74
Впервые за пять лет Николай Бондарь выспался на чистом белье в мягкой постели. Блаженство! Он правильно поступил, взяв ключи от квартиры начальника. Тот использовал его, пока был при власти, а теперь, когда сдох, отдает должок своим имуществом.
Встав утром, Бондарь покайфовал под теплым душем, не жалея шампуня и геля, побрился, подыскал себе подходящую одежду, включая белье, и полностью переоделся. Одежда начальника была ему немного великовата, но он отъестся, благо, еда в холодильнике на первое время имеется.
Насытившись, он припомнил, что начальник угрожал видеозаписью убийства первой женщины. Где эта запись может быть? Долго думать не стал. Раскурочил единственный ноутбук, разломал все диски, а флешки и карты памяти спустил в унитаз.
Обшаривая шкафы, он нашел немного денег, а также диковинные аксессуары для плотских утех. Ухмыльнулся. Правильно говорят, что тюрьма калечит психику людей по обе стороны решетки. Попалась ему на глаза и пачка чулок, точно таких же, какие ему вручали перед каждым делом. Вытащил их из пакета и сунул в карман — могут пригодиться.
Стал ждать. Ближе к вечеру кто-то отпер ключом дверь в квартиру. Бондарь неслышно прокрался по мягкому ковру и притаился за дверью в комнату. Сквозь щелочку заметил длинные черные волосы — те самые, с фотографии женщины по имени Полина. Красивая птичка прилетела в ловушку!
Бондарь натянул один чулок на голову, чтобы скрыть лицо. Концы другого накрутил на оба запястья и подергал, проверяя удавку, порадовался — руки помнят.
Женщина долго возилась в прихожей, кажется, переодевалась. Наконец, вошла. Бондарь был готов сразу напасть на нее, но, увидев, обомлел. На ее лице была стильная маска, тело облегал черный кожаный купальник, на ногах чулки с широкой резинкой и туфли на шпильках. В руках она держала хлыст.
Они увидели друг друга и замерли от легкого шока. Так вот ты какая, Полина. Но пауза быстро закончилась. Первой опомнилась гостья, поняв, что перед ней не хозяин квартиры, и ударила его хлыстом по руке. Второй удар у нее не получился: мужчина сумел скрутить ее, развернуть к себе спиной и придушить чулком, как он делал раньше.
— Остановись, Бондарь, — захрипела она.
Николай удивился, что его узнали в чулке, и ослабил хватку. Убивать сразу не входило в его планы, он должен получить деньги.
— Откуда ты знаешь меня?
— Где Гаврилов? Ты убил его?
— Не твое дело, Полина, — он специально назвал ее имя.
— Если тело нашли, сюда нагрянут.
— Не найдут. Не сегодня. Он вообще застрелился. Где деньги?
— Ему нравилось, когда я такая. Но я могу быть разной, — голос женщины стал ласковым, она отбросила хлыст и погладила Николая по бедру. — Скажи, как ты хочешь, я все сделаю. А потом деньги.
Она изогнулась в талии, потершись о него ягодицами. Бондарь почувствовал нарастающее желание — у него не было женщины пять лет. Он больше не затягивал чулок, его руки жадно гладили женское тело в облегающем белье. Она развернулась к нему, коснулась грудью, прижалась бедрами. Обоюдные ласки нарастали. Ему захотелось почувствовать голую бабу без кожаной упаковки. Он дернул за одну молнию на ее костюме, за другую, она игриво отстранилась, предложив:
— Давай выпьем. Я все сама сниму.
Идея показалась Николаю здравой. Он метнулся к холодильнику и вернулся в комнату с бутылкой водки и двумя стаканами. Женщина томными движениями обнажила грудь, сдвинув боди вниз. При виде белых грудей и вишневых сосков его взгляд заметался между красивым телом и булькающей водкой: как бы не разлить — а она приблизилась к нему вплотную. Поставив бутылку на столик, он сжал обнаженную грудь, засопел.
Полина засмеялась:
— Сними чулок, как ты выпьешь…
Грудь не хотелось отпускать, он стаскивал чулок свободной рукой, вертя шеей, и вдруг заметил, что она задержала руку над его стаканом. В руке что-то было. Он сдернул чулок, схватил ее за запястье — на стол упал пузырек, покатился и замер этикеткой вверх. «Клофелин. Капли», — прочитал он.
— Ах, ты сука! — взъярился Бондарь. — Настроилась убить своего мужика, а меня тем более.
Она пыталась оправдаться, врала про добрые намерения, но ему от нее теперь требовались только деньги. В ход пошли кулаки, а потом чулок в качестве удавки. Неожиданно зазвонил ее телефон в прихожей.
— Ты с кем-то в сговоре? — насторожился Бондарь. — Идем, посмотрим.
Он подвел ее к телефону, заставил ответить под своим контролем. Из трубки зазвучал голос: «Там, в джипе я не полностью отключился… Жду в десять в главном павильоне».
Связь прервалась. Бондарь молчал, переваривая услышанное — два рюкзака с деньгами.
Первой заговорила она:
— Парень выжил, значит и тебя мог видеть.
— Мне все равно. Гони деньги! Половина тебе — половина мне.
— Он тоже требует половину.
— Да пошел он!
— А выжил он из-за того, что ты облажался.
