– Зачем Лиля приезжала?
Вероника покачала головой – не знаю.
– Лена сказала, что это ваша жена. Вот и все.
Она снова на секунду подняла глаза. И снова в глазах была печаль. И еще жалость.
Игорь снова взял ее за плечи и, наклонившись, тихо спросил:
– Зачем Лиля приезжала?
Вероника молчала. Игорь сжал ее плечи сильнее.
– Она привезла вино?
Вероника отшатнулась, вырвалась.
– Я не знаю! – твердо сказала она. – Я не видела никакого вина!
То есть попыталась соврать твердо. Говорить ложь у нее получалось плохо.
Получилось не твердо, а жалобно.
Игорь повернулся и молча открыл дверь своей машины. Сесть не успел, Вероника схватила его за руку.
Крепко схватила. Он попытался ее руку сбросить, но не смог.
– Пойдемте ко мне домой.
Он покачал головой – не хочу.
– Пойдемте, – попросила она, прижимая к себе его руку. – Пойдемте, я вас никуда не отпущу.
Она потянула его от машины, Игорь захлопнул дверь.
Она так и вела его, прижимаясь к его рукаву. Сначала свернула у перекрестка, потом во двор. Она отпустила его только в лифте.
Лифт изнутри был обклеен разноцветными бабочками. Приклеены бабочки были аккуратно, но почему-то создавали впечатление убогости.
– Вы пытаетесь расследовать смерть вашего друга? – угадала Антонина.
– Да, – кивнул Иван.
Антонина тронула стоящий перед ней стакан с соком. Он был полный, сок она даже не пригубила.
– Кто бы ни убил вашего друга, к Анастасии это отношения не имеет. У вас еще есть вопросы?
– Есть, – вздохнул Иван. – Вы находились у Бережковых, когда Анастасия уехала из дома?
– Я в тот вечер ушла около семи. – Антонина пальцем поправила очки на переносице. – Анатолий Вадимович еще не приехал, у него была какая-то встреча. Анастасия его ждала. Она не нервничала и ничем не была обеспокоена, если вас это интересует. Вы ведь это хотите знать?
– Это, – согласился Иван.
– Послушайте!.. – вздохнула она. – Произошла ужасная трагедия. Анатолий Вадимович в больнице, и дай бог, чтобы он сумел это пережить! Не надо лезть в чужую жизнь.
– Куда Анастасия могла поехать? – Иван уже понимал, что интеллигентная домработница ничего важного не расскажет. Даже если что-то знает.
– Не знаю. Когда я уходила, она никуда не собиралась. Она ждала мужа.
– Я уверен, что вы задавали себе этот вопрос.
– Задавала, – кивнула Антонина. – Ответа не знаю. Но гибель Анастасии и смерть вашего друга точно никак не связаны.
– Откуда такая уверенность?
Она тяжело вздохнула, еле заметно грустно улыбнулась.
– Анастасия любила своего мужа. Она единственная из его жен его любила. Он это знал и очень ценил. Анастасию не вернешь, а все остальное не имеет значения. – Антонина снова тронула стакан, отодвинула его и посмотрела на Степана. – Передай родителям привет.
Потом быстро поднялась и, застегивая на ходу пальто, пошла к выходу.
Иван зачем-то торопливо выскочил следом. Антонина удалялась, поднеся к уху телефон.
Степа топтался рядом с Иваном.
– Когда она приезжала к твоим родителям, она сама в доме убирала? Ну… пыль протирала, мыла что-нибудь?
Вот это действительно не имело отношения ни к смерти Анастасии, ни тем более к смерти Егора, но Иван любил во всем ясность.
– Да нет, – улыбнулся Степан. – Привезла грузчиков и уборщиц. Она у Анатолия вроде домоправительницы. Раньше няней у его сына была. Потом Анатолий с той женой развелся, и Антонина при нем осталась. А что?
– Ничего, – сказал Иван. – Так…
– Вообще-то, Антонина маме понравилась. Мама всех людей делит на добрых и злых. Про Антонину сказала, что она добрая.
– А ты как людей делишь? – Иван пошел к машине. – На холопов и хозяев?
– На честных и ворье, – усмехнулся Степа.
– Разумно, – похвалил Иван. – Пожалуй, я тоже так делю.
Ему хотелось немедленно сделать один звонок, но разговаривать при Степе он не стал. Не потому, что хотел что-то от парня скрыть, а скорее, по старой привычке обдумывать информацию в одиночестве.
Сестре Егора он позвонил, только когда Степа довез его до дома.
Пока ехали, моросило, а сейчас выглянуло солнце. Иван подставил ему лицо и зажмурился от удовольствия.
На детской площадке ползал по горке единственный малыш. Мама его смеялась, прижимая к уху телефон. Она была молодая, Иван хорошо помнил ее девочкой.
– Ирочка, можешь разговаривать? – спросил Иван, когда трубка откликнулась.
– Могу, – фыркнула Ирина. – Еще одну картину продал?
Она приходила в себя после смерти брата. Именно такой ее Иван и помнил, веселой и ехидной.
– Пока нет, – улыбнулся Иван. – Егор писал портрет некой Анастасии Бережковой. Он ничего тебе про нее не рассказывал?
– Фамилию не называл, – насторожилась Ирина. – А про Анастасию говорил. По-моему, она ему нравилась. Анастасия была единственной женщиной после Стаськи, про которую Егор заговорил. Кто она?
