Оставалось только посочувствовать жившим тогда людям и русалкам. Иераклионцы выпивали души одних, похищали других. Вели себя то как вполне разумные существа, то как настоящие монстры, пожирающие души.
Все три народа усердно взывали к богам, им приходилось отзываться. Именно тогда появилось ограничение: вмешиваться в жизнь можно только один раз. И то — с условием.
К Тароросу обращаться — только через храм, конкретно, через оракулов. К Лейтане… с богиней течений и глубины было сложно. Дамочка — истинная женщина, делала что хотела, помогала своеобразно, храмы не любила, хоть у нее они и были, подношения не принимала. Просьбы исполняла, как вздумается. Так что обращаться к ней боялись.
Но, как ни странно, именно Лейтана нашла способ решить проблему собственного народа. И чуть не уничтожила его. Она совместила две проблемы иераклионцев! Они пили души своих избранников, превращая их в живые трупы!
Сначала Таророс был в ярости, но позже идея ему понравилась. И он добавил иераклинцам способность без ущерба для избранника брать частичку его души и взращивать из нее свою. Непременным условием для процесса магического клонирования-преобразования стала взаимная любовь и полное доверие. Побочным эффектом — хранители родов, родовые кораллы и жемчужины.
— А сколько времени прошло с тех пор? — помешивая ложечкой остатки мороженого, я пыталась понять, что меня настораживает в рассказе Лилы. Вроде бы все логично.
— Больше сотни поколений сменилось… я точно не знаю… очень давно. — Лила суетливо подозвала официантку, торопливо расплатилась.
Люди в этом мире живут гораздо дольше, чем на Земле, — почти четыреста лет. Энерийцы и иераклионцы — до тысячи. Кстати, избранники, ставшