веткой невнятный сектор Города. — Один вон там, примерно… Второй — отсюда не видать. Пока и одного хватит.
— А как тут к новичкам? К чужакам? — спросил я, чувствуя, как под ложечкой сосет от неопределенности.
Николай пожал плечами:
— Ну как… На территории банд — не тронут, если сам не полезешь на рожон. А вообще… Мир дикий. Закон силы. Помните об этом.
— Слушай, Коль, — Леонид сделал шаг вперед, его голос стал заискивающе-дружелюбным. — Может, сам проводишь? Экскурсию устроишь? Время есть? Заплатим! Согласен?
Николай покачал головой, выражение лица стало закрытым, каменным.
— Я бы с радостью, парни, да дело у меня… оч-чень важное. Вот закончу — тогда пожалуйста. А сейчас — не могу. Извини.
— Жаль, — вздохнул Леонид с неподдельным сожалением. — Мы-то тут ненадолго. Глянем одним глазком — и назад, в родные пенаты. Не дождемся тебя, наверное…
— Ну что ж теперь, — Николай развел руками. — Не последний день живем, чай свидимся еще… — Он замолчал, потом добавил резко, почти шепотом, глядя нам прямо в глаза: — А вот про родные пенаты… лучше помалкивайте. Каждое новое поселение тут — лакомый кусок. Чем дольше о вашей деревне не будут знать — тем лучше. Места у вас глухие, ничего ценного. Народ туда зря соваться не станет. Так что — держите язык за зубами. Пока сами не прознают. Целее будете. А сейчас… добросьте до окраины. Вон до той развилки. Там сойду.
Высадив Николая у обгоревшего указателя, я погнал «Зяму» дальше, и когда его колеса с глухим шуршанием скатились с грунтовки на потрескавшийся, но настоящий асфальт, у меня внутри ёкнуло от счастья. Сотни, а то и тысячи километров, намотанных по кочкам, ухабам и коварным сурчинным норам степного бездорожья (те, кто думает, что степь — это ровный стол, жестоко ошибаются!), отозвались ноющей болью в спине и затекших руках. А тут… Простор! Гладенько! Пусть асфальт был в трещинах, местами проваливался в ямы, засыпанные битым кирпичом, но для меня, после месяцев тряски, он казался шёлком немецкого автобана.
Разогнавшись на четвертой до заветных восьмидесяти, я с глухим стуком сердца затормозил перед ярко-желтым шлагбаумом, перегораживающим дорогу. Пыль от резкой остановки клубами поднялась вокруг.
Из будки, сваренной из ржавого кузова старого автобуса, вышел стражник. Вид у него был… запоминающийся. Пузатый, как беременный гвоздь, в вылинявшем до белизны комбинезоне, заляпанном масляными пятнами. На ногах — стоптанные берцы без шнурков, на босу ногу. Лицо обветренное, покрытое щетиной и какими-то бляшками. Он хмуро, с нескрываемым подозрением оглядел наш бронированный уазик, мыча что-то в рацию и отрицательно качая большой, лысой головой.
Вроде бы просто сторож. Без видимого оружия. Но в этом мире любая незнакомая рожа за преградой казалась смертельной угрозой. В салоне «Зямы» повисло напряженное молчание. Слышно было, как тикает остывающий двигатель.
— Щас подмогу вызовет. Без вариантов, — прошептал Андрей, привычным движением передернув затвор своего карабина. Звук был громким и зловещим в тишине.
Мы замерли. Надеялись на лучшее — Николай вроде бы подготовил. Но пальцы сами сжимали оружие.
— Чой-то он… какой-то не такой, — пробормотал Леонид, прищурившись и вглядываясь в пузатого мужика.
— Не такой — это какой? — спросил я, чувствуя, как потеют ладони на руле.
— Да хрен его знает. Не такой — и всё. Чуйка.
Тем временем стражник закончил переговоры по рации, сунул аппарат в глубокий карман комбеза и, не глядя на нас, тяжело навалился на рычаг. Шлагбаум со скрипом пополз вверх. Ни вопроса, ни проверки.
Удивленный такой беспечностью, я завёл мотор. Рычаг КПП — первая, потом вторая. Стараясь не реветь глушителем, проехал мимо стражника. Тот проводил нас равнодушным, усталым взглядом.