А потому Доверенный Секретарь и Хранитель Ключа произнес серьезно:
— Я буду молиться вместе с тобой, Святейший.
— Лучше занимайся своим делом, — буркнул Первый Жрец. — Можешь идти.
— Слушаюсь. — Начальник разведки отдал честь и быстро вышел из зала.
Дерибас поглядел на карту. Теперь положение не казалось ему столь безнадежным. Он уже верил, что враг вскоре будет остановлен. Похоже, Мамбуту наконец-то вспомнил о своих верных слугах.
«А если ОН только испытывал нас? — Это была крамольная мысль. — Тогда ОН уже убедился, что без НЕГО мы беспомощны. Слабые слуги — никудышные слуги…» — Первому жрецу было горько.
«Итак, все возвращается на круги своя. Мы опять загнаны в чащу и горы. С чего начался наш великий поход, к тому мы и вернулись месяц спустя. Тысячи верных бойцов погибли, лучшее оружие уничтожено. Вера неизбежно ослабнет. Вождю не прощают поражений, даже временных. Если я что-нибудь не придумаю, „трон“ закачается. Пора решаться. Когда же, если не теперь? Пан или пропал…»
Зал вдруг изрядно тряхнуло. С потолка из стыков бетонных плит посыпалась известковая пыль.
— Что случилось? — Дерибас спросил по селектору Дежурного жреца. Из них получаются или самые ближайшие соратники, или удобрение для полей.
— Это орбиталка, Ваше Святейшество! — дрожащим голосом отвечал Двадцать третий. — Умные тысячекилограммовки кладет — одну за одной. А нам ответить нечем…
— Понял, — сказал Первый Жрец, нажал кнопку и неожиданно засмеялся.
«Пусть потешатся напоследок, — думал он, шаря в ящиках огромного стола. Искал свой любимый пистолет — антикварный дамский браунинг размером с пачку сигарет. — Это агония наступления. Я уцелею и на этот раз!..»
Дерибас нашел пистолетик и сунул в карман комбинезона. Сейчас все одеты по-военному — так удобней. Первый Жрец собирался поговорить со своим давним недругом и опасным конкурентом, и от этого разговора зависело очень многое.
Верховный шаман красно-черного духа Мамбуту по имени Абай Кербаба был схвачен личной охраной Дерибаса сразу после Великой Пляски в священном городище Арваку и тайно вывезен сюда. Затем все исполнители этой операции отправились на свидание с Истинным Богом. Дело того стоило: теперь ни одна живая душа не знает, кто томится в личной темнице Дерибаса. Первый Жрец сам относил пленнику пищу и воду. Вернее, дымящиеся куски нежной телятины и бутылки с «Белой лошадью», ибо толстяк Кербаба больше жизни любил бифштексы с кровью и хорошее виски. У Дерибаса было два ценных пленника — они сидели в соседних камерах. Гробокопатель, добывший Первому Жрецу дары Мамбуту, сейчас спит — Дерибас регулярно давал ему сонное зелье.
Связка стальных ключей была тяжелой. Ключи с грохотом поворачивались в мощных старинных замках. Первый Жрец вошел в комнату и запер за собой дверь. Еще на пороге он почуял тяжелый дух, исходящий от верховного шамана. Дерибас захватил с собой поднос с традициондым обедом: полная тарелка биф" штексов и раскупоренные пол-литра виски. Шамав дремал, развалившись в мягком кожаном кресле.
Это был толстый старик в длинной, некогда белой, а ныне докрытой разноцветными пятнами юбке, с голым лоснящимся торсом и почти женской грудью. На голове его криво сидел посеревший от времени венец из страусиных перьев, которому явно шла не первая сотня лет. На голых ногах с раздутыми ревматическими суставами были чудовищных размеров адидасовские кроссовки без шнурков. Однако во время традиционного обряда в честь Мамбуту шаман выступал босиком.
Грубо обтесанные каменные стены кое-где были прикрыты ярко раскрашенными циновками. Остальные содрал шаман, соорудив себе ложе у дальней стены. У двери стоял табурет с тазом для умывания и плотно укупоренная параша. С низкого потолка свисала голая лампочка на шнуре, которая горела день и ночь. На полу перед Кербабой стояла дочиста вылизанная тарелка и валялась пустая бутылка. Ни кружки, ни стакана — шаман всегда пил из горла. Уже сутки Дерибас не приходил сюда — было не до пленника.
Шаман вдруг приоткрыл левый глаз, бросил на Первого Жреца пронзительный взгляд и снова закрыл глаз.
— Добрый вечер, великий Кербаба. Благодарю твоих могучих предков за рождение столь прекрасного слуги Мамбуту, — церемонно произнес Дерибас, чуть наклонив голову.
— Привет и тебе, шарлатан, — проворчал старик, открывая оба глаза. — Что тебе нужно?
— Извини, достойнейший, что долго не приходил. Идет война, решается судьба Родины, и у меня не было ни одной свободной минуты. — В голосе Дерибаса не звучало ни грана раскаяния.
После бесконечного первого допроса они не вели долгих бесед. Теперь пришло время.
— Посмейся, посмейся над стариком…— благодушно проворчал верховный шаман. — Потом Мамбуту пощекочет твои ребра раскаленным жезлом. Он тоже имеет чувство юмора… Да ты не жуй сопли — скажи, что надо. Быть может, я и смогу тебе помочь. Очень уж есть хочется. — Он мерзко захихикал, шумно втянул носом воздух и облизнулся.
Первый Жрец опустил поднос на пол и прислонился к шершавой стене. Он не знал, чего ожидать от Кер-бабы, и потому не подходил близко. Руку он держал в кармане — там, где был снятый с предохранителя браунинг.
