Яростная схватка продолжалась целых полчаса. Когда прибыла подмога, почти все солдаты уже полегли. Ворвавшись на космодром, страторианцы спалили уцелевшие танки ойроцатов. Два десятка выживших в пекле «раков» сдались в плен и тут же были расстреляны.
Карантинщики обнаружили, что им не покинуть Бочасту: все летательные аппараты сгорели. Отчаянные тахиограммы посыпались на трансгал, готовящийся начать гиперпереход, и в штаб Карантина — на Алама-гордо. Капитан трансгала не стал показываться на экране и ограничился сообщением из пяти слов: «Корабль перегружен. Мне очень жаль». Он соврал: места бы хватило всем. И на трансгале оставались спасательные шлюпки, которые можно использовать вместо челноков, но капитан не хотел рисковать.
Командующий карантинными войсками лейб-адмирал Хорьх-Цатый упорно молчал. Его штаб-квартира ни разу не вышла на связь. На призывы обреченных ответил старик Киндергласс.
— Мы о вас не забыли, — вещал он с экрана тахи-онного передатчика. — На Бочасту полным ходом идет десантная баржа на гипербуксире. Ее сопровождает корвет. Держитесь. Помощь близка.
Токанага выгнал из посольского центра связи своих офицеров и спросил лейб-адмирала Киндергласса:
— Когда придет баржа?
— Через три дня, — с легкой грустью в голосе ответил Киндергласс.
Лицо лейб-коммодора посерело.
— Зато я могу тебя обрадовать, — со странной веселостью продолжал лейб-адмирал. Он привычно вертел в руках драгоценный глобус Бочасты. — Только что состоялась экстренная коллегия Здравдепа. Снят с должности Хорьх-Цатый — директор наконец-то вспомнил о моих докладных. Решить бочайскую проблему доверено разведке и спецподразделениям. Отныне руководить операцией буду я; Мне предоставлены все необходимые полномочия.
— И вся полнота ответственности, — буркнул Токанага, успевший оправиться от страшного известия. — Я безмерно счастлив, что ценой нашей жизни тебе удалось прищучить «раков», — впервые в жизни он съязвил, разговаривая с адмиралом. Приговоренный к смерти может позволить себе такую роскошь.
— Если мы не успеем, я позабочусь о твоей семье, — произнес Киндергласс и выключил связь.
Победа была полной. Но только здесь, на Бочасте, а ненавистная и желанная Галактика по-прежнему оставалась недостижимой. Первый Жрец не испытывал радости — все шло по плану. Медленней, чем хотелось бы, но Мамбуту некуда спешить. Значит, не пристало торопить события и его верным слугам.
Пришел Доверенный Секретарь и Хранитель Ключа, принес благую весть: враги передрались на космодроме. Карантинщики убивают друг друга — что может быть приятней для ушей?
Турау Яксер по-прежнему был полезен Дерибасу. Он опутал Бочасту паутиной и, дергая за эти ниточки, может заставить кукол двигать руками-ногами и открывать рот. Потому исходящая от Яксера опасность растет с каждым днем. Рано или поздно она перевесит приносимую им пользу, и тогда надо будет убрать Секретаря, сделав вид, что он пал от рук врага.
— Кто-нибудь остался в городе? — спросил Первый Жрец, внимательно приглядываясь к Яксеру.
Начальник разведки ответил на его взгляд приветливой улыбкой.
— Батальон страторианцев, командир бригады и Токанага со своим штабом. Они ушли с космодрома и заняли круговую оборону в правительственном квартале.
— Так много уцелело?
— Истинный Бог дал им отсрочку.
— А зоркие глаза и длинные уши?
— Все шпионы здесь. Никто не сбежал.
— Хм. — Дерибас нахмурился: странная новость. — Значит, жду-ут… — протянул он. — Чего? Кого?
— Когда вернется археолог.
— Но ведь он не вернется, — тусклым голосом произнес Первый Жрец и вдруг осознал, что ничуть в этом не уверен.
Яксер только пожал плечами, но, увидев, как перекосилось лицо Дерибаса, сказал:
— Мертвые не возвращаются.
И опять Первый Жрец остался недоволен.
«Что за мука с ним разговаривать!» — подумал начальник разведки и добавил:
— Конечно, если этого не захочет Мамбуту.
«Торопит, — подумал Дерибас. — И правильно делает. Надо поспешить. У Мамбуту бывают странные капризы… А чего же я тяну? Зачем мне нужен этот мешок с костями? Порой мне начинает казаться, что я лучше Великого Духа знаю, что нужно для его блага. — Подумал и испугался. Самое время было помолиться. — Прости меня, о Великий Боже, за мое святотатство…»
В глубине души Первый Жрец прекрасно знал, зачем маринует черного археолога. Только Платон Рас Ольник мог добыть ему Сердце Мамбуту — то, что бросит к его ногам всю галактику.
ГЛАВА 23КОНФИСКАЦИЯ
«Ниндзя-в самурайской Японии (Старая Земля, Средние века) воинский клан, отрицавший кодекс Ву-сидо, то есть бой по правилам. В терминологии „золотого века“ — человек, владеющий приемами боевых искусств ниндзя. В настоящее время — тот, кто умеет незаметно перемещаться и убивать своим телом, не используя современного оружия».
