Я акцентирую внимание на национальном аспекте ирландского чуда не случайно: именно он постоянно ускользает от западных аналитиков. «Кельтский тигр» традиционно подается в виде триумфа глобализации, а в качестве доказательства приводится беспрецедентная лояльность иммиграционной политики Ирландской Республики. При этом упускается из виду, что открытость границ продиктована рафинированным национализмом в самом возвышенном смысле слова: «Безразлично, кто к нам приедет - поляк, румын или индиец, главное, чтобы их присутствие позволило ирландцам добиться материального благополучия», - примерно так можно сформулировать фундамент ирландской экономической политики.
Причины неудач Ирландии, даже не заметившей экономического бума, охватившего Западную Европу после Второй мировой войны, кроются в избрании самой примитивной - запретительной - формы патернализма в качестве инструмента национального сбережения: химерические пошлины на импорт товаров, протекционизм местного кустарного производства, стимулирование убыточных сельскохозяйственных общин, ставка на полное самообеспечение, ограничение внешней торговли рынком бывшей метрополии - подобные меры лишь продлевали агонию болезненной экономики, унаследованной от эпохи колониальной зависимости.
Переломным моментом стала разработанная Кеном Уитекером в 1958 году программа «Экономическое развитие» (Economic Development), которая взорвала изнутри примитивную патерналистскую политику Ирландии. Программа Уитекера предполагала введение принципов свободной торговли, привлечение иностранных инвестиций, преимущественное субсидирование производства, послабление фискального регулирования и свободную конкуренцию.
На первый взгляд эта программа сильно напоминает агитку экономического либертарианства, однако, в отличие от последней, концепция «Экономического развития» решительно основывалась на идее сбережения нации и потому не предусматривала навязывания радикальных экономических преобразований (шоковой терапии) без учета мнения всех слоев ирландского общества.
Для координации интересов государства, бизнеса и рядовых граждан была создана специальная правительственная организация - Ведомство индустриального развития (Industrial Development Authority), которое на основе совместно выработанной стратегии занялось привлечением на внутренний рынок иностранных высокотехнологичных компаний. В качестве наживки использовалась беспроигрышная комбинация: полная отмена налогов (0%) на товары, произведенные внутри страны для последующего экспорта + англоязычные квалифицированные кадры + скромная оплата труда.
В период с 1965 по 1971 годы в Ирландию удалось привлечь 350 крупных иностранных компаний, среди которых особо выделялся фармакологический гигант Pfizer, открывший здесь в 1969 году свою первую фабрику по производству медикаментов (сегодня их шесть).
Другая государственная структура - Организация по экономической кооперации и развитию (Organisation for Economic Co-operation and Development) - реализовывала амбициозную программу по созданию в Ирландии рынка высококвалифицированного труда: субсидировала университеты, распределяла гранты на проведение научных исследований, обеспечивала бесплатное среднее образование, полностью покрывала расходы, связанные со школьным транспортом.
В 1973 году Ирландия вступила в ЕЭС, что позволило окончательно избавиться от последнего морока прошлого - кабальной зацикленности внешней торговли на британском рынке. Став частью Европейского союза, Ирландия стремительно отдалилась от своего соседа, переключившись на рынки континентальной Европы.
На протяжении 70-х годов национально ориентированное государство целеустремленно воплощало в жизнь программу сбережения народа, совмещая интенсивное привлечение иностранного капитала с инвестициями в структуры социального обеспечения, здравоохранения, образования, телекоммуникаций и жилищного строительства. Эта тенденция сохранялась и в первой половине 80-х годов, однако затем экономическое здание Ирландии обрушилось, словно карточный домик: вернулась высокая безработица (15%), возобновилась эмиграция, размер государственного долга достиг 120% НВП, ежегодный дефицит бюджета превысил 10% НВП. Настоящей трагедией для общества стало повальное бегство за границу выпускников университетов, в образование которых государство вложило столько денег и усилий.
Принято считать, что причина крушения ирландской экономической программы 1960-1986 годов - излишнее увлечение социальными программами, теми самыми, что лежали в основе концепции сбережения нации. Рискну предположить, что дело обстояло как раз наоборот: социально ориентированная политика лишь смягчала удары либерально-экономической шоковой терапии, которая и завела экономику Ирландии в кризисное состояние.