— Сначала я обрисую тебе ситуацию. Это наша последняя попытка вырвать Бочасту из рук Лиги. Сейчас или никогда, — проникновенно заговорил Дерибас. Как будто перед ним был верный соратник, а не гнусный еретик, глумящийся над святым именем Мамбуту. — Прежде чем пойти в наступление, я нанес упреждающий удар по Лиге — отправил в тысячи адресов посылки с Ногтями Мамбуту. Карантинщики назвали это пандемией изменки. Заразились миллионы людей и ксенов, но все вышло не так, как я задумал. Приступы случаются редко и длятся недолго. Мало кто превратился в чудищ, экономика не рухнула, межзвездное сообщение не пострадало, солдаты не перебили друг друга. Лига ввела чрезвычайный налог и гасит им потери…
— Но ты уже не мог отступить, — перебил Первого Жреца Кербаба, — и бросил людей на верную смерть.
Дерибас молча кивнул. Сейчас ему незачем было лгать.
— Поначалу все шло как по маслу. Войска Регента бежали или переходили на мою сторону. Авангард был в двух переходах от столицы, когда Карантин сбросил десант, а с неба ударили ракеты и лазерные пушки. И вот мы прячемся в лесу, а на головы нам сыпется смерть, ежечасно унося сотни жизней.
— Я уже понял, что бункер бомбят…— покивал верховный шаман и стал яростно чесать лоб и виски. — Ты хочешь пойти на Пяту и просить Мамбуту о помощи,-догадался он. — И надеешься, что я дам тебе совет. Так вот он: иди и получи то, чего достоин. — Голос старика креп с каждым словом и наконец загремел, наполняя темницу самолетным гудом. — Если черно-красный дух признает тебя своим слугой — значит, я не прав. Тогда веди за собой бочайцев, громи неверных. Если же он разотрет тебя в пыль — поделом самозванцу. Мамбуту нас рассудит…— Замолчал, выдохшись. Взгляд Кер-бабы неудержимо притягивала бутылка виски. Весь мир сузился до заветного вместилища янтарной жидкости. «Ах ты, гнида! Кусок сала! — разозлился Первый Жрец. — Старая жаба! Откуда только храбрости набрался? Уверен, что Мамбуту защитит. Ну, еще поглядим!..»
— Я хотел спросить: где, как и когда надо прийти на Пяту, чтобы иметь разговор с Мамбуту? — пересилив себя, смиренным тоном заговорил Дерибас. — Я бывал там много раз… — «Не так уж и много, — мысленно поправил себя. — Предпочитаю посылать других — зачем попусту рисковать?» — …но не всегда Великий Дух открывал мне свой лик. Сейчас каждая минута на счету, и промашки быть не должно.
— У Мамбуту нет любимчиков. Нужны хорошие мозги и дьявольское терпение — и тогда Великий Дух даст тебе все. Я знавал чужаков, которые ходили на Пяту как к себе домой, и бочайских шаманов, размазанных по камням. И все потому, что у одних была голова на плечах, а у других — нет. Сам я двадцать лет наблюдал за Пятой, пока не сообразил, чего ждет от людей Мамбуту.
— Сейчас нет времени выяснять, кто из нас святее. Помоги мне — и после победы мы вместе будем править миром. Я уйду покорять галактику, освобождать ее от оков Лиги, а ты останешься полновластным хозяином здесь.
Кербаба даже присвистнул от изумления.
— Твои планы столь велики… — В голосе его звучало не восхищение, а жалость. — Если у тебя и была раньше голова, то теперь ее уж точно нет.
«Ах ты, падаль! Смеешь глумиться надо мной?! — пришел в ярость Первый Жрец. — Вот ты и выбрал свою судьбу». — И все же он сделал последнюю попытку.
— Я дол жен— нацелить мощь Мамбуту на разрушение истинных сил зла. Если Великий Дух занят вселенскими заботами и ему не до нас, грешных, — севшим голосом заговорил Дерибас, — он даже не заметит, что его карающую руку слегка поправили.
От такой наглости у великого шамана отвисла челюсть.
— Не святотатствуй! — овладев собой, воскликнул он. — Не накликай беду на нашу землю!
Первый Жрец воздел руки, закатил глаза и произнес торжественно, нараспев:
— Я приношу эту жертву тебе, о Великий Дух Мам-буту. Если ты примешь ее, значит, ты разрешаешь мне прийти в твои владения.
Размякший в кресле Кербаба оказался на удивление прыток. Он вскочил на ноги и ринулся к двери. Налети эта туша на Первого Жреца, она сбила бы его с ног и погребла под собой. Дерибас опустил руку в карман и выстрелил сквозь штанину комбинезона. Пуля попала великому шаману в необъятный живот. Он споткнулся, хватанул ртом воздух, взревел, как взбешенный бык, и сделал еще шаг. Вторая пуля ударила ему в грудь.
Первый Жрец не спешил разрядить в Кербабу всю обойму, иначе жертва будет неполноценной. Он ждал. А великий шаман стоял, пьяно шатаясь. Идти вперед он не мог, но и падать — не падал. Дерибас повернулся, сунул ключ в замочную скважину. Ключ не хотел поворачиваться. «Останусь здесь, с трупом! Никто не знает, где я!» — пронеслась паническая мысль. Он дернул ключ изо всей силы, замок хрустнул, но не поддался. За спиной раздался сип и тяжелый шаг.
«Идет моя смерть, — понял Первый Жрец. — Мам-буту решил меня наказать». Он выдернул ключ и попытался вставить обратно. Рука предательски дрожала. Ключ не попадал в скважину. Снова сип и еще шаг.