Мир обезумел, но Кнутсен уцелел. Он еще не знал, что он и Платон Рассольников больше не ЧУЖИЕ для Следа. Коснувшись артефактов, любой смертный навсегда становится своим — отмеченным Мамбуту.
Серый Лис больше не получал докладов от стаи кибермух. Его помощницы были истреблены все до единой. Он зарылся в землю, благо маскироваться умел превосходно — даже лучшим бочайским следопытам отыскать не под силу. Зарылся и стал ждать. И вот однажды проснулся тахионный передатчик. Это был Киндергласс. Он сказал усталым голосом:
— Чудо свершилось. — Лицо его было, как обычно, непроницаемо. Сторонний наблюдатель ни за что не смог бы понять, замечательное это чудо или ужасное. — Теперь ты — моя главная надежда.
— Мои акции растут в цене? — усмехнулся спецагент.
— У тебя есть шанс стать спасителем галактики. Со всеми вытекающими…
— Спасители долго не живут. Уж лучше я останусь скромным тружеником.
— Давай к делу, — Старик нахмурился. — Обрисуй ситуацию.
— Первый Жрец спешно воссоздает Армию Истинного Бога. Через неделю он сможет занять столицу и провозгласить себя Духовным Владыкой. Его поддерживает весь народ, так что проблем с легитимностью нет. Он вправе потребовать у Лиги официального признания. Самое главное: у него в руках целая куча «игрушек» Моргенахта. Он захватил всю добычу археологической экспедиции Рассольникова.
— Так-так…— Киндергласс почесал голый желтоватый подбородок. — Вот и ясна твоя задача. — В сощуренных глазах его зажглись ледяные огоньки. — Ты заберешь и доставишь мне «игрушки». Корвет и глиссеры через три дня будут ждать тебя на орбите. Если надо, я пожертвую всеми, чтобы вытащить тебя и ГРУЗ. Ты меня понял?
— Так точно.
— Удачи тебе, сынок, — буркнул лейб-адмирал и прервал связь.
Платон сидел на куче соломы и яростно скреб голову. Ему казалось, что давно не мытая шевелюра полна мелких насекомых. Он старался не думать, каких именно. У археолога отобрали все вещи? остался только мик-рочип в башке, полевой комбинезон да ботинки. Много с этим имуществом не навоюешь. Конечно, ударом каблука теоретически можно пробить голову охраннику, захватить оружие и тогда… Есть еще шнурки, которыми следует быстро и качественно душить врагов. Только сначала надо добраться до их горла… Поджечь солому, устроив в камере пожар, и в возникшей сумятице рвануть на выход? Но тусклая и чадная керосиновая лампа висит под самым потолком, а стены гладко обтесаны — не достанешь. Словом, мечтать не вредно.
Загремели ключи в замках, и тяжеленная каменная дверь медленно, с тугим скрипом начала открываться. «Неужто все? — пронеслась испуганная мысль. — Выведут к ближайшей стенке, шлепнут и кинут в общую могилу. Или решили использовать по прямому назначению? Закуют в цепи и заставят копать След. Пока не сдохну. И никому нет дела до пропавшего на Бочасте гробокопателя. Тем более что идет война и гибнут тыщи сапиенсов…»
В дверном проеме показался автомат, а затем и его обладатель — уже знакомый археологу охранник с черной повязкой на глазу. Он не собирался заходить внутрь — к чему лишний риск?
— А-ну выходь! — приказал бочаец Рассольникову.
Платон не спешил подниматься на ноги. Он начал расшнуровывать ботинок. Самое время претворить замыслы в жизнь. Другого случая не представится.
— Живей! — рыкнул охранник, решив, что пленник обувается. — Начальство ждать не любит.
Из коридора донеслись два мужских голоса. Значит, за ним пришли несколько партизан. Поняв, что проиграл, Рассольников встал и, подволакивая ногу с незавязанным ботинком, двинулся на выход.
— Да скорей ты, кляча! — прошипел бочаец.
Охранник отступил в коридор. Шагнув через порог, археолог увидел, что партизан в коридоре трое, и все они наставили на него, безоружного кладоискателя, не подвластные времени и пространству «Калашниковы».
— Вперед! Быстро! — прокаркал одноглазый бочаец, и процессия двинулась по мрачному, пыльному коридору.
Задний охранник вдруг схватился за грудь и кулем свалился на пол. Автомат его не успел грохнуться о каменные плиты — мелькнула серая тень, подхватив оружие в сантиметре от пола. Рассольников ничего не заметил, плетясь под конвоем.
Тот бочаец, что шел сразу за пленником, автоматным стволом подталкивая его в спину, услышал странный звук и обернулся. Спустя миг он тоже улегся на полу — мордой в крысиный помет. На сей раз археолог почуял движение позади. И пока он оборачивался, было покончено с идущим впереди бочайцем, который только-только начал поднимать свой АКМ.
Увидев труп охранника, Рассольников замер. Его глазами сейчас смотрел микрочип, но Платон сумел уловить лишь мелькнувшую тень. А затем эта тень застыла рядом с Рассольниковым и превратилась в ладно скроенного человека в хамелеоновом костюме. Лицо было покрыто толстым слоем ваксы.
— Где «игрушки»? — спросил он на космолингве. Платон молчал, и тип тряхнул археолога за плечо. — Говори скорей! У нас мало времени.
— Ты кто такой? — хрипло спросил Рассольников. — На кого работаешь, ниндзя?