Удивительное дело: пригласили сотни иностранных корпораций, создали им идеальные условия для ведения бизнеса, а они при каждом удобном случае экономили на создании рабочих мест
[190], противились приведению уровня заработной платы к общеевропейским стандартам, избегали инвестиций в местную инфраструктуру, реализовывали произведенные товары за рубежом и - кто бы сомневался! - подчистую выводили полученную прибыль из местного оборота. Русскому человеку, на личном опыте испытавшему прелесть экономического либерализма, все описанное кажется до боли знакомым.Гипотеза о непричастности политики национального сбережения Ирландии к кризису середины 80-х годов подтверждается и всем дальнейшим развитием событий. В 1987 году правящая партия Fianna Fail (Солдаты Ирландии) предприняла попытку оздоровить государственные финансы путем радикального сокращения расходов на социальные нужды. Либеральные экономисты, усматривающие в этом шаге признание ошибочности ранее избранного курса и триумф laissez-faire капитализма, забывают о двух важных обстоятельствах. Во-первых, речь шла не о волюнтаристском отказе от патерналистской традиции, а о договоре национального согласия, аналогичном программе Уитекера, заключенном между правительством, оппозицией, союзами предпринимателей, общественными организациями, сельскими общинами и профсоюзами. Во-вторых, принятая «Программа национального возрождения» являлась временной мерой, была направлена на решение краткосрочных тактических задач (в первую очередь, снижение государственной задолженности) и никоим образом не предполагала стратегического пересмотра концепции сбережения нации.
В основе «Программы национального возрождения» лежало согласие наемных работников в течение трех лет не требовать повышения заработной платы в обмен на обещание государства постепенно снизить прямой подоходный налог. Поставленная задача была выполнена в кратчайшие сроки, уровень государственной задолженности снизился до 15-20%, после чего произошел возврат к традиционным мерам по сбережению нации.
Самое примечательное: все основные элементы экономической политики Ирландии 60-80-х годов были перенесены в 90-е в неизмененном виде: все та же ставка на привлечение иностранного высокотехнологичного бизнеса, льготная налоговая политика, приоритет высококвалифицированных национальных кадров. И на этот раз результаты превзошли все ожидания: родился «кельтский тигр» - совокупность феноменальных достижений в экономическом и социальном развитии, продемонстрированных Ирландской Республикой с 1989 по 2001 годы.
В чем же причина успеха, если не в отказе государства от патерналистской функции и оригинальности мер по либерализации экономики? Аналитики фонда «Наследие» намекают на «совпадение случайных факторов», не раскрывая, однако, их содержания: ученые мужи-позитивисты не могут признать влияние сил, не поддающихся рационально-количественному осмыслению. Мы же возьмем грех на душу и выскажем крамольное предположение: «кельтский тигр» возник из посылок не экономической и даже не материальной природы!
Косвенно в пользу нашей гипотезы говорит и тот факт, что экономический опыт Ирландии чуть ли не «дословно» использовали десятки других стран (вернее, все они, включая саму Ирландию, исходили из основных положений Чикагской экономической школы), но никому кроме Ирландии не удалось добиться столь впечатляющего по своей гармонии результата. Под гармонией мы понимаем достижение рекордных экономических показателей не за счет населения (путь «азиатских тигров»: потогонная система труда, мизерная оплата, несправедливое распределение богатства), а во благо этого населения (те самые 190 тысяч долларов, которые зарабатывает за год среднестатистический ирландец).
Итак, пора назвать вещи своими именами. Мы считаем, что третья по счету попытка Ирландии добиться экономического прорыва (после запретительного патернализма 30-50-х и либерального патернализма 60-80-х годов) увенчалась успехом, поскольку, по счастливому стечению обстоятельств, состоялось мистическое соединение ирландского национального духа с товаром XXI века - информационными технологиями.
Грандиозное здание ирландского экономического чуда 90-х годов целиком и полностью воздвигнуто на сетевых коммуникациях (интернет-технологиях), программном обеспечении (софтверный бизнес) и компьютерном производстве. Ни одного из этих компонентов не было в предыдущих попытках Ирландии добиться процветания, притом что меры достижения поставленных целей всегда оставались неизменными - либеральная модель и государственный патернализм. В задачи нашего исследования, более напоминающего обзор в силу лимитированного пространства, не входят подробный анализ и доказательство высказанной гипотезы, поэтому ограничимся лишь внешним ее описанием.
Ирландская духовность по своей природе вербальна, то есть уходит корнями в языковое самовыражение. Ирландская цивилизация и культура начинались с кельтской поэзии и героических саг, а затем на протяжении всей истории реализовывали себя в двух основных формах: поэзии, положенной на музыку, и художественной литературе. В том, что именно языковая экспрессия служит материальной формой самовыражения ирландского национального духа, не приходится сомневаться: эта маленькая страна подарила миру четырех (!) нобелевских лауреатов по литературе (Уильям Батлер Йетс, Джордж Бернард Шоу, Сэмюэл Беккет и Шеймас Хини). Добавьте сюда Джеймса Джойса, которого многие ли