Но боялся я зря.
— Мужики! — заорал кто-то голосом похожим на голос Олега. — Вы там живые?!
— Живые! Олег, ты? — Леонид выставил вперед автомат показывая глазами чтобы я следил за тылом.
— А кто ещё? Не узнаешь чтоль?
— Что с голосом? — ещё сильнее напрягся Леонид. Голос явно чем-то отличался.
— Зубы выбило когда из кабины вылетел! Не тупите! Я тут подчистил!
Мы переглянулись. Действительно было похоже что Олег слегка шепелявил, но после всего пережитого мы вообще на воду привыкли дуть. А тут такое.
— Я пойду. — наконец решился Леонид. — Прикрой если что.
Но прикрытие не понадобилось, Олег действительно оказался Олегом, отлежавшись и придя в себя он воспользовался тем что бандиты сочли его мёртвым, и пользуясь лишь ножом, восстановил справедливость.
Глава 17
Перелом ребра, ещё в одном трещина, рассечённый лоб да несколько ссадин — это у меня. Леонид вообще не пострадал, Олег лишился пары передних зубов, сломал нос и палец на ноге. Больше всех не повезло Андрею, сильно ударившись головой он до сих пор не пришёл в себя, а при наших возможностях — медицинских я имею ввиду, ничего кроме как ждать и надеяться не оставалось.
Напавшие же на село, а изначально их было почти двадцать человек на четырех машинах, полегли почти все, в живых остался лишь пацан лет четырнадцати, да того же возраста девчонка. Сильно напуганные, они пока что молчали, так что никакой конкретики по нападавшим мы не узнали: кто такие, откуда и как нашли нас, на сей момент оставалось загадкой.
Наши же новости пришлись как нельзя кстати. Глава грешил на оппозицию ожидая удара именно от них, а вышло совсем по другому. Один из местных, Гоша Сидельников, организовал нечто вроде секты, в которую умудрился завербовать кучу народа. Как он это сделал практически перед носом у власти — непонятно, но факт оставался фактом, наши полоумные сельчане собрались ехать к скифам и прочим аборигенам, дабы разнести повсюду веру православную.
Нет, ничего зазорного в этом конечно нет, хотят люди верить — пусть верят, но вот как отнесутся к их благим намерениям местные? Да и то только в том случае если они ещё доберутся до них.
Но с этим ладно, мы вовремя успели и никто никуда не поехал, в том особенно помогли мои снимки с озера, словам люди обычно не верят, а тут и фото тебе, и видео имеется — хочешь не хочешь поверишь.
А вообще, реакция после моего повествования — а выступал я в клубе перед всем честным народом, конечно была неоднозначная, от резкого неприятия, до полного ступора, но в итоге всё закончилось благополучно — мне поверили. Тем более что доказательств было более чем достаточно; от наших трофеев и фотографий до напавшей на село банды. Насчёт которой мнения тоже разделились, сам же я склонялся к случайности — ехали мимо и наткнулись на оставленный кем-то из наших след, по которому сюда и вышли.
Ну и переоценив свои силы — а что, бойцы опытные, хорошо вооружённые, пулемёты — их кстати было аж три штуки, все точно такие же как тот что стоял в пикапе — немецкие мг-42, — ринулись на захват, вот только не на тех напали — созданная за это время линия обороны показала себя очень даже неплохо: Напарываясь на раскиданные повсюду шипы, машины теряли подвижность, превращаясь тем самым в отличные мишени для сидящих в укрытиях защитников.
Были конечно и неприятные новости; с нашей стороны без потерь тоже не обошлось; четверо погибших, и семеро раненых, двое тяжело.
Погибших я не знал, видел конечно, но лично не общался, с тринадцатой улицы все, говорят нормальные мужики были. У нас вообще каждый человек на счету, а тут сразу минус шесть — те двое что в лазарете лежат тоже не жильцы, даже если выкарабкаются каким-то чудом — инвалидами останутся.
Радовали трофеи, коих оказалось очень даже прилично; два десятка автоматов — в основном немецкие шмайсеры да папаши тех же годов, три пулемёта, — про них я уже говорил, несколько пистолетов и даже один фаустпатрон. Основательная была банда, подготовленная.
А машины вот жаль, в живых осталась только протараненная нами паджерка, остальные — в лоскуты: Движки разбиты, стекла вдребезги, вся жесть в дырках. Если удастся восстановить хотя бы одну, это будет тем ещё чудом.
Теперь про уаз. С ним конечно тоже печаль, но не так плохо как с машинами налетчиков.
Пулеметчик поначалу стрелял по кабине, и лишь перед самым столкновением сообразил переключиться на мотор: В минусе радиатор, разбита помпа, аккумулятор, и крышка клапанов. Сам двигатель не пострадал, хотя в нашем случае найти крышку и помпу тоже целая проблема. С радиатором проще, он медный и достаточно ремонтопригодный, а вот насколько — вскрытие покажет. На крайняк можно и сколхозить чего нибудь.
