Челюсти майора сжались, а побледневшие губы вытянулись в тонкую нить, но он покачал головой.
– Нет.
– Можно поспорить, что у него что-то в запасе. Здесь мы обеспечены всем, а у него только полевой рацион и оружие. Если мы сможем продержать его снаружи достаточно долго, мы выиграем.
Пауэлл коротко выдохнул.
– Хорошо. Я отдам приказ.
Уилкс кивнул. Посмотрел на Билли. Билли ничего не знала о военном деле, но понимала, что следующий шаг должен был сделать Спирс. И ей это совсем не нравилось. Этот человек был сумасшедшим. Невозможно было предсказать, как он поступит. Все, что они могли сделать, – это ждать.
Спирс, одетый в боевой костюм, лично вел свой взвод вдоль стены под шахтными стволами прямо к Восточному шлюзу. Предатели потеряли хоппер из виду, когда он свернул на север, и, вероятно, ожидали нападения с этой стороны. Правда, они, наверное, могли бы пройти через Северный шлюз так же легко, как через Восточный, после того, как пятая колонна нанесла бы удар, но Спирс должен был думать о потомках. Если он сможет все сделать, не потеряв слишком много своих людей, это будет лучше выглядеть в исторических хрониках. «Какой удивительный командир, – скажут они. – Все продумал».
Спирс кивнул своим мыслям, добравшись до укромного места возле Восточного шлюза. Никто не знал, что его отряд здесь. Он приказал своему подрывнику установить заряды взрывчатки прямо на замок двери, причем все распоряжения отдавались с большой осторожностью, знаками или по личной связи, все рации были выключены.
Итак, взрывчатка заложена, люди в полной готовности, Спирс вытащил из-за пояса специальный передатчик и посмотрел на секретную клавишу. Он не ожидал, что это когда-нибудь действительно понадобится, но ни один человек никогда не сможет сказать, что в этой битве генерал Томас И. М. Спирс был пойман со спущенными штанами.
Генерал поднял предохранитель и пальцем в толстой перчатке сильно надавил на клавишу, а потом усмехнулся под шлемом. «Пауэллу и его маленькой группе «героев» скоро придется сильно поволноваться, да, сэр». Ибо прямо сейчас дверь в покои королевы медленно скользила вверх, одновременно открывались защитные устройства, до сих пор сдерживавшие двадцать пять отборных трутней.
А перед королевой возникло крошечное голографическое изображение Спирса, размахивающего пылающим факелом и гонящего ее из покоев.
Генерал хмыкнул, представляя себе удивление королевы. И удивление Пауэлла тоже.
– Время обеда, – сказал он. – Пойди и возьми.
18
– Твою мать! – закричал кто-то. Загремели выстрелы.
В командном центре Уилкс спросил у Пауэлла:
– Что там происходит?
– Это часовой в отсеке королевы, – пояснил тот, касаясь элементов управления на самом мониторе. Изображение засияло всеми цветами радуги – на голограмме с камеры слежения часовой отчаянно палил во что-то, находившееся за пределами обзора.
Пауэлл повозился с панелью управления; обзор камеры немного сместился. Заметил открытую дверь.
– О, боже! – воскликнул Уилкс.
Охранник снова закричал. Это был тот самый неприятный морпех, которого Билли и Уилкс встретили, когда ходили смотреть отсек, где находилась королева.
Острый хвост выстрелил в кричащего часового, пронзив его грудь с такой же легкостью, как входящая в ткань игла. Мужчина обмяк, выронив оружие. Массивной ребристый хвост щелкнул, как кнут, и человек вылетел из кадра.
– Святой младенец Иисус, – прошептал Пауэлл.
– Он выпустил королеву, – сказал Уилкс. – Спирс.
На экране поплыли другие сцены. У королевы появилась компания.
– Быстро к звездолетам, – хмуро скомандовал Уилкс. – Эта база приговорена. Мы все умрем, если останемся здесь. Но, по крайней мере, теперь ясен план этого сукина сына. Он решил устроить ад с помощью монстров и оставшихся у него людей.
Через пять минут после того, как королева и ее выводок были отпущены, и чужим было позволено убивать все на своем пути, Спирс кивком дал знак саперу, и тот взорвал люк. Сапер взорвал двери, беззвучно разлетевшиеся в вакууме. Потянувшийся изнутри воздух, замерзая, белыми кристаллами брызнул в холодную ночь.
– Вперед!
Охрана шлюза открыла огонь – та часть солдат, что уцелела после взрыва. У солдат Спирса было преимущество внезапности, и потому лишь один его морпех погиб до того, как они полностью захватили шлюз. Они были внутри, враг был в смятении, эта операция прошла даже лучше, чем можно было ожидать. Каждый шаг его людей записывался на камеры хоппера. Он сохранит эти записи на будущее – ради преемственности поколений, конечно. Он будет выглядеть вполне себе героически, ведь он командовал, не сидя в кресле; запись покажет его прямо в гуще событий.
Но это еще не конец, нет! Те, кто перешел ему дорогу, пожалеют об этом и о том, что дожили до этого дня, тоже пожалеют.
Внутри шлюза Спирс сделал знак своим людям, чтобы они подняли щитки шлемов.
