У Люка кружилась голова. Сколько он ни слушал объяснений мистера Толбота и мистера Хендрикса, вопросам не было конца. Собеседники не сводили с него внимательных глаз.
– Нина, – наконец выговорил Люк. – Нина тоже предательница.
– Да, – подтвердил мистер Толбот.
Люк вспомнил, как на секунду он принял Нину за Джен в ту первую ночь в лесу. Он тянулся к Нине всей душой. Ему нравился её смех. А она оказалась предательницей.
– Что с ними будет? – спросил Люк. – С Джейсоном и Ниной?
Мистер Толбот отвёл взгляд.
– Иногда лучше не знать, – прошептал он.
«Убьют, – подумал Люк. – Убьют или, что ещё хуже, замучают до смерти». Он содрогнулся. Разве это его вина? Разве мог он спасти других мальчишек, не выдавая Джейсона и Нину? Нет… они сами выбрали предательство.
– В жизни много жестокости, – заметил мистер Толбот. – Не зацикливайся.
В углу комнаты тихо тикали старинные часы. Люк задал очередной вопрос:
– А почему полиция поверила вам, а не Джейсону? Тот полицейский при желании мог арестовать всех нас, – сказал Люк, вспомнив, как осторожен был мистер Толбот после митинга, как старался, чтобы никто не заподозрил, что он связан с Джен. – Мне казалось, вы потеряли доверие полицейского управления. Не обижайтесь, – быстро добавил он.
Мистер Толбот пожал плечами, будто потеря доверия не важнее комариного укуса.
– У меня были доказательства, – ответил он. – Они это любят. И хочу добавить, замена на рождественской фотографии лица Джен твоим оказалась блестящей идеей.
Он старался держать себя в руках и произнёс имя Джен ровным голосом, но Люк заметил, как мистер Хендрикс с благоговением, словно в безмолвной скорби, склонил голову.
Видел ли мистер Хендрикс когда-нибудь Джен? Люк не знал, но тоже склонил голову.
– Джен бы понравилось, что с помощью её фотографии надули демографическую полицию.
Люк подавил невольный смешок. Джен пришла бы в восторг.
– А есть ли лучший способ помнить любимых, чем делая то, что им нравилось? – спросил мистер Хендрикс.
Мистер Толбот молча кивнул. Мистер Хендрикс продолжил объяснения:
– И, молодой человек, вы не осознаёте могущества данного вам имени. Ли Грант. Ваш отец… отец, указанный в школьных документах… очень влиятельное лицо в нашем обществе.
– Он мне не отец, – жёстче, чем намеревался, ответил Люк. – Никогда его не видел. И я не Ли Грант.
Мистер Хендрикс и мистер Толбот обменялись взглядами. Может, решили, что он всё-таки не совсем готов покинуть школу.
– Но ведь вы умеете притворяться Ли Грантом, вот что важно, – возразил мистер Хендрикс.
Люк нетерпеливо покачал головой. Ему вдруг опротивели все эти иносказания. В них не было ничего настоящего, это вам не посадка картофеля или бобов. Быть фермером гораздо легче, когда на глаз определяешь, удался урожай или нет. Но его мучил ещё один вопрос.
– Почему они так поступили? – спросил он. – Джейсон и Нина… Почему предали друзей? Товарищей-экснетов?
– А они никогда не были вашими друзьями, – резко возразил мистер Хендрикс. – Они появились в Хендриксе и Харлоу с одной-единственной целью: выявить и выдать полиции как можно больше бывших скрываемых детей. Они использовали тайное желание экснетов поделиться с кем-нибудь настоящими именами, которые им были нужны для предательства. Джейсон и Нина сами никогда не прятались. Они осведомители, подсадные утки.
– Но демографическая полиция назвала их нелегалами с фальшивыми удостоверениями… – заметил Люк.
– Полиция тоже умеет лгать, – мрачно ответил мистер Хендрикс. – Правительству выгоднее заявить, что они арестовали третьих детей, а не предателей.
Люк пытался переварить информацию. Нина, так страстно говорившая о третьих детях, Джейсон, рассказывавший о защите экснетов в Хендриксе… сами никогда не прятались? Только стремились навредить тем, кто им доверился?
Прожив всю жизнь на ферме, Люк и представить себе не мог такого коварства.
А теперь мистер Хендрикс и мистер Толбот хотели переправить его куда-то, где ему придётся даже труднее, чем в Хендриксе?
– Со всем уважением к другу, – кивнул мистер Толбот в сторону мистера Хендрикса, – замечу, что мы пока не знаем точно, как Джейсон и Нина начали работать на демографическую полицию и почему они попали в эти школы. Пока это только догадки. В конце концов они просто дети.
– Просто дети? – возразил мистер Хендрикс. – Думаете, только взрослые способны на такую подлость? Конечно, их кто-то направил на этот путь…
– Завтра я буду их допрашивать, – тихо перебил его мистер Толбот. – И я намерен вскрыть факты, которые мои коллеги из демографической полиции предпочли бы от меня утаить. Вероятно, этим двоим предложили за работу солидную сумму. Или… – Он горько засмеялся, – разве что они верят в правое дело, искренне преданы идее. Кто знает?
