– Конечно, – она продиктовала цифры.
Он записал их в электронную память, нажал вызов. Телефон в ее сумке отозвался тихой музыкой.
Она кивнула на прощание и пошла по слабо освещенной желтыми фонарями улице.
Дождя уже не было, как и сплошной облачности. На темном небе даже виднелись редкие звезды.
– Почему так поздно? – испуганно спросила Лиля, когда он наконец добрался до дома.
– Пришлось задержаться, – обнял ее Игорь.
– Я тебе звонила, но у тебя не отвечал телефон.
– Я был на совещании. Как ты? Устала на работе?
– Немного. Но я успела отдохнуть, даже поспала.
Он любил возвращаться к Лиле.
Он любил спокойные тихие вечера.
Ему и сейчас было спокойно, но почему-то хотелось, чтобы вечер поскорее закончился.
12 ноября, четверг
Марина позвонила, когда и Соня, и Иван уселись каждый за свой компьютер.
Иван давно собирался закончить тему городских свалок. То есть закончить ее, пока родная земля продолжает превращаться в большую помойку, было невозможно, но выложить очередное расследование по этому делу Иван хотел.
Тема животрепещущая и подписчиков ему наверняка прибавит.
Позвонила Марина не ему, Соне.
– Мариночка! – непонятно чему обрадовалась Соня и затихла, слушая, что говорит ей собеседница.
– Она вспомнила что-нибудь? – спросил Иван.
Соня кивнула и махнула рукой – не мешай.
Иван решительно выхватил телефон из рук жены и недовольно сказал в трубку:
– Марина, ты, если что вспомнишь, мне говори!
– Да я уже все рассказала. Собственно, и рассказывать-то нечего.
– Повтори. Повтори, Марина, пожалуйста.
– Ну… Мне показалось, что брат у Насти проблемный.
– В каком смысле? – не понял Иван. – Наркоман?
– Понятия не имею. Однажды он встретил ее после концерта, испуганный такой. Мы с Настей собирались в ресторанчик зайти, я ждала, пока она с братом поговорит. Он ей что-то говорил и руками махал. Я так поняла, что у него проблемы с полицией. В общем, в ресторан мы не пошли. Настя с братом уехала, а я домой.
– Больше ничего не вспомнила?
– Больше ничего. Дай Соне трубочку.
Соня еще пару минут поахала в трубку, пообещала Марине, что они куда-то обязательно придут, и наконец положила телефон на стол.
– У нее концерт в субботу. Надо пойти.
– Мы теперь на все концерты будем ходить? – испугался Иван.
– Если пригласит, на все! – отрезала Соня.
Жена, вздохнув, повернулась к компьютеру, Иван тоже.
Мусорная тема занимать перестала. Иван опять стал искать информацию об Анастасии Бережковой.
Через час он был почти уверен, что родом она из небольшого подмосковного города. В соцсетях у нее было несколько друзей оттуда. То есть подруг.
Не слишком надеясь на успех, Иван написал на своих страницах, что ищет любую информацию о недавно трагически погибшей Анастасии Бережковой.
В том, что друзья-подруги бывшей скрипачки интересуются его блогами и вообще знают о его существовании, он сильно сомневался, но ничего другого придумать не смог.
В городке, откуда предположительно была родом Бережкова, мусорная проблема стояла остро и сильно прибавляла властям головной боли. Недалеко от городка предполагалось построить мусороперерабатывающий завод, и у жителей это энтузиазма не вызывало. Иван отлично их понимал, как бы ни утверждали власти, что очистные сооружения будут не хуже европейских, жители в это не слишком верили. И Иван не верил.
В почту он заглядывал часто, каждые минут пятнадцать. Писем ему приходило много, и он боялся пропустить то, которого ждал. С информацией об Анастасии Бережковой.
Писем было много, но про Анастасию Бережкову никто не написал.
– Не задерживайся, – жалобно попросила Лиля.
– Постараюсь, – пообещал Игорь.
– Я вчера так переволновалась!
У нее был вид обиженного ребенка. Ему нравилось видеть в ней ребенка. Он соврал Ольге, что едет в командировку, и повез Лилю в Израиль. Он смотрел, как Лиля плещется в набегающих на берег волнах, и таял от восторга. Лиля с восторгом смотрела на море, а он точно так же – на нее.
В Израиле они были недолго, всего три дня.
– Мы когда-нибудь будем вместе? – шептала ему Лиля.
– Мы и сейчас вместе, – шептал он.
– Ты же понимаешь, что я имею в виду! – она обиженно от него отворачивалась.
– Мы будем вместе, Лилечка, – обещал он, притягивая ее к себе. – Обязательно будем, потерпи.
Лежать на широкой кровати под кондиционером было не жарко, приятно.
Когда он уже в Москве сажал ее в такси, Лиля плакала.
На следующий день он узнал, что Ольга больна.
– Сходим куда-нибудь в выходные? – Лиля смотрела на него с надеждой выпрашивающего мороженое ребенка.
– Сходим.
«Куда-нибудь» подразумевало в театр или на выставку. Премьеры и новые выставки Лиля отслеживала и старалась не пропускать. Ей нравилось быть интеллигентной женщиной, она хвасталась этими походами немногочисленным подружкам.
