– Сын Славик-джан права сдал.
– Получил права? И в чем же проблема?
– Сюда метит. К подполковник разведки водителем, – для большей выразительности Алибек пристукнул травмированной рукой по рулю.
– Хочет меня возить? Интересно. – Старцев и правда заинтересовался. – Это Славик тебе сказал?
– Сам слышал, никто не говорил.
– Подслушал, значит, – догадался Старцев.
– И что? Ваши бойцы деньги берут за то, что подслушал, – выдал Алибек.
– Деньги они получают не за то, что подслушивают разговоры простых людей на бытовые темы, а за добычу сверхсекретной информации, которая помогает стране бороться с враждебно настроенными иностранными государствами. На благо советского народа, – назидательно произнес Старцев.
– И мне на благо, – упрямо повторил Алибек. – Я – советский народ, а Славик интервенцию задумал. Вот!
– Так что ты от меня-то хочешь? Славик задумал, с ним и борись. – Старцев скрыл улыбку.
– Не бери сына. Бери меня, – прямолинейно заявил Алибек. – Он тебя в столб въедет или в канаву утопит. Я – надежный, как скала. И чистый. Машина блестит, воздух светится, приятно ехать.
– Это точно, машина у тебя всегда блестит, Алибек, – согласился Старцев. – И водишь ты так, как на авторалли спортсмены ДОСААФ.
– Тогда хорошо, тогда сын Славик-джан пусть не приходит. Потеряет время, – по лицу Алибека расплылась широкая улыбка.
– Хорошо-то хорошо, но думается мне, что все эти преимущества перечеркивает один недостаток, – подполковник Старцев решил воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы умерить болтливость водителя.
– Один? Не перебьет, – уверенно произнес Алибек. – Пустяк.
– Для кого-то пустяк. – Старцев сделал вид, что согласен с Алибеком. – Для водителя из булочной, для почтового служащего, для тракториста в поле.
– Я в поле не иду. Здесь миссия, – выдал Алибек. – А недостаток пусть будет.
– Нет, Алибек. Этот недостаток для разведки – верная гибель. Хуже столба фонарного и придорожной канавы.
– Да? Мотор слабый?
– Нет, Алибек, не мотор. Язык слабый, – произнес Старцев. – Для разведки ты слишком много болтаешь. Рот не закрывается ни на минуту. А еще суешь нос не в свои дела. Мотор – это твое дело. Колеса спущенные, карбюратор забитый – все это на тебе. А вот время окончания рабочего дня командира – это не твоя забота. И его отношения с подчиненными – тоже дело не твое. В разведке так: больше молчи, меньше слушай, вези туда, куда скажут. И будешь молодец.
– Да? Странно, – казалось, Алибек искренне удивился. – Как же узнавать секреты, если всегда молчать?
– Узнавать секреты тебе и не надо, – заявил Старцев. – И ты это прекрасно знаешь. Одним словом, проблема легко решается. Ты молчишь и не суешь нос в мои дела – я не беру сына Славика тебе на замену. И все счастливы.
– Я несчастлив, – Алибек печально вздохнул. – Дома молчи, на работа молчи, речь забудешь.
– Так ты дома не молчи, – предложил Старцев. – С женой говори, с детьми.
– Дети нет, подполковник Никола Викторыч, в Казахстан остались. Жена речи нет. Глухонемой. Говорит руками. Скучно.
– Так вот почему ты все время тараторишь, – протянул Старцев. – Да, проблема.
– Нет, молчать не проблема, – возразил Алибек. – Молчать – печаль. Без работы остаться, вот проблема. Мне здесь нравится, подполковник Никола Викторыч. Оставляй меня при себе. Правило поставим.
– Какое правило?
– Можно говорить – я говорю. Нельзя – кляп в рот, и я молчок.
– Что же, ты мне предлагаешь тебе кляп в рот пихать и так с тобой по Москве ездить? – Старцев рассмеялся. – Нет, Алибек, так не пойдет.
– Зачем кляп. Слово «кляп», и я молчок.
– Ладно, давай попробуем. И начнем прямо сейчас. До моего дома «кляп», согласен?
Алибек коротко кивнул, устремил взгляд на дорогу и больше не произнес ни слова. Удивляться тому, как легко решилась задача с болтливостью водителя, подполковнику было некогда. На настоящий момент у него были заботы куда серьезнее.
Накануне вечером его вызывал к себе начальник ПГУ генерал-лейтенант Сахаровский. Встреча сугубо конфиденциальная, с подписанием соответствующих бумаг о неразглашении. Такого в практике Старцева еще не случалось. Поступая на службу в КГБ, проходишь серьезный отбор, который включает в себя проверку по всем каналам: не привлекался, не замечен, не замешан и так далее, и тому подобное. И доступ к секретной информации, содержащей государственную тайну, получаешь только после подписания тысячи бумаг, где обязуешься хранить тайну даже под пытками. Раньше этого хватало. Пока сидел в замах, проблемы подобного рода вообще не существовало. Общее правило действовало на все секретные операции. Шабаров выдавал информацию в той мере, в которой требовало дело. Теперь же Старцеву предстояло изучить материалы операции, настолько секретной и настолько важной для страны, что и десяти бумаг о неразглашении покажется мало.
