Главный документ лоббистов - Lobbying Disclosure Act (LDA, Закон о разглашении лоббистской деятельности) - был утвержден Сенатом и Палатой представителей в 1995 году и стал попыткой придать видимость юридической правомерности деятельности, неблагочинной по своей глубинной сути. Согласно LDA, организации обязаны регистрировать в Государственном архиве при секретариате Сената своих сотрудников, предоставляющих на платной основе услуги по «оказанию влияния на принятие решений в институтах законодательной и исполнительной ветвей федеральной власти».
Зарегистрированные лоббисты обязуются каждые полгода предоставлять компетентным органам подробные отчеты с указанием всех своих клиентов и окученных госчиновников, а также постатейного реестра денежных поступлений и расходов
[161].Основным инструментом «влияния», разрешенным законом, выступает т. н. «лоббистский контакт». Он допускает «устное или письменное общение (включая электронную почту) с представителем законодательной или исполнительной власти от имени клиента лоббиста с намерением внести изменения в формулировку того или иного федерального законодательного акта, исполнительной директивы, реализации постановления или программы (включая переговоры, присвоение наград, выделение грантов, предоставление кредитов, разрешений и лицензий), а также - выдвижения третьих лиц на должность, требующую утверждения в Сенате»
[162]. Тоненький ручеек дозволенного разбавляет полноводная Миссисипи исключений. Так, лоббистским контактом не считается обращение со стороны госслужащего, который находится при исполнении обязанностей, сотрудника СМИ - с целью сбора информации, а также любого лица, представляющего интересы иностранного правительства (партии) либо входящего в какой-либо консультационный совет[163].Последнее обстоятельство особенно важно, оно проясняет подлинный смысл более чем странного назначения 28-летнего Джека Абрамоффа в 1986 году президентом Рональдом Рейганом в комитет по увековечению памяти Холокоста.
В списке исключений из «лоббистских контактов» есть и «золотой» параграф, открывающий поистине безграничные перспективы для творческого злоупотребления - речь идет о «просьбе о встрече при условии, что эта просьба не связана с оказанием влияния на служащего исполнительных или законодательных органов»
[164]. Знаете ведь, как в жизни бывает: собрались сугубо на рыбалку, а под хорошего карася случайно заговорили о неположенном. Кто ж проследит-то?Неудивительно, что после внимательного изучения Lobbying Disclosure Act и осознания его безгранично либеральных положений у меня возникли серьезные сомнения по части подлинности причин ареста Джека Абрамоффа. Неслучайно далеко не последний в Штатах знаток юриспруденции (а по совместительству - активный участник нашей истории) Гровер Норквист в интервью Национальной общественной радиостанции заявил прямо в лоб: «По сей день я не нахожу в том, что Джек совершил и в чем его обвиняют, абсолютно ничего противозаконного, безнравственного либо коррупционного».
Нам осталось разместить на сцене последнюю декорацию, недостающую для пьесы Джека Абрамоффа. Речь идет о векторной карте, распределяющей усилия лоббистов в современной Америке. Она такова:
· «Большая Фарма» представляет интересы трех китов коммерческой фармакологии - Johnson amp; Johnson, Pfizer и Procter
· «Оружейное лобби» объединяет многочисленные ассоциации и общественные движения в защиту права граждан на владение огнестрельным оружием;
· «Израильское лобби» формирует львиную долю внешней политики США;
· «Арабское лобби» тщетно пытается обелить общественно-политический имидж своей нации;
· «Китайское лобби» в высшей мере результативно стимулирует экономические связи с Китаем назло правозащитникам и ветеранам площади Тянь-ань-Мынь;
· «Правые христиане» объединяют четыре общественных движения
[165] в борьбе за «традиционные» («Молитву - в школу!», «Нет - абортам!», замена в учебных программах теории Дарвина креационизмом и т. п.) и политические (безоговорочная поддержка Израиля, президента Буша и войны в Ираке) ценности;· «Профсоюзы» лоббируют, как легко можно догадаться, интересы руководства профессиональных союзов Америки;
· «Нефтяное лобби» блюдет в Конгрессе корысть четырех контор: Американского нефтяного института, международной организации OPEC, концернов ExxonMobil и Saudi Aramco.
Давайте теперь посмотрим, где в этом утонченном мире многогранных желаний и интересов судьба прописала Джека Абрамоффа, родом из игорного городка Атлантик-Сити.
