— Ты смотри… — тихо свистнул Леонид, оглядываясь. — А тут не все так просто…
Сразу за шлагбаумом, в тени разбитой бетонной стены, стоял раздолбанный китайский пикап. И в его кузове, на треноге, тупо и неподвижно смотрел в нашу сторону длинный, толстенный ствол крупнокалиберного пулемета. Будто черная змея, готовая к удару. Я не знаток тяжелого вооружения, но дуло размером с добрую трубу говорило само за себя: шансов у «Зямы» против этого монстра не было.
Сердце ушло в пятки. Я дал газу, проехал с километр, и завернув за угол, в тень полуразрушенного здания, заглушил двигатель. Тишина навалилась, давящая.
— Перекур, — выдохнул я, вытирая потный лоб. — Надо понять куда дальше.
То, что не расстреляли сразу — хорошо. Но где мы? По словам Николая — свободная зона. Но этот блокпост с пулеметом… Не похоже. Или свободная зона тут так охраняется? От кого?
— Чего думать-то? — хрипло произнес Леонид, распахивая дверь. В салон хлынул раскаленный, как из печи, воздух. — Дорога пока одна. Поедем — куда-нибудь да упремся. Или вырулим.
— Надо было у чувака спросить! — возмутился Андрей, расплескивая воду из фляги на лицо и шею. — А ты от него как от чёрта ломанулся!
Может, и лучше было. Но в тот момент интуиция кричала: «Уноси ноги!». Возможно, свернули не туда, раньше времени. Попали на чью-то территорию. Или Николай намеренно подсунул свинью? Мысли путались.
— Вот отсюда выехали, — Леонид чертил прутиком по пыльному асфальту, — здесь высадили Кольку… Должны были проехать вдоль города километра три…
— А проехали все десять, — мрачно констатировал я, глядя на показания одометра.
После недолгого, нервного совещания, решили двигаться дальше. Теперь, свыкнувшись с асфальтом, восторг сменился холодной настороженностью. Я смотрел по сторонам.
Разруха. Однообразные бетонные коробки зданий, чуждые, обезличенные. Выбитые окна — черные глазницы. Кое-где болтались на петлях покореженные створки подъездных дверей. Повсюду — завалы битого кирпича, искореженного металла, гниющих тряпок. Знакомый по прежней жизни запах раскаленного асфальта смешивался здесь с пылью, гарью и еще чем-то нехорошим. Город мертв. Или притворяется.
— Похоже, здесь, — не отрываясь от бинокля, произнёс Леонид. Его голос звучал странно: — Чудно, очень чудно…
Действительно, впереди, на огромной, заваленной мусором площади, кипела жизнь. Люди. Много людей. В основном мужчины, почти все в камуфляже разного вида и степени изношенности. Оружия открыто не видно, лишь у некоторых на поясах болтались ножи в ножнах. Толпились кучками у трёх точек: справа — у здания с кривой вывеской «Трактир»; дальше — у огромного ангара с открытыми воротами; и у подножия серого двухэтажного здания с несколькими дверями.
Сбавив скорость до минимума, я въехал на площадь. Выбрал место у полуразрушенного фонтана (сухого, заваленного хламом), развернул «Зяму» так, чтобы видеть подходы, и заглушил мотор. К нашему удивлению, на нас почти не обратили внимания. Пара скользящих, оценивающих взглядов — и всё. Ни страха, ни особого интереса.
— Ну что, вот мы и в цивилизации… — с фальшивой бодростью констатировал Андрей и первым выскочил наружу.
Я сунул револьвер за пояс брюк, прикрыл полой рубахи. Оставлять машину без присмотра было страшно. Леонид и Олег остались сторожить — Олег вызвался сам, сославшись на отсиженную ногу, а Леонид вытянул короткую списку. Мы с Андреем двинулись в толпу.
— Ну что, куда? — спросил я, озираясь. Шум голосов, смех, ругань — всё сливалось в гулкий гомон. Запахи: пот, жареная еда, пыль.
— Вон, — Андрей кивнул на неприметную дверь в двухэтажке. Над ней прямо на облупившейся штукатурке было нацарапано мелом: «ОРУЖИЕ».
Просто. Без затей. Никаких гламурных вывесок, светящихся букв. Нужен ствол? Вот тебе ствол. Нам же нужно было понять цену золота. Ещё по дороге мы перетрясли карманы. Золото было только у Леонида (цепочка с крестом, грамм на тридцать) и у Андрея (обручальное кольцо, с которым он расставаться наотрез отказался — «жена прибьет»). Так что цепь Леонида стала нашим золотым запасом.
Войдя внутрь, мы попали в крохотное, душное помещение. Пусто. Голые стены, стол, два стула. И дверь вглубь. Постучали.
— Слушаю вас, — появился хозяин. Немолодой, в синей, выцветшей до серого футболке и драных красных шортах. Лицо обычное, но глаза — цепкие, быстрые, как у ястреба. Не качок, но крепко сбитый. Аккуратные усы. Взгляд скользнул по нам — мгновенная оценка. «Новенькие».
— А где… — растерянно огляделся я.
— Витрин нет, — равнодушно пояснил он. — Если об этом. — Протянул потрепанную, самодельную тетрадку, исписанную убористым почерком. — Весь ассортимент тут. Что приглянется — уточню наличие. Чем платить будете?
Покупать я не планировал, но ответил честно:
— Золотом.
— Тогда ваши цены — по первой колонке, — ткнул пальцем в тетрадь. Палец был жирный, с грязным ногтем.