Речь шла о Кубе, молодой социалистической стране, в фазе ее становления. Подполковник Старцев и раньше изучал ситуацию американо-кубинского конфликта. Все без исключения сотрудники управления изучали ситуацию и следили за ней. Как следили и за реакцией советского правительства на каждый новый шаг Соединенных Штатов.
В июле 1960-го правительство США принимает закон о сокращении импорта кубинского сахара и вынуждает Канаду и другие страны – союзницы по блоку НАТО также сократить закупки кубинского сахара и прекратить поставку «стратегических материалов», мотивируя это «солидарностью действий в отношении Кубы». Вместе с этим прекращает поставку нефти. Советский Союз, отвечая на призыв Кастро, организовывает закупку кубинского сахара и сахара-сырца. Следом отправляет танкеры с нефтью.
В августе 1960-го сенат США вносит поправку к закону «Об иностранной помощи». По этой поправке государство, оказавшее Кубе экономическую помощь или продавшее ей оружие, автоматически лишается американской помощи. Правительство СССР начинает поставки оружия и специалистов на дружественную Кубу. Специалисты различных отраслей народного хозяйства выезжают на Кубу в длительные командировки, создавать сельскохозяйственные отрасли, строить электростанции и другие объекты национального значения.
В сентябре американское правительство устанавливает запрет на продажу Кубе автотехники и автозапчастей, заявляя, что джипы и грузовики могут быть использованы в военных целях. Никита Сергеевич Хрущев напоминает американскому президенту о подписанном коммюнике относительно долгосрочных обязательств СССР и Кубы. Это коммюнике было подписано в июне 1960 года во время визита в Москву министра вооруженных сил Кубы Рауля Кастро. Глава СССР открыто заявляет: Советский Союз поддержит дружественную Кубу, какие бы условия ни выдвигали Штаты. Тогда же на Кубу начинаются поставки военной техники из резервов со времен Второй мировой войны.
Спустя месяц США объявляют полное эмбарго на ввоз товаров на Кубу. Исключение составляют продукты питания и медикаменты. Советский Союз увеличивает список поставляемых товаров ровно настолько, насколько уменьшают их Штаты.
Американское правительство на этом не остановилось. Обстановка в зоне Карибского бассейна накалялась, давление на Кубу со стороны США увеличивалось, из донесений нелегальной разведки явствовало, что экономическими санкциями американское правительство не удовлетворится. Не за горами прямое военное вмешательство.
Этот день наступил: конфликт в Заливе Свиней стал не чем иным, как вмешательством США во внутренние дела другого государства. Данный факт скрыть не удалось. Операция провалилась, не без помощи советских военных специалистов, которые добросовестно обучали вновь созданную кубинскую армию и отряды милиции. Не последнюю роль в провале сыграли и поставки военной техники, в том числе для авиации. В Организации Объединенных Наций представители сорока государств выступили с осуждением действий США. Советский Союз отправил ноту протеста Вашингтону с требованием прекратить агрессию.
Американское правительство проигнорировало ноту протеста. Экономическая блокада продолжилась: самолеты-разведчики курсировали над кубинской землей с завидной регулярностью, а в Карибском море проводились крупные учения по отработке десантирования морских пехотинцев. Советский Союз воспринял это как новый виток эскалации конфликта между Кубой и США. Только теперь конфликт перешел на глобальный международный уровень.
В мае 1961-го, после американской операции в Заливе Свиней, Фидель Кастро открыто заявил: Куба и кубинский народ пойдет по социалистическому пути развития. Советский Союз отреагировал соответственно, заключив в августе и сентябре 1961-го договоры о поставке вооружения и военного снаряжения на льготных условиях. СССР взял на себя обязательства поставить вооружения на сумму 150 миллионов долларов, Куба же должна была выплатить только половину.
В феврале 1962 года произошло сразу два события. Первое – президент Кеннеди подписал указ о полном запрете ввоза в США кубинских товаров и товаров, поставляемых через Кубу. Вторым событием было исключение Кубы из членов Организации американских государств (ОАГ). В ответ на эти действия Советский Союз ускорил сроки поставки вооружения. К концу марта 1962 года на Остров свободы было доставлено 400 танков, 40 истребителей, радиолокационные установки и триста советских военных специалистов для обучения кубинских военнослужащих. Помимо этого военные базы СССР приняли несколько групп кубинских военных на своей территории.
Обещания всесторонней помощи со стороны СССР не были голословными. ЦК КПСС принял решение о предоставлении дополнительных средств кубинской армии. Четыре дивизиона пусковых установок ПВО С-75, десять бомбардировщиков Ил-28, четыре пусковые установки тактических крылатых ракет П-15 и шестьсот пятьдесят военных советников отправились на Кубу.
Помощь весьма щедрая и на первый взгляд абсолютно бескорыстная. Но только на взгляд обывателя. Политические мотивы здесь были понятны: положительный опыт перехода Кубы в социалистический лагерь мог привести к увеличению социалистических стран на территории Латинской Америки. В плане внешней политики это играло огромную роль в противостоянии агрессии США и насаждения проамериканского режима. Чем больше стран выберут социалистический путь развития, тем меньше останется шансов у американцев диктовать свои условия. Таков был план и таков был мотив.