Первые 12 лет жизни Джек провел обыкновенным мальчиком: радовал маму и папу хорошими оценками в школе, убедительно качался в спортзалах, результативно играл в американский футбол и посещал драмкружок. В 1971 году он посмотрел фильм Нормана Джуисона
[166] «Скрипач на крыше» и радикально переосмыслил приоритеты. Сначала юный Абрамофф с головой ушел в ортодоксальный иудаизм, затем кооптировал и полный спектр политических идей, заложенных в великом американском мифе о «Скрипаче».Фильм Нормана Джуисона является киноверсией одноименного бродвейского мюзикла, с 1964 года потрясавшего Америку симбиозом божественной музыки и чудовищного идеологического ядра. Иосиф Штейн, вдохновившись шолом-алейхемовским «Тевье-молочником», написал вредную сказку про злого русского царя, свирепых русских людей и бесконечно широких душой и сердцем обитателей штеттла Анатевка, вся жизнь которых проходила в противоборстве нон-стоп погромам - сперва революционной деятельностью, а затем вынужденной эмиграцией в Америку. Жизнь эту, уподобленную Штейном шаткому положению скрипача на крыше (образ Марка Шагала), украшал врожденный оптимизм и готовность петь и танцевать даже в самом отчаянном положении.
Маленький Джек Абрамофф, судя по всему, пропустил мимо ушей изумительную музыкальную составляющую «Скрипача на крыше», зациклившись на всю оставшуюся жизнь на идеологической мифологеме. Фильм Джуисона дал Джеку два главных ориентира: положительную самоидентификацию и отрицательный образ вековечного врага в образе «проклятого русского царизма», который Абрамофф каким-то невообразимым вывертом ума распространил на большевизм и СССР. Последнее особенно странно, поскольку в «Скрипаче на крыше» прямо говорится, что главными революционерами и цареборцами были как раз дети Анатевки и прочих штеттлов.
Идея породила действие: в возрасте 23-х лет Джек Абрамофф избирается председателем Национального республиканского комитета студентов (НРКС)
[167] и на одном из его собраний прямым текстом излагает свое политическое кредо: «В наши задачи не входит поиск мирного сосуществования с левыми, мы стремимся к полному и окончательному выкорчевыванию их из власти».Самовыдвижение на почетный пост «комсомольского лидера Слонов», каковым по сути являлся НРКС, стало возможно после того, как Джек, будучи студентом частного и престижного университета Брандейс (штат Массачусетс), организовал в 1980 году массовую поддержку президентской избирательной кампании Рональда Рейгана. Партийные бонзы приметили юного и шустрого антикоммуниста и занесли его в список будущих перспективных кадров. О том, чтобы сын не затерялся среди множества активистов «новых правых», позаботился и папа Франклин Абрамофф, скромный президент Diner’s Club, первой в мире компании-эмитента кредитных карт. Папа Франклин крепко дружил по бизнес-линии с Альфредом Самуэлем Блумингдейлом, наследным принцем гигантской сети универмагов Federated Department Stores
[168], который, в свою очередь, ногой открывал двери на ранчо Рональда Рейгана еще со времен бытности последнего киноактером. Дальше, думаю, можно не продолжать - читатель и сам достроит недостающие линии, обеспечившие Джеку Абрамоффу правильный «байконур».Итак, в 1981 году Джек приезжает в столицу государства и выдвигает себя на пост НРКС. Избирательный штаб Абрамоффа возглавляет уже знакомый читателям Гровер Норквист, любимое дитя «новых правых»; с ним нам предстоит неоднократно встречаться. Конкуренткой Абрамоффа была толстушка в очках по имени Ами Мориц. Она мгновенно просекла всю фишку и самоотодвинулась на второй план. В награду за сообразительность Джек придумал для Ами Национальный центр исследований в области общественной политики (НЦИ ООП), который она и возглавила (1982 год).
По ходу расследования читателю предстоит познакомиться с большим количеством грозно звучащих фондов, научно-исследовательских институтов и «мозговых центров» (т. н. think tanks), буйной плесенью покрывающих все лоббистское пространство Америки (похоже, и России тоже). Поэтому очень важно отличать фиктивные самонадутые частные лавочки от респектабельных контор, оказывающих гипнотическое влияние на федеральные власти и реально формирующих внутреннюю и внешнюю политику США. Так вот, подлинным мозговым центром республиканской партии и всего движения «новых правых» является Фонд «Наследие» (Heritage Foundation), тогда как НЦИ ООП - классическое «семейное шоу»: Ами (Мориц) Ридентур - президент, Давид Ридентур, муж Ами, - вице-президент, Давид Альмази, друг детства, - исполнительный директор. Высшим политическим достижением НЦИ ООП (если не считать, конечно, присуждение Абрамоффу «Премии Уинстона Черчилля») стало выведение на орбиту «Проекта 21» - крикливой группы чернокожих республиканцев, которые только в период с 2002 по 2006 годы усилиями Ами засветились в СМИ 12 тысяч раз (надо же, нашлись люди - посчитали!).