Полина прильнула к Бондарю и зашептала:
— Я спрятала деньги на студии, и там же назначена встреча. Это удобно, можно решить обе проблемы разом. Мы будем действовать вместе.
Он посмотрел в ее карие глаза под маской. Она заверила:
— На студии никого не будет. Я знаю там все закоулки.
75
Главный павильон киностудии располагался в самом большом цеху бывшего радиозавода. Для нового проекта он был декорирован под парадный зал великокняжеского дворца. Внутренние стены зала представляли собой красочно оформленные интерьерные перегородки, отступавшие от бетонных стен цеха на два-три метра. Декоративный зал имел четыре выхода, а в старый цех вели восемь больших и малых проемов, два из которых были предназначены для въезда автомобилей.
Оценив обстановку на месте, Петелина убедилась, что поступила рационально. Чтобы не спугнуть Автора, она не решилась привлечь большие силы. Валееву с Майоровым помогали двое местных полицейских. Распределившись, они должны были перекрыть каждый из декоративных выходов, как только Автор войдет в зал на встречу со Щукиным. Четырех вооруженных профессионалов должно быть достаточно, чтобы скрутить киношника, возомнившего себя гениальным преступником.
Группа прибыла на киностудию за двадцать минут до назначенного времени. Петелина устроилась в застекленной каморке под потолком цеха откуда можно было тайно наблюдать за тем, что происходит внутри декораций.
Без десяти десять в зал вошел Роман Щукин. Под его одеждой был спрятан радиомикрофон, который прослушивали все участники операции. Он встал в освещенном углу за высоким креслом между двумя проходами.
Кто из троих, получивших угрозу по телефону, придет к нему на встречу?
Ровно в десять из дальнего прохода в зал вошел человек в маскарадной маске. Он направился к Щукину, остановился на границе света и мрака и спросил:
— Почему ты позвонил мне?
Голос был смутно знакомым, однако по одной фразе определить человека было трудно.
— Ты принес деньги? — задал заранее оговоренный вопрос Щукин.
— Что ты знаешь о деньгах?
— Шесть миллионов двести сорок тысяч долларов поровну в двух рюкзаках. Один из них мой. Если не получу, сообщу о тебе в полицию, Автор.
И тут из ближнего проема в зал стремительно вошел второй человек. Он не скрывал свое лицо, да и по голосу его Петелина сразу узнала. Это был Филипп Сонин.
— Ах ты гаденыш, ты точно знаешь сумму! Устал пересчитывать, да?
Продюсер шел прямо на Щукина, тот загораживался креслом. В метре от кресла Сонин остановился и выхватил из-за пояса пистолет:
— А вот теперь поговорим так, как я хочу. — Он кивнул человеку в маске. — Славик, обойди его сзади и обыщи.
Для следователя все сразу прояснилось. Она не ошиблась. На встречу пришли сразу двое из ее списка. Слава Куркин организовал ограбление с ведома шефа. Продюсер решил не мучиться с кинопроизводством, а присвоить все деньги сразу. Замминистра, вложивший краденые деньги, не смог бы заявить на него.
Она отдала команду на задержание. С четырех сторон в зал ворвались оперативники. Все их внимание было сосредоточено на вооруженном Сонине. Валеев кричал, требуя бросить пистолет. Куркин попятился и побежал, за ним метнулся Майоров. Валеев выстрелил для острастки вверх. Испуганный грохотом выстрела, продюсер выронил оружие. Ему надели наручники. Валеев сообщил ему о его правах и что он задержан по подозрению в убийствах.
— Нет! — визгливо крикнул Сонин. — Мне позвонили, и я пришел на встречу. Я хотел узнать про мои деньги, если вы не можете их найти. Я уверен, это Полина Черная навела грабителей. Арестуйте ее!
Майоров вернул в зал Куркина. Тот тоже твердил:
— Я ни при чем, это Полина мечтала о деньгах.
Петелина заметила, что Щукин исчез. Воспользовавшись суматохой, он сбежал. Сдвинув стекло, она крикнула вниз:
— Щукин! Задержите его. Я предупрежу охрану, чтобы перекрыли выходы.
Валеев ринулся в проход за беглецом. Петелина спускалась в цех по железной лестнице. С высоты своего положения она пыталась определить, каким из выходов воспользовался беглец. Она увидела какое-то движение в темноте. Ей показалось, что убегают двое. У одного из них длинные темные волосы. А ведь третий подозреваемый в ее списке — женщина! Она помогает Щукину?
Елена бросилась за ними.
Зрение ее не подвело за исключением важной детали: вместе с брюнеткой убегал не Щукин, а Бондарь. Женщина провела его по запутанным коридорам и затолкала в гримерную.
Тут он сорвался:
— Ах, ты сука! В западню меня затащила, сдать решила.
— Не ори! Я сама чуть не влипла.
— Гони деньги. Где моя доля?
— В багажнике машины.
— Что? — задохнулся от возмущения Николай. — А какого мы здесь торчим?
— Нам надо было убрать свидетеля, кретин.
Он вцепился в ее шею руками.
— Лживая сука! Ты — мой свидетель. Я тебя руками задушу.
Но руками душить оказалась сложнее, чем чулком. Женщина ткнула ему пальцами в глаза и ударила коленом в пах. Тот разжал руки и согнулся от боли. Она дернула ящик гримерного столика, выхватила оттуда электрошокер и ткнула ему в шею. Раздался электрический треск, Бондарь упал.