Леонид стреляет всё чаще, отвечают ли ему, я не знаю, грохот стоит такой что даже его автомат воспринимается как что-то неблизкое.
Пролетаю мимо куста, газую на полную и приготовившись, жду когда заработает пулемёт. Боюсь не услышать, но надеюсь на Леонида, он в люке не только всё слышит, но ещё и видит.
— Тормози! — Орёт он, бью по тормозам, поднимая пыль уаз идёт юзом, и вопреки опасениям отчетливо слышится глухое стаккато пулемёта и автоматные очереди.
Когда машина окончательно останавливается, глушу мотор и подхватив автомат выскакиваю наружу.
Всё только началось, но первая машина горит вместе с водителем — его видно, он наполовину торчит из окна, вторая стоит к нам боком и явно выведена из строя, а оставшаяся пара быстро пятится назад.
Это огромный квадратный крузак, грязно-зеленого цвета — типа камуфляж, и столь любимый местными бандитами китайский пикап с пулеметом в кузове.
Пулемётчика не видно, либо убит, либо его и не было — пока непонятно.
Перекатываюсь к колесу и используя капот как укрытие несколько раз стреляю по зелёному, целясь в водительское окошко, оно справа, машина то японская… Окно взрывается брызгами и крузак замирает.
В ответ не стреляют, пикап ещё несколько секунд движется, но когда на него переключается пулемёт — прошивая металл как бумагу, тоже застывает.
Всё стихает.
Выглядываю поверх капота. Вроде никого. Первая машина так и горит, но как-то неохотно, огня почти не видно, только дым из под капота. Остальные тоже покоцаны, но гореть не собираются.
Внезапно чувствую резкий неприятный запах. Сначала не пойму, может показалось? Но нет, не показалось. Приседаю и заглядываю снизу под капот — а там черно и всё в масле. Заглядываю глубже и тут же нахожу причину — разбит двигатель. С водительской стороны пробито крыло — отчетливо видны три круглых отверстия, и такие же дыры — только не круглые, в моторе. Видимо всё же пулеметчик в пикапе был, и успел таки полоснуть по единственной видимой цели.
Задумываясь куда ещё могли попасть и что разбить, вспоминаю про толстяка, он чего-то притих, пока ехали верещал, а сейчас тишина.
Осторожно прохожу к задней двери и открываю. — Ну точно, лежит с пробитой башкой, весь пол кровью залил.
Мне его не жаль. Досадно лишь что поговорить нормально не успели, а так и хрен бы с ним. Знал на что шёл.
А вот Зяму жалко до слёз. Движку точно хана, разбит сам блок, тут уж только новый искать. В станице точно нету, так что без вариантов, пешком буду ходить. Разве что с японца какого снять?
Я когда покупал уаз, одно время интересовался заменой штатного мотора на японский, сейчас точно не скажу, но вроде бы ничего особо сложного не было, менялось всё сразу, вместе с коробкой, по-моему даже особых переделок не требовало. Кардан покороче, да крепления мотора другие. В общем тема была реальная, но только для того, старого мира, а в наших условиях не знаю как выйдет.
— Эй! Васек! — откуда-то сбоку окликнул Леонид.
Я обернулся.
— Ты там живой? — снова окликнул он, но я так и не понял откуда.
— Живой конечно! А ты сам то где?
Из травы метрах в десяти поднялась рука.
Я выглянул из-за капота, наши уже бродили возле чужих машин, а значит опасности нет, но к Леониду открыто не пошёл, а присел и прополз почти на карачках.
— Ты ранен? — его рубаха была вся в крови, а одной рукой он зажимал предплечье.
— Ага. — болезненно сморщился Леонид. — руку, и ногу вон… зацепило…
Вот чёрт, ещё и нога.
— Погоди, сейчас аптечку притащу.
Я рванул до машины и вытащив из под пассажирского сиденья сумку с бинтами и спиртом — больше у нас ничего не было, метнулся обратно.
— Ногу глянь сначала… — прошипел Леонид, — не пойму, не чувствую ничего…
Я достал из сумки канцелярский нож и вспоров штанину, аккуратно убрал пропитавшуюся кровью ткань.
Рана конечно нехорошая, хотя я не знаю, — бывают ли хорошие, но главное кость цела и ничего не фонтанирует. Видимо пуля даже не навылет прошла, так, зацепила чуток, кусок мяса выдрала.
Открываю бутылочку со спиртом, точнее с высокоградусным самогоном, и не предупреждая, выливаю на рану.
Леонид дёргается, но не произносит ни звука. Про себя наверное матерится.
— Всё, ничего страшного нет. — спешу его успокоить. — сейчас замотаю, и руку посмотрим. Как тебя угораздило то?
— Сам не понял. Вроде нормально выпрыгнул, а потом бах, и всё. Уже лежу.
— Ясно. ладонь убери.
Смотрю.
Тут явно рана серьёзнее, видимо пуля в плече осталась. Во всяком случае выходного отверстия я не вижу. Крови много и она ещё сочится.
Так же срезаю одежду, заливаю самогоном и просто перевязываю. Я хорошо понимаю что нужно извлечь пулю, и чем скорее, тем лучше, и может быть даже смогу сделать это сам, но сейчас некогда, сейчас главное побыстрее свалить отсюда.
Говорю об этом Леониду. Тот морщится, но молчит, соглашается.