Люк задумался. Давным-давно, только познакомившись с Джен, он размышлял, прав ли демографический надзор, может, он действительно не имеет права существовать, есть пищу, нужную другим. Но Джен убедила его, что это неправда и все имеют право на жизнь. Несмотря ни на что. Но вдруг Джейсон и Нина действительно верили в то, что делают, даже среди врагов… так же, как верил в свою правоту мистер Толбот, обманывая демографическую полицию, хоть и работал в полицейском управлении.
Люк потер виски. Эта задачка для мозга казалась потруднее, чем экзамен по истории. Жаль, что все кругом притворялись и не были самими собой.
Часы в углу зазвенели серебристым перезвоном колоколов, размеренно пробили несколько раз. Люк посмотрел на циферблат, ему даже не пришлось считать удары: восемь часов.
– Ладно, – поднимаясь, сказал мистер Толбот, – собери вещи, пока остальные не вернулись с… как вы это называете? Идеологическая обработка? Сегодня же, чуть позже, я отвезу тебя в новую школу. Расскажу о ней по дороге.
– Нет, – ответил Люк.
Мистер Толбот и мистер Хендрикс взглянули на него озадаченно. Потом мистер Хендрикс засмеялся.
– Значит, вы придумали какое-то другое название, кроме идеологической обработки?
Мистер Хендрикс, очевидно, его неправильно понял. Люк мог притвориться, придумать какое-нибудь другое название для лекции, подтвердить, что именно это он имеет в виду, но дело было совсем в другом.
– Нет, – твёрдо заявил он. – Я не хочу уезжать.
Теперь мистер Толбот и мистер Хендрикс, полностью ошеломлённые, смотрели на него, разинув рты. Люк мог угадать их мысли: мол, мы ему дали новые документы. Дали место, чтобы спрятаться. Сегодня спасли жизнь. А он заявляет: «Нет»? Да как он смеет?
Люк вздохнул. Он и сам бы хотел знать, откуда такая решимость. Всего два месяца назад он покинул родной дом испуганным ребёнком, который и слово боялся сказать. Под чужим именем, в чужой одежде… своими остались лишь воспоминания. Но те воспоминания чего-то сто́ят, да и он сам тоже. Он не пешка на шахматной доске, движимая по чужому плану.
Люк размышлял, чего добился в Хендриксе, не о том, как помог перехитрить Джейсона, а о саде, новых друзьях, подготовке к экзаменам.
«Джен, ты бы мной гордилась», – подумал он.
Теперь он пытался придумать, как это объяснить мистеру Хендриксу и мистеру Толботу.
– Я рад, что вы хотите мне помочь, – тихо начал он. – И польщён тем, что, по вашему мнению, я готов уйти из школы. Но я ещё не всё здесь сделал. Когда я вышел из подполья, перестал прятаться, то обещал родителям, что помогу другим третьим детям. Только не знал как. Теперь знаю. Хочу помогать им здесь.
Мистер Толбот и мистер Хендрикс переглянулись. Потом мистер Толбот сел.
– Рассказывай, – попросил он.
Глава 38
Солнце едва появилось над горизонтом, но па́рило уже отменно. Люк смахнул с глаз пот и воткнул в землю очередное семечко. С посевной они явно запоздали, поскольку пришлось ждать окончания экзаменов.
Оставалось надеяться, что осенние заморозки запоздают.
За спиной Люка четверо мальчишек держались за прочную верёвку, протянутую поперёк рядов посевов. Один мальчик быстро наклонялся к земле, втыкая семечко, потом выпрямлялся.
– Хорошо, Трей, – засмеялся Люк. – Но с открытыми глазами всё же легче.
– A вдруг что-нибудь увижу, – проворчал Трей. – Тут всё такое яркое.
– Тогда принюхивайся, – предложил Люк.
Трей сделал глубокий вдох.
– Воздух такой свежий, – восхитился он.
– Погоди, ты ещё не пробовал гороха, какой сажаешь, – сказал Люк.
Мистер Хендрикс и мистер Толбот одобрили его план, однако Люк ещё не свыкся с этой мыслью.
– Вообще-то я никогда не собирался заведовать сельскохозяйственной школой, – бурчал мистер Хендрикс. – Здесь есть дети из богатых семей, или могут быть…
– Им тем более следует знать, как выращивают то, что попадает на стол, – ответил Люк, удивляясь своему категоричному тону.
Иногда Люку казалось, что он выбрал лёгкий путь… остался в Хендриксе, потому что тут всё знакомо, огородничает, потому что ему это нравится. Но закон о народонаселении приняли из-за нехватки продуктов питания, так что никто не скажет, что выращивать овощи неважно. А может, проблема как раз в этом? Люди поверили, что это неважно.
Люк наблюдал, как Трей уже с открытыми глазами сажает очередное семечко.
– Из этой крошки правда что-нибудь вырастет? – недоверчиво спросил Трей.
Люк кивнул.
– Должно вырасти, – заметил он. – И урожай будет твоим.
Он не мог сказать мистеру Хендриксу и мистеру Толботу, сколько времени задержится в школе. Недавние экзамены выявили пробелы в его образовании, и теперь он намеревался наверстать упущенное. И несмотря ни на что, мальчикам полезно выходить на свежий воздух.
– А вы тут за учителя? – спросил его мальчик, стоящий за Треем. Он произносил слова нерешительно, как малыш, который только начинает говорить. – Как вас зовут?
– Зови меня просто Эл, – не раздумывая, ответил Люк.
Интересно, как это пришло ему в голову? Не Люк, не Ли, а как бы две личности сразу.