– Быстрее, – сказал он. – Защитные костюмы не снимать, они пытаются контролировать систему жизнеобеспечения. Пробирайтесь к шестому пульту, он закодирован нами. Нет смысла глушить рации: они знают, что мы здесь, – с этими словами Спирс снова опустил забрало своего шлема. – Попытайтесь сохранить кому-нибудь жизнь, – сказал он. – Стреляйте по ногам.
Уилкс бежал с карабином наготове, за ним, не отставая, неслись Билли и Пауэлл. Боевая сирена завизжала на всю базу не прекращающимся душераздирающим «уи-уа». Красные огни вспыхивали при каждом повороте коридора, по которому в панике мчались мужчины и женщины, спасаясь от того, о чем они знали, но с чем еще не сталкивались.
Те, кто столкнется с чужими, скорее всего, будут уже не в состоянии бежать – Уилкс это точно знал. Спирс каким-то образом выпустил этих проклятых тварей на свободу, и теперь, насколько капрал понимал, монстры, сжигаемые жаждой крови, будут хватать всех, до кого доберутся.
Билли нашла портативную камеру и включила ее.
– Митч! Митч, ответь мне! Выбирайся оттуда, встреть нас в ангаре со звездолетами! Чужие на свободе! Спирс на станции! Митч!
Если Бюллер и слышал ее, он не отреагировал. У Уилкса не было времени беспокоиться об этом сейчас.
Из открытой двери в проход выскочил чужой и двинулся на них троих, разевая дьявольские челюсти. Слюна свисала с зубов длинными нитями.
– Твою мать! – выругался Уилкс. Он вскинул карабин, вручную прицелился – времени возиться с автонаведением по лазерному целеуказателю уже не было – и выпустил короткую очередь.
Грохот снарядов ударил по ушам Уилкса, будто кто-то шлепнул по ним ладонями. В ушах зазвенело. «Черт! Надо было воткнуть звуковые фильтры. Ладно, если я проживу достаточно долго, чтобы беспокоиться о глухоте на старости лет, то как-нибудь справлюсь с этим».
Бронебойные пули разбили морду чужого, осколки его жесткого хитинового покрова разлетелись в стороны, брызнула кислота. Чудовище накренилось вбок и назад, ударилось о стену и медленно сползло на пол. Кислота на полу пузырилась, испаряя клубы отвратительно воняющего дыма и проедая порог.
– Смотри, не вляпайся в кровь чужого!
Они побежали.
Из-за угла вышел солдат с поднятым оружием. Спирс увидел его первым. Он выхватил пистолет, вскинул его и, положив руку с оружием на ладонь левой руки и приняв классическую позицию, выстрелил три раза. Техника эта называлась Двойной мозамбикский удар. Название было связано с одной старинной полицейской акцией в далекой африканской стране, проведенной задолго до космических путешествий. Это была стандартная стрельба из пистолета: два в сердце, один в голову, всегда в таком порядке. Спирс в свое время догадался, что эта техника появилась в те далекие времена, когда под обычной гражданской одеждой порой скрывались бронежилеты, и, чтобы удостовериться в смерти противника, делали контрольный выстрел в незащищенную цель.
На несчастном солдате бронежилета не оказалось, так что любого из трех выстрелов хватило бы, чтобы убить его.
Когда парень упал, Спирс ощутил, что в крови его снова, как и всегда, когда он убивал кого-то своими руками, поднимается чувство триумфа выжившего. Это оживило старые воспоминания. Генерал вспомнил тот момент, когда он был еще мальчиком и в первый раз переиграл своего противника…
Томми спрятался в подсобке, среди швабр, пылесосов и ароматических туб очистителей. Из-за чистящих средств свербело в носу, он хотел чихнуть, но, зажав нос пальцами, держался.
Рядом с этим темным чуланом, в полуосвещенном холле, выискивая его, Томми, бродил Джерико Акс. Свет был погашен, все должны были уже спать, даже взрослым морпехам и врачам полагалось быть в постелях, но Джерико не было до этого дела.
Томми знал, что Джерико – полный придурок, но придурок здоровенный, и к тому же имеющий вес среди кадетов. Томми не знал, как он попал в черный список Джерико, и теперь каждый раз, когда этот ублюдок видел его вне поля зрения взрослых, Акс норовил надрать Томми задницу. Не то чтобы Томми не давал сдачи, нет, но Джерико был старше, десятью килограммами тяжелее и на полгода раньше начал изучать боевые искусства. Томми уже несколько раз ввязывался с ним в настоящие драки, даже разбил этому членососу нос, что, правда, стоило ему сломанной руки, двух выбитых зубов и пятнадцати швов над левым глазом.
И потому Томми горячо желал только одного: чтобы Джерико как-нибудь решил прогуляться по краю небоскреба, в котором они жили, и случайно упал вниз, где сгнил бы под жарким солнцем, и чтобы его никто не нашел до тех пор, пока падальщики бы не покончили с ним.
«Можно точно так же мечтать и об отзыве со службы, не начав служить по-настоящему, дурень», – увещевал себя Томми. Джерико не был настолько глуп.
Томми сидел в чулане, надеясь, что Джерико не придет в голову искать его здесь. Он устал, ему хотелось лечь в постель, чтобы немного отдохнуть, перед утренней тренировкой, но ему приходилось прятаться здесь, чтобы избежать тумаков.
Босые ноги шлепали по полу возле подсобки. Джерико, конечно, снял ботинки, но все равно шумел, как сломанный робот. Томми услышал, как скрипнула дверь ванной, куда этот головорез отправился его искать.