– Жена довольно богатого человека. Что он говорил? Ирочка, пожалуйста, припомни все.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Она погибла незадолго до Егора. Попала в автокатастрофу.
Малыш заплакал, молодая мама подхватила его на руки.
– Ира, что Егор про нее говорил?
– Эти смерти связаны?
– Не уверен. Так что Егор говорил?
Солнце опять скрылось, небо снова стало серым.
– Я спросила, не собирается ли он жениться. Ты же понимаешь, меня это волновало, мужик не должен жить один. Егор засмеялся и сказал, что жениться не может, потому что все женщины, с которыми можно не сойти с ума от скуки, замужем. Я сначала подумала, он Стаську имеет в виду… – Ира вздохнула. – Егор сказал, что пишет портрет достойной женщины. Боялся, что не сумеет хорошо написать… Я стала про нее расспрашивать, но он сказал только, что ее зовут Анастасия. И что она замужем.
– Когда это было?
– За пару недель до того, как он умер. Может быть, за месяц. Не помню. – Она помолчала. – Ваня…
– Я найду убийцу, Ира.
Никогда не давай обещаний, если не уверен, что можешь их выполнить, когда-то учила маленького Ивана мама.
– Звони, если что-то выяснишь.
– Обязательно.
– И просто так звони. Пока.
– Пока, – попрощался Иван и сунул телефон в карман.
Начал накрапывать дождь. Молодая мама с малышом на руках побежала к подъезду, Иван придержал ей дверь и вошел следом.
Квартира была женской. На подоконниках горшки с цветами, в кресле большая плюшевая собака. Вероника села в кресло и взяла собаку на руки.
Перед этим, едва раздевшись, она прошла в другую комнату, где у изголовья кровати стояла фотография в рамке, и сунула ее в тумбочку.
Снимок Игорь не увидел, только рамку, но отчего-то был уверен, что это фото ее мужа.
– Сядь, – попросила Вероника, прижимая к себе собаку.
В комнате было еще одно кресло и стулья, расставленные вокруг овального стола, но он опустился на ковер, прислонившись спиной к мебельной стенке.
– Игорь…
Он закрыл глаза.
– Послушай… Я подходила к работе, Лена вышла из машины… Машина была такая же, как у меня, поэтому я обратила на нее внимание. Лена догнала меня, когда я ждала лифт, сказала, что приезжала твоя жена.
– Лена несла бутылку? – Игорь открыл глаза. Вероника смотрела на него с тоской.
– Я не знаю! – помолчав, выдохнула она. – Я не видела никакой бутылки!
Он снова закрыл глаза.
– Игорь!
– Говори, я слушаю.
– Пожалуйста, не придумывай ничего!
– Что было у Лены в руках?
– Сумка, с которой она обычно ходила.
– В ней могла поместиться бутылка?
– Я не видела никакой бутылки!
Она не умеет врать, и это получается у нее плохо.
– В чем Лена несла бутылку? Вероника!
– В сумке, – вздохнула Вероника. – Лена полезла в сумку, когда мы поднялись в офис. Бутылка была в коробке. Я еще подумала, что она купила ее кому-то в подарок. Себе такие обычно не покупают. Игорь, Лена могла купить бутылку в ближайшем супермаркете.
– Почему ты ничего не сказала полиции?
Вероника молчала, он открыл глаза.
– Я не буду ни на кого клеветать!
Она поднесла собаку к лицу, уткнулась в нее щекой.
Игорь повернулся, встал на четвереньки, поднялся, опираясь о стенку.
– Ты хотел со мной пообедать.
– Извини, передумал.
Он вышел в прихожую, надел куртку.
– Игорь, ты можешь допустить чудовищную ошибку!
Вероника за ним не пошла. Она сидела в кресле и прижимала к себе собаку. По ее лицу текли слезы, он заметил это, только когда закрывал за собой дверь квартиры.
В машине он посидел немного, тупо глядя в окно на стоящий перед ним серый Вероникин «Пежо». Видеть Лилю было страшно, но он поехал домой. Когда-нибудь через страх придется пройти, лучше сделать это сразу.
– Ой, как ты рано! – обрадовалась Лиля, выскочив к нему в прихожую, и сразу испугалась. – Ты не заболел?
– Не заболел. – Игорь удивился, что может говорить нормально. – Почему я должен заболеть?
– Ой, как здорово! – она прижалась к нему, едва он снял куртку. – Ты так редко рано приходишь!
И опять Игорь удивился, он не отшатнулся от нее, она продолжала быть его Лилей, родной, уютной. Он смотрел на себя словно со стороны и в какой-то момент даже пожалел, что скоро в его жизни не будет приятного чувства возвращения домой.
– Обедать хочешь?
– Нет.
Он пошел переодеться, она, как обычно, отправилась за ним.
Черт, он не сможет жить, зная, что она страдает.
Примерно так же, как не смог бы чувствовать себя комфортно, зная, что за дверью мерзнет голодный щенок.
Лиля смотрела на него весело и ласково.
– Игорек, ты сходил к нотариусу?
– Нет.
– Игорь! Ну что ты тянешь! – Лиля недовольно поморщилась.
– Времени не было.
– Времени всегда не хватает. Игорь, это нужно обязательно сделать!
– Я помню.
Почему она это сделала? Почему она сделала это с Леной?