Тащу из машины байковое одеяло и подушку, стелю рядом и осторожно его перекатываю. Убеждаюсь что помирать он пока не собирается, и бегу к мужикам. С нашей стороны все живы-здоровы, чего не скажешь о преследователях. Двое ещё шевелятся, но раны такие, что даже будь здесь больница, шансов у них не особо много.
Мужики заняты делом, грабят чужие тачки и обыскивают трупы. — Собирают трофеи если по научному. Пушки, личные вещи, патроны, тряпки — всё это летит в кузов нашего пикапа. Если все кто ехал за нами вооружены, это как минимум пятнадцать стволов, и кабы не пропажа буханки с ребятами да ранение Леонида, я бы сказал что мы весьма удачно прокатились.
Подъехавшего Мишаню, отправляю перегружать добро из Зямы, потащим мы его или нет, пока не ясно, но в любом случае перегрузить надо. Там патроны, оружие, сумки с харчами, инструмент. В общем забрать нужно всё.
Меня же, в первую очередь, интересует есть ли что-то живое из трофейных машин. Первые две точно уже никуда не поедут, остается прадик и аппарат непонятной модели. Длинный, на высоких и узких колесах, изначально этот монстр мог быть чем угодно, но понять чем именно я не мог — от стока совершенно ничего не осталось.
Этакий биг-багги местного разлива.
Оставался прадик.
Древний Ланд крузер, года так девяностого, практически без вмешательств, не считая багажника на крыше и массивного кенгурятника из профтрубы. Сам я на таком не катался, но много слышал. Тойота вообще хорошие машины производит, но именно старые модели считаются эталоном надежности. Это аппарат похож на восьмидесятку. Моторов на эту модель ставили немного, вроде пару бензиновых и один дизель, но все они имели очень достойную репутацию.
Боковых стекол нет, лобовое на месте, но полностью разбито, двери в дырах, в салоне всё в кровище — трупы уже вытащили, как и всё что было здесь ценного.
Заглядываю под рулевую колонку — ключ в замке. Нахожу чистую тряпку — какое-то покрывало, накрываю им кресло и сажусь.
Коробка автомат, ручка в положении драйв, ставлю нейтраль, включаю зажигание и доворачиваю ключ.
Стартер едва успевает крутнуть, как мотор заводится.
И это не дизель, нет характерного цоканья дизельных моторов.
Ищу рычаг отрывания капота, тяну на себя и выхожу из машины.
Внешне все цело, ни свежих потеков, ни постороннего запаха. Судя по цифрам на крышке, передо мной вечный мотор объемом четыре сколько-то литра.
Закрываю капот и снова сажусь за руль. Бак почти полный — стрелка едва отошла от верхней отметки, температура и прочее в норме, трогаюсь.
Машина слегка вздрагивает и плавно разгоняется. Объезжаю зяму и стоящую рядом буханку по большому радиусу, — вроде ничего не стучит и не брякает. Мотор работает ровно, коробка не пинает, руль крутится легко.
Прямо мечта, а не тачка. Если б салон кровищей не заляпали… Но это уже мелочи, отмоем что отмоется, а что не отмоется, — выбросим.
Подъезжаю к Леониду, возле него сидит Мишаня, Вова занят разгрузкой Уаза.
— Как ты? — присаживаюсь рядом.
— Нормально. — косит глаза раненный, — Уазик всё? Каюк?
— Мотор разбит. Вот не знаю, — тащить его, или тут бросить?
— Есть чем? — крузак Леониду не виден, но он явно слышал шум двигателя.
— Есть, только не знаю стоит ли? Если всё так серьёзно, они отправят за нами ещё кого-нибудь. Да и тебе скорее в больничку надо, а с прицепом сам понимаешь…
Мне было жаль бросать Зяму, но рисковать своей жизнью и жизнями ребят я не собирался, одно дело по асфальту машину тащить, или хотя бы по проселочной дороге, и совсем другое по степи. И так местами как пешком приходится, а тут еще телега двухтонная.
— А если его просто куда-то отогнать? Не тащить до станицы, а тут, неподалёку бросить? По пути по-любому будет канава какая-нибудь, спихнуть туда и пусть стоит до лучших времён.
— Посмотрим. — я поднялся, — полежи пока, сейчас место тебе приготовлю, и до дому двинемся. Ты главное не помри.
Леонид попытался привстать, но сморщился, зашипел, и упал обратно.
— Не шали тут. — строго сказал я ему и рысцой побежал к мужикам.
— Всё собрали Васёк, к выезду готовы. — подошёл старший группы, пожилой уже дядька, имени его я не помнил, все обращались к нему по отчеству, Михалыч.
— Ценное есть что?
— Оружия прилично. Патронов вдоволь, золотишко имеется. Так, по мелочи ещё. Если в целом, прибарахлились нормально. Пулемет опять же…
— Может нам, Михалыч, на большую дорогу выйти? Как тебе? — подмигнул я ему.
— А чего, я запросто! — поддержал тот. И мне почему-то показалось что он сейчас вполне серьёзен.
— Ладно, вернемся ещё к этому разговору. Сейчас цепляй мой уаз, и за нами пыли потихоньку. Километров десять отсюда отъедем, припрячем где-нибудь. Усёк?
— Ага. — кивнул тот, — А с Лёнькой то что?
— Ранили Лёньку, Михалыч, две пули поймал, в больничку ему надо. И поскорее.
— Понял Васёк, сделаем всё в лучшем виде.
Ну вот, так определенно получше будет, а то прям сжималось всё, как подумаю что Зяму больше не увижу. Молодец Леонид, хорошую идею подал.