то прикинуть…
Он повернулся в кресле к пульту управления и забегал пальцами по клавишам компьютера. Белое пятно. Оно стало серебристым, а затем запылало. Почему? Какое количество энергии нужно, чтобы «нагреть луч»? Никто не мог предугадать, что на корабле существует опасность короткого замыкания. Но защитному полю пришлось нейтрализовать сотни мегаватт чистой энергии.
Это количество было диким и несуразным. Почему все пятно вспыхнуло белым пламенем? Триста миль в длину, шестьдесят в ширину… Даже если…
Компьютер защелкал.
— Солнечная энергия, — сказал Борден, мрачнея с каждой секундой. — Расчеты верны. Ее не больше киловатта на квадратный ярд, но в восемнадцати тысячах квадратных миль очень много квадратных ярдов! На выходе мы имеем луч со звездной температурой. Если бы он был точно сфокусирован, то мы бы уже сгорели! — И тут он сказал: — Но солнечные зеркала не работают по ночам!
Он снова заработал клавишами управления, затем посмотрел на свой хронометр и стал ждать.
— Мы падаем! — пронзительно завопил Сэттелл. — Сделайте же что-нибудь!
— Еще сорок секунд, — ответил Борден. — Я рискую вашей жизнью, Сэттелл, но также своей и жизнью Эллен, не говоря уж о Джерри. Так что успокойтесь.
Он не отрывал глаз от прибора, показывающего оставшуюся энергию, расходующуюся на нейтрализацию солнечного света, света звезд и отраженного света на дневной поверхности планеты, который достигал корпуса корабля. Когда они пересекут терминатор планеты — линию, отделяющую дневную сторону от ночной, — расход энергии должен резко снизиться.
Так и произошло. Они вошли в тень планеты. Оказались на ночной стороне.
Борден тут же включил все приборы и первым делом взглянул на радар. Они были еще на высоте шестидесяти миль, но падали с большой скоростью. Борден заиграл клавишами управления. Вверх! Двигатели на полную мощность! Переход на новый курс!
— Мы не упадем, — спокойно сказал он, — если в нас не пальнут чем-то, что работает в темноте. Но странно все это с солнечными зеркалами. При определенных размерах они экономически выгодны. Но как только становятся слишком большими, за те же деньги можно создать лучшее оружие. В полной безопасности мы будем, когда очутимся над полярной шапкой. В полярных регионах нельзя установить солнечные зеркала!
— Они попытались нас убить! — задыхаясь, воскликнул Сэттелл. — Им не нравятся чужаки! Они выстрелили в нас без предупреждения! Мы не можем садиться на эту планету! Надо улетать отсюда!
— К вашему сведению, — ответил ему Борден, — у нас нет топлива, чтобы продолжать полет. И нам нужны запасы провизии. К тому же, как вы должны помнить…
И тут смолкли двигатели. Они были повреждены и отремонтированы вручную, со всеми вытекающими отсюда недостатками. После ремонта они нормально проработали целых три дня, но потом замолкали четыре раза в течение часа.
Их необходимо запустить. Сейчас корабль летел на высоте сорок миль. Если двигатели запустятся, они останутся жить. Если же нет — погибнут.
Через шесть долгих секунд двигатели все же заработали. Через десять минут они снова отключились на пару секунд. А полчаса спустя они стали зловеще икать, что предвещало окончательный отказ, но все же продолжали работать.
Не очень-то приятно было летать над планетой, которую они не могли покинуть, с двигателями, грозившими вот-вот окончательно отказать, учитывая, кроме того, что нечто на планете, используя солнечные зеркала, пытается сжечь «Данаю» без всяких переговоров. Очевидно, у четверых человек в маленьком суденышке был выбор — погибнуть на планете или в космическом пространстве.
Им было нужно продовольствие, им было нужно топливо. Но прежде всего, если планета действительно населена, им нужно подружиться с ее обитателями, хотя, скорее всего, это не получится.
Они были на высоте десяти миль, кода впереди появились первые признаки рассвета. Конечно, если бы они летели по направлению вращения планеты, то двигались бы от заката в ночь. Но они летели «против шерсти», и догоняли уходящий день. Впереди, справа внизу, были серые облака.
Чуть позже они уже были на высоте пяти миль, а облака по-прежнему были под ними, И летели они уже в сумерках. На высоте двух миль двигатели «зачихали», на мгновение заглохли и опять заработали, когда у четверых в рубке управления дыхание сперло.
Багровый закатный свет солнца расползался впереди тонкой линией. На высоте пяти тысяч футов корабль замедлил скорость уже до нескольких сотен миль в час.
И тут, как гром, грянул рассвет.
II
Позади слева расстилалась пустыня, окрашенная закатом во все мыслимые оттенки желтовато-коричневого и красного цветов, с синими тенями, которые отбрасывали песчаные холмики, и с совершенно безоблачным небом над головой. Впереди справа виднелись клочки чахлой растительности под розоватыми облаками, а на горизонте тянулся горный массив с ослепительными белоснежными вершинами, над которыми опять-таки тянулись облака.
Двигатели опять зачихали. Корабль стал падать вниз, точно камень. Затем двигатели заработали рывками, так что корабль затрясся, как припадочный.
Борден на мгновение выключил электропитание и тут же опять включил его, пытаясь восстановить напряжение. Все почувствовали, что корабль борется с ветром, пытающимся развернуть его вверх кормой. Но тут двигатели снова заработали, и ничего не произошло — пока что ничего не произошло.
Конец наступил неожиданно. Эллен внезапно бросило на Бордена, и она уцепилась за мужа. Джерри полетел на пол и от удара потерял сознание. Сэттелл отлетел к стене рубки.
И наступила тишина.
Борден взглянул на экраны, затем со стоном поднялся и подошел к иллюминатору. Корабль лежал на земле, которая, в основном, состояла из песка. Удар расплескал его во все стороны. Но это не был песок пустыни. Он был влажный. А дальше, за краем вырытой кораблем воронки, лежала ковром растительность. Она походила на траву, но явно не являлась ею.
Поблизости росло что-то зеленоватое, похожее на кактус без колючек. Он был покрыт чем-то шелковистым, как пух. Немного дальше Борден увидел три-четыре растения, напоминающие чахлые деревца без коры.
Темнело. Вдалеке появилась какая-то белая дымка, а небо было затянуто облаками. Все отбрасывало длинные тени. Неподалеку должно было находиться начало ледяной шапки, и действительно, казалось, что где-то поблизости лежит снег. Но в иллюминаторе на противоположном борту корабля было видно начало пустыни.
— Вот мы и сели, — с облегчением сказал Борден. — Теперь мы должны узнать, заметил ли кто-нибудь наше приземление, и если заметил, то станут ли нас убивать или захотят подружиться.
— Вы должны дать мне оружие, Борден! — воскликнул Сэттелл. — Черт побери, не можете же вы оставить меня безоружным на враждебной планете!
— Мне бы хотелось иметь четыре ружья вместо трех, хотя, если дело дойдет до боя, то и четыре пушки не помогут против всей планеты. Но я не могу рисковать, дав вам что-нибудь опасное, — сказал Борден.
Сэттелл заскрипел зубами.
— Можно мне проверить воздух, сэр? — извиняющимся тоном спросил Джерри.
Борден кивнул. Он утомленно, нахмурившись посматривал на Сэттелла, пока Джерри готовил пробы. Положение их было неважно, но и Сэттелл тоже был весьма неприятен.
Еще два месяца назад, когда они ремонтировали двигатель, Борден услышал полузадушенный крик Эллен, побежал на ее зов и увидел, что она отбивается от Сэттелла.
Появление Бордена, разумеется, положило конец этой борьбе, и Сэттеллу пару недель пришлось провести в койке, прежде чем он снова начал передвигаться самостоятельно. Но Борден не мог убить Сэттелла тогда, не мог убить его и сейчас. А вот Сэттелл вполне мог кого-либо прикончить, если бы только у него появилась такая возможность.
— Черт побери, Сэттелл, — мрачно сказал Борден. — Если бы я не думал, что ты подлая крыса, то мог бы договориться с тобой, чтобы мы забыли наши разногласия до возвращения домой. Но я не думаю, что на твое слово можно положиться.
Сэттелл что-то проворчал в ответ и отвернулся. Джерри поднял глаза от анализатора внешней атмосферы. В атмосфере оказались в достаточном количестве кислород и озон, не было ни следа хлора и серы, имелись незначительные примеси магния, а также углекислый газ. Еще был остаток, не реагирующий на реактивы, — очевидно, благородные газы.
— Кажется, все в порядке, сэр, — сказал Джерри. — Если разрешите, я пойду в шлюз и сам испробую воздух. Можно, сэр?
— Если только Сэттелл не захочет вызваться добровольцем, — отозвался Борден. — Я бы изменил мнение о вас, Сэттелл, если бы вы вызвались добровольцем для первой вылазки.
— О, да! — пронзительно рассмеялся Сэттелл. — Я выйду из корабля на враждебную планету, а вы улетите и оставите меня! Даже если вы не сможете покинуть планету, то что помешает вам отлететь на десять тысяч миль. Вы же хотите сделать это!
— Имейте в виду, — заметил Борден, — это сказали вы… Хорошо, Джерри, я разрешаю.
— Есть, сэр, — воскликнул Джерри и вышел из рубки.
Они услышали, как открылась внутренняя дверь шлюза.
— Самое разумное будет запереть вас, пока корабль находится на планете, — с нажимом сказал Борден. — Я не могу оставить на вас корабль. Вы сами сказали. Что сделали бы, если бы смогли — улетели бы подальше и оставили нас здесь.
Из динамика, соединенного со шлюзом, раздался голос Джерри.
— Мистер Борден, воздух просто замечательный! Мы не осознаем, что за дрянь консервированный воздух, пока вновь не вдохнем свежий! Великолепно, сэр! Я выхожу!
Борден кивнул Эллен. Она подошла к иллюминатору посмотреть, как Джерри делает первую вылазку на эту безымянную планету безымянного солнца. Она увидела траву и какую-то штуку, напоминающую кактус, которая, естественно, не являлась им, и деревья. Потом она увидела, как на почву планеты ступил Джерри и стал оглядываться, глубоко дыша.
— По нам нанесли удар без всякого повода, — с горечью сказал позади нее Борден. — Но как раз солнечные зеркала не слишком эффективное оружие. Значит, у местных жителей нет никаких других источников энергии, кроме солнечного света. А раз так, то они не станут селиться у ледников. Если они не поймали нас радаром во время приземления, то у нас будет время сделать ремонт, вырастить себе запас продовольствия и улететь, не обнаружив свое присутствие, потому что они должны думать, что истребили нас…