От самого столкновения Зяма почти не пострадал, удар пришёлся на сваренный из катанного швеллера кенгурятник, из повреждений на котором лишь краска немного смазалась. А вот у оппонента дела оказались похуже, но тоже поправимые, под обстрелом машина не была, её пассажиры то ли на шухере оставались, то ли вовремя сообразили что лезть вперёд не стоит, поэтому повреждения имелись только от столкновения. Обе правые двери, стойка, крыша, порог и немного днище, всё чинительно и поэтому не страшно, — ни ходовая, ни мотор повреждены не были, хоть сейчас в путь.
«Я специально по машине не стрелял» — сказал Леонид когда уже в мастерской мы осматривали трофеи, — «Зачем добро портить?».
Пока не совсем отвлёкся от трофейной темы, хочу признаться; взятые в городе стволы мы сдавать не стали, решив оставить оружие для своих домашних, так и жёнам нашим не так страшно, и нам спокойнее, всё же автомат это уже серьёзно.
Остальное же, за исключением части боеприпасов, сдали на склад, за что ещё и благодарность получили.
А ведь смотрите, — говорил тогда Олег, — выходит мы вполне серьёзная сила даже в сравнении с самыми сильными бандами. Сколько у них бойцов? — стволов пятьсот?
Ну это максимум скорее, я думаю чистых боевиков не больше пары сотен — вспоминая всё что видел и слышал в городе, поправил я.
Ну вот, а у нас, если собрать всё в кучу, больше двух сотен точно наберётся.
Оно может и наберётся, но только у большей половины гладкостволы, тогда как городские сплошь с автоматами щеголяют — Понимать надо...
Конечно теперь ещё и пулеметы появились, но я так думаю эти машинки останутся на периметре, защита села задача первостатейная, тут и спорить не о чем.
Как я понял, пока нас не было, на всех господствующих высотах в ближайшем радиусе решили устроить укрепленные огневые точки, что-то вроде старинных пикетов, следы от которых кое-где ещё даже сохранились.
В самом начале восемнадцатого века, когда Российская империя активно расширяла свои границы, неподалеку от нас, на слиянии Урала и Ори, основали крепость, а вдоль всей границы, через определенные расстояния, поставили редуты, которые, в свою очередь, окружили пикетами — небольшими оборонительными укреплениями, созданными для того чтобы заблаговременно оповещать пограничников об опасности.
И вот на месте этих самых пикетов и решили построить укрепленные наблюдательные пункты, в которых можно будет и от врагов отбиться, и просто опасность пересидеть.
Небольшой котлован, коробка из бетонных блоков с закрывающимися изнутри амбразурами — этакий дот времён второй мировой войны. Приличный обзор, радиосвязь с базой, запас провизии на случай осады — по моему хорошая идея, и вполне себе осуществимая.
Ну а что; техника есть, бетонные блоки тоже, металл для дверей и амбразур в достатке. Пулемёт туда, да снайпера посадить, и попробуй сковырни такую точку.
Разве что гаубицей только.
Кстати насчёт гаубицы. Может вы и не поверите, но у нас в колхозе имеется такая пушка, даже две. Стоят возле клуба у монумента павшим советским воинам. Сто двадцати миллиметровые, образца тридцать восьмого года, выпущенные в сорок третьем. Естественно приведенные в негодность для боевого использования. Кроме того что заварены все движущиеся части затвора, — но по сути это мелочи, сварку можно снять, серьёзно повреждён ствол, — у самого основания горизонтальный пропил сантиметров двадцать.
Как их восстановить пока что особо не думали, за неимением боеприпасов не было смысла, но теперь решили покумекать что можно сделать чтобы привести эти орудия к их оригинальному виду.
Ведь вы только представьте себе какая это силища... Прямым попаданием такого фугаса у немецких танков башни срывало, а про популярные в этом мире механические тачанки (джипы) и говорить нечего. Пара выстрелов и конец вторжению. — Фенита ля комедия.
У нас даже расчёты к ним имелись, несколько человек мужиков служили в артиллерии срочную, а один дедок вообще оказался командиром батареи точно таких орудий. Ну а что вы хотите, пушка она пушка и есть, пара тысяч подобных гаубиц до сих пор на вооружении стоит, на всякий случай.
Так что теперь дело только за спецами, смогут они орудия восстановить, или не смогут.
— Ну что тут? Как Андрюха? — после очередного допроса выйдя из штаба, я решил заглянуть в лазарет, тем более Анина смена должна была уже закончиться.
— Пока так же. Никаких изменений... — вздохнула супруга, отвлекаясь от каких-то записей. — Подождешь меня? Я почти закончила.
Вот вроде никаких тебе больше отчетностей и прочей присущей больницам мишуры, — ни полюсов, ни рецептов, а писать всё равно приходится, не знаю чего уж они там пишут, но ручки только так заканчиваются.
— Конечно подожду, за этим и зашёл...
Понятно что и товарища проведать, но ему моё присутствие пока до лампочки, вот как очнётся — а я в этом уверен, голова у Андрюхи крепкая, так все и соберёмся, новости ему будем пересказывать. А пока пусть отдыхает, сил набирается.
— А что ты пишешь? — всё же спросил я.
— Список лекарств и необходимого оборудования. — ответила Анна всё так же не поднимая головы от тетради.
— На склад что-ли?