Я пролистал. Помимо оружия и патронов — все подряд: от гвоздей и туалетной бумаги до мотоциклов. Цены… кусались. Достал свой револьвер:
— Патроны на него есть?
— Конечно. Такса стандартная. Грамм чистоты — за двадцать штук.
— А такой же ствол? Сколько?
— Револьверы, пистолеты — от полсотни. Винтовки — от тридцати до сотни. Автоматы — от двухсот. Точнее — при подборе.
Жесть. Вооружить десяток бойцов автоматами — пара килограммов золота минимум. Плюс патроны… Горизонты возможностей резко сузились.
— Ясно. Принимаете такое? — выложил на стол цепь Леонида. Золото тускло блеснуло в пыльном свете из окна.
— Ну да. Пятерка идет один к двум, — мельком глянул на цепь, достал из ящика стола маленькие ювелирные весы. Весы были жирные, липкие от пальцев.
— Пятерка? — переспросил Андрей.
— Ну да. Пятьсот восемьдесят пятая, считай половина от чистоты. — ответил продавец.
Срезав несколько звеньев (Андрей поморщился, как от зубной боли), я выменял пятьдесят патронов. Хозяин лавки вдруг стал общительным. Мы трепались с полчаса. Как оказалось оружием и боеприпасами торгуют практически везде, причём торговля идёт в обе стороны — как в ломбарде. Бывает, говорил хозяин, утром покупают одни, а вечером приносят обратно совершенно другие. «Впечатление, что вы никому не интересны — обманчиво, — сказал он, убирая весы. — Кучка народу уже глаз положила и на ваши стволы, и на вашу тачку. Хороший УАЗ сейчас — редкость. Самый ремонтопригодный, неприхотливый зверь. Иномарок — море, но мы же не в Токио. Стуканул движок, сдохли форсунки — конец. А сколько там датчиков, электроники? Без них — никуда. Да и по проходимости — УАЗам нет равных. Так что, — он хитро прищурился, — даю рубль за сто: уехать вам отсюда будет ой как непросто».
— А здесь, в городе? Нас не тронут? — спросил я, чувствуя, как холодеет внутри.
— На территории рынка? Нет. Нападение здесь строго карается. Но вас выпустят… и перехватят в степи. Неподалеку. Так что…
— И что, выхода нет? — голос Андрея звучал сдавленно.
— Почему же? — продавец улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Примкните к кому-нибудь. К Салмышским, например. Тогда — никто не тронет.
— Так просто? — я изобразил удивление.
— Конечно. Только самостоятельность потеряете. И машину… скорее всего, всё равно придется отдать. За «вступление».
— Жёстко, — пробормотал я.
Выйдя из лавки, мы были «оглушены». Теперь болтливость Николая виделась откровенной подставой. Вполне вероятно что он просто хотел заманить нас в город чтобы потом, на выходе, встретить уже с подкреплением. Он ведь точно знал каким путем мы двигались, и как будем возвращаться. Плюс то что мы сами рассказали ему о посёлке и его предупреждение никому больше об этом не говорить — всего лишь попытка избавиться от лишних конкурентов. Так что есть над чем задуматься.
— И чего делать будем? — поделившись новостями, поинтересовался я у товарищей. Мне самому, если быть честным, ничего в голову не приходило. Бежать? — догонят. Торчать тут? — тоже не вариант. Ну а вступать куда бы то ни было не хотелось от слова совсем.
Да и сообщить надо в село, а то они там от скифов отмахиваться собираются, а здесь всё гораздо хуже.
— Утро вечера мудренее, — нарушил тягостное молчание Леонид. Лицо его было мрачным. — Пошли в тот трактир. Пропустим по пиву, глядишь, светлая мысль придет.
Спорить не стали. Пиво! После месяцев самогона — почти роскошь. Олег остался в машине — теперь он вытянул короткую спичку, но, кажется, был даже рад отдохнуть от суеты.
Дошли. С виду — обычная пивнуха. Внутри — почти копия советских: высокие столики без стульев, липкий от пролитых напитков пол, густой запах дешёвого пива, табака и немытого тела. Шум стоял оглушительный.
— Смотри-ка, — ухмыльнулся Андрей, протискиваясь к стойке. — Почти как дома. В лучшие времена.
— Ну да, — кивнул Леонид. — Толпа небритых мужиков. И пиво одно. Уж не «Жигулевское» ли?
Но пиво называлось просто «Пиво». Без затей. Закуска: вобла, орехи, даже чипсы — без упаковки, серые, подозрительные. Платили патронами. Кружка — один патрон. Любой калибр. Закуска — так же. Свободных столиков не было — сидели на ящиках из-под снарядов.
— Бля, — Леонид опрокинул свою кружку залпом и смачно рыгнул. Лицо его перекосилось. — Такого говна никогда не пил! Да…
Я осторожно отхлебнул. Пиво было тёплым, мутным, с сильным, странным привкусом. То ли ржавчины, то ли дешёвого спирта, то ли еще какой гадости. Настроение упало ниже плинтуса.
— Да вроде ничего… — сделал пару глотков Андрей, привыкший к местным «экспериментальным» настойкам. — Крепче бы…
— Не, дрянь редкостная, — мрачно констатировал Леонид, доливая из фляжки с «НЗ» в недопитую вторую кружку.
— Да ладно вам, мужики! — к нашему ящику подсел паренек. Длинные, грязные волосы, молодое лицо, но глаза старые, усталые. Камуфляж рваный. Похож на Киану Ривза из какого-то фильма про постап. — Нормальное пиво! Лучшее в Городе!
— Ну да, — зыркнул на него Леонид. — Кому и кобыла невеста…