Еще она отслеживала новые книги модных авторов, читала их с заметной скукой на лице и прочитанным тоже хвасталась подружкам. Игорь подозревал, что до конца она не дочитала ни одной книжки.
– Игорь… Мне кажется, что тебе со мной скучно!
– Что за чушь, Лиля!
Черт возьми, она же знает, что у него погибла дочь!
Он удивился тому, что злится на Лилю. Нельзя злиться на неразумного ребенка.
– Мне не может быть с тобой скучно. Ты – моя жизнь. Просто я устал.
Внезапно ему показалось, что он попал сюда случайно, по недоразумению. Он зашел в гости. Там ему смертельно надоело, но приличия требовали не показывать вида.
Сейчас он выйдет на улицу и вернется в свою жизнь.
Игорь надел куртку. Обнял жену, поцеловал.
– Не придумывай глупостей, Лилечка. Я тебя очень люблю.
Вчерашней мороси не было. Пока он добирался до Лениного дома, даже пришлось опустить козырек над окном машины, чтобы солнце не слепило.
Он отпер дверь, пошаркал ногами, вытирая их о придверный коврик, не раздеваясь, прошел на кухню, включил чайник и неожиданно почувствовал себя дома.
Как будто ему пришлось ненадолго отсюда уехать, а теперь он вернулся.
Чувство было нелепым, он никогда не жил в тещиной квартире.
Игорь бросил куртку на диван, подумал и повесил ее на вешалку в прихожей.
Щелкнул чайник, он заварил чай.
Зазвонил телефон. Игорь медленно подошел к стоящей на подставке трубке. Экран трубки светился синим. Он поднял трубку и хрипло сказал:
– Алло.
– Простите, я ошиблась, – прозвучал в трубке женский голос, и раздались гудки.
Через несколько секунд телефон зазвонил снова.
– Вы не ошиблись, – быстро сказал Игорь в трубку. – Вам нужна Лена?
– Да, – растерялась женщина.
– Я ее отец.
– Игорь? – спокойно удивилась женщина. – Я Надежда Тихоновна. Вы меня помните?
– Помню.
Надежда Тихоновна, ближайшая тещина подруга. Бессменный гость на тещиных днях рождения.
– Леночка дома?
– Леночка умерла двадцать девятого октября.
– Как? – помолчав, тихо спросила тещина подруга. – От чего она умерла?
– Ее нашли отравленной вместе с художником, который писал ее портрет. Яд был в вине.
Женщина молчала.
– Вы давно разговаривали с Леной?
– Она приезжала ко мне двадцатого, кажется. Двадцатого октября, – Надежда Тихоновна говорила тихо, почти шептала. – Мы посидели, поболтали. Обычно она мне хотя бы раз в неделю звонила, а тут пропала. Я решила, что у девочки свои дела.
– Вчера вы сюда звонили?
– Нет. Я бы и сегодня звонить не стала, у девочки свои дела, зачем навязываться… Но утром позвонил Костя. Он забеспокоился, не может Лене дозвониться. Я сначала звонила на мобильный, потом нашла городской номер. Господи, ее не стало, а я ничего не почувствовала, даже обижалась на нее немного!
– Кто такой Костя?
– Они дружили еще со школы. Костя сейчас в Америке. Он хороший мальчик, я за Леночку радовалась. Где ее похоронили? Рядом с Олей и Любой?
– Да. – За окном раздался тихий стук – на подоконник села синичка. Попрыгала, улетела. – Надежда Тихоновна, вы дома у Лены бывали?
– Конечно, – равнодушно удивилась женщина.
– В последнее время бывали? Я хочу, чтобы вы посмотрели, не пропало ли что-нибудь.
– Боюсь, что тут я тебе не помогу, я не так часто у нее бывала. Летом один раз приезжала, в августе. Привезла с дачи ягоды и завезла Леночке.
– И все-таки я вас прошу посмотреть квартиру. Мне кажется, в квартиру вчера кто-то заходил.
– Сейчас приеду, – быстро сказала старая тещина подруга. – Такси вызову и приеду.
Жизнь казалась прежней.
– Пока, – говорил Марк и обнимал Стасю.
– Пока, – говорила Стася и его не отпускала.
Невозможно было представить, что когда-то ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.
Стася заперла за мужем дверь, посмотрела, как отъезжает его машина, включила компьютер.
Она была потрясена, когда в дверь старенького тетиного домика постучали и веселый доктор Марк, которого она утром встретила на лесной дорожке, спросил:
– Можно?
– Можно, – пролепетала Стася.
В руках у него была бутылка вина и какие-то свертки.
– Я пришел в гости, – объяснил он.
– Вижу, – кивнула Стася.
– Я пришел снимать твою депрессию.
– Это вряд ли получится, – усомнилась она.
– Получится, – заверил он, огляделся, поставил вино на стол, достал из свертка коробку с пирожками. Пирожки выпекали в пекарне у магазина, Стася тоже часто их покупала. – Сначала мы выпьем вина.
– А потом?
– А потом чем-нибудь займемся.
– Чем?
– Сексом? – предложил он. Глаза у него смеялись.
– Для этого существуют специальные девушки, – объяснила Стася.
В убогом домике была жалкая старая мебель, но Стасе почему-то не было стыдно ни за домик, ни за мебель, ни за себя в ветхих джинсах.