Несмотря на то что кубинская милиция ушла с улиц сразу после полудня, Богданов решил перестраховаться и обойти квартал несколько раз. Выполняя последний обход, он проходил мимо старого дома, стоявшего пустым с самого их приезда. В окнах сохранились стекла, но ни занавесок, ни дверных замков не было. И вдруг в левом крайнем окне Богданов увидел свет. Он остановился, присмотрелся и понял: кто-то подает сигнал с помощью светового луча.
«Что за черт? Позывной командира», – Богданов выждал время, не совсем доверяя тому, что видел.
Сигнал повторился, это однозначно был позывной бывшего командира спецподразделения «Дон» подполковника госбезопасности Павла Андреевича Семенова. «Ерунда какая-то, – размышлял Богданов. – Семенов? Откуда он здесь и кому сигналит?»
Богданов отошел на некоторое расстояние. Сигнал прекратился. Капитан снова вернулся на прежнее место, сигнал тут же возобновился. «Меня вызывает? Странно. Не засада ли это?» – Богданов раздумывал, как поступить, но тут из окна высунулась голова и прозвучал слабый, но четкий свист. Так свистел Семенов, когда в процессе выполнения операции происходили накладки. Больше не раздумывая, Богданов вошел в дом.
– Здорово, капитан! Для командира ты слишком долго соображаешь, – услышал он бодрый голос Семенова.
– Какого черта, командир? – по старой привычке обратился к Семенову Богданов.
– Такого, мудрила. – Семенов выступил вперед. – Помощь твоя нужна.
– Вот так поворот, – опешил Богданов. – Свои что, не справляются?
– Сложная ситуация, – уклонился от прямого ответа Семенов. – Долго рассказывать.
– Минут двадцать у меня есть, – взглянув на часы, произнес Богданов. – Успеешь?
– Ты поможешь? – вместо ответа Семенов повторил вопрос.
– Странный ты человек, майор, – начал Богданов.
– Уже подполковник, – поправил Семенов.
– Роли не играет, – отмахнулся Богданов. – Сколько лет ты в нелегальной командирил?
– Много, Слава.
– А правил так и не запомнил?
– Правила устанавливают, чтобы их нарушать, – назидательно произнес Семенов.
– Может, и так, только мне как-то не особо хочется из-за твоих представлений о правилах застрять на Кубе навечно. Либо объяснись, либо оставайся с чем есть. Часы тикают, две минуты ты впустую уже потратил.
– Научил на свою голову, – беззлобно выругался Семенов. – Ладно, командир, придется объясниться. Ситуация следующая: на Кубу меня забросили одного, без группы. Есть подразделение, людьми которого я, в случае крайней спешки, могу воспользоваться. Сейчас как раз такой случай. Спешить нужно конкретно, а подразделение в полном составе занято поимкой «Дивизии Нарцисса Лопеса». Одному мне с задачей не справиться, физически не потяну, так что выручай, Слава.
– Свяжись с начальством, обрисуй ситуацию, они найдут решение, – посоветовал Богданов.
– Связь будет только через два дня, а это долго.
– Почему раньше помощь не запросил?
– Информация пришла только сегодня.
– Точно нельзя подождать?
– Уже сейчас, пока мы с тобой разговариваем, может быть поздно, – ответил Семенов.
– В чем суть предстоящей операции?
– Пришли сведения о том, что американская сторона планирует террористический акт на территории американской военной базы Гуантанамо. Определенным лицам в правительстве США необходима срочная эскалация конфликта между нашими странами. Этому необходимо помешать.
– И на какое число назначена операция?
– На завтра, – голос Семенова звучал беспечно, но Богданова это не обмануло. Он видел, насколько напряжен бывший командир. «Знает ли он про ядерное оружие? – подумал Богданов. – Наверняка знает, потому и нервничает».
– Почему советскую сторону должен беспокоить теракт на военной базе противника? – Богданов решил прощупать почву, Семенов об этом догадался. Он улыбнулся и перешел к игре «в открытую».
– Брось, Слава, мы с тобой шесть лет в одной упряжке скакали, неужели сейчас будем в недоверие играть? – произнес он. – Ты знаешь, что на территории Кубы размещены наши баллистические ракеты, и я об этом знаю. Еще мы оба знаем, что американская сторона пытается создать ситуацию, в которой она могла бы пойти на прямое вооруженное вторжение, не опасаясь осуждения мировой общественности. Теракт в Гуантанамо, представленный как агрессия со стороны Советского Союза, послужит достаточным основанием для интервенции.
– Это они еще про баллистические ракеты не знают, – произнес Богданов.
– Мальчик, твоя информация устарела, – Семенов покачал головой.
– Хочешь сказать…
– 14 октября американский самолет-разведчик зафиксировал ядерные установки на территории Кубы. Президент Кеннеди собрал группу советников и совещается с ними в Белом доме. Ситуация накаляется, и мы с тобой, капитан, не можем позволить себе совершить ошибку.
– Какого рода теракт, известно?
– На военной базе Гуантанамо подготовлена спецгруппа, люди некоего Эдварда Лэнсдейла. Знаешь, кто это?
– Детские вопросы задаешь, Павел Андреевич. Помощник министра обороны по спецоперациям, генерал-майор.
– И прозвище его слышал?
– Безумный Лэнсдейл, – послушно ответил Богданов.
– То-то и оно, что безумный. Этот безумец дал команду своим людям записаться в смертники.
– Ближе к делу, Павел Андреевич, – поторопил Богданов, бросив взгляд на часы. – Сеанс связи пропустим, тогда и тебе, и нам ничего не светит.
– На территории базы расположены специализированные помещения: склады продовольствия, боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Они предназначены не для регулярного использования, а на случай ведения военных действий.
– Стратегический запас.
– Верно. Группа Лэнсдейла должна заминировать складские помещения этой ночью, а подорвать их ровно в полночь с 18 на 19 октября. Подорвать вместе с бойцами в количестве двенадцати человек. В живых должны остаться только двое, чтобы заявить журналистам всех стран, а впоследствии и в суде под присягой, что завербованы агентами КГБ СССР для совершения теракта на американской базе. Цель теракта – формальный повод начать военные действия против США.
– А в чем здесь повод? – не понял Богданов.
– В том, что за уничтожение стратегического запаса и убийство двенадцати американских солдат США нанесет ответный удар по подразделениям противника, а дальше пошло-поехало, – пояснил Семенов.
– Что ты предлагаешь?
– Нужно проникнуть на базу Гуантанамо и обезвредить взрывные устройства, чтобы люди Лэнсдейла не смогли воплотить свой план в жизнь. Помимо этого нужно вычислить тех двоих, которых Лэнсдейл выбрал на роль перебежчиков, и удалить их с базы.
– Почему только двоих?
– Потому что только они знают о планах Лэнсдейла. Остальные двенадцать не в курсе, что должны умереть. И о том, что склады будут заминированы, тоже не в курсе. По замыслу Лэнсдейла, группа собирается на складах для того, чтобы обеспечить оружием и боеприпасами повстанцев, которым предстоит вторжение на территорию Кубы. Проще говоря, им приказано обворовать своих, и делают они это за хорошие деньги, так что в случае, если все пройдет успешно, мы предотвратим взрыв и заберем с собой тех двоих, остальные будут молчать.
– Двойной план? Хитро. Если все пройдет успешно, солдаты, задействованные в операции, будут мертвы, а если что-то пойдет не по плану, они же будут молчать. Да, идея гениальная в своем роде.
– Так вы поможете? – в третий раз задал вопрос Семенов. – Сам понимаешь, четырнадцать душ, не считая охраны Гуантанамо, на меня одного многовато.
– Жди здесь. Переговорю со Старцевым и вернусь. Уверен, он даст добро.
Богданов ушел, а Семенов остался в заброшенном доме ждать результатов переговоров.
Спецподразделение «Дон» в составе семи человек и подполковник Семенов стояли на возвышенности в пятистах метрах от военно-морской базы Гуантанамо и осматривали окрестности. В заливе американская база появилась в начале двадцатого века. Добрая сотня квадратных километров и часть залива принадлежали США на правах аренды. По факту военная база представляла собой отдельный американский город, отделенный от остальной части Кубы высокими горами, минным полем и колючей проволокой.
Перед спецподразделением стояла сложная задача: пройти сквозь минное поле и заграждения, отыскать среди полутора тысяч наземных построек определенные склады и, пройдя мимо охраны, обезвредить двадцать четыре взрывных устройства. Помимо этого вычислить «перебежчиков» и вместе с ними вернуться обратно. Живыми.
Во время сеанса связи Богданов, используя особый код, сообщил Старцеву о проблеме, возникшей у подполковника Семенова, и получил разрешение на участие в операции. Бойцам спецподразделения задачу поставил Семенов, он же, по старшинству звания, единогласно был назначен старшим на время проведения операции. Всего до начала операции оставалось двадцать два часа, одиннадцать из которых требовалось потратить на дорогу до Гуантанамо. Все понимали, что на разработку плана времени совсем нет. Понимали и риски, связанные с операцией.
– Ребята, это не приказ, – произнес подполковник Семенов, прежде чем приступить к сборам. – Задача сложная, практически невыполнимая. Если мы вернемся оттуда живыми, если хоть кто-то вернется оттуда живым, это будет равносильно чуду. Ваше начальство дало разрешение на ваше добровольное участие, не более того. Я не вправе вас принуждать, но как солдат, как патриот своей страны я прошу вас: проявите мужество, пройдите со мной этот путь, не дайте горстке американских прохиндеев уничтожить наш мир! В конце концов, мы пошли на службу не за подвигами, не за наградами, а для того, чтобы наши матери, сестры, дети могли ложиться вечером в постель без страха, что утро для них может не наступить.
– Я с тобой, командир, – Александр Дубко вышел вперед.
– В каких только передрягах мы не выживали, Пал Андреич. И теперь выживем, – Еремин последовал примеру Дубко. – Я с тобой.
– Само собой разумеется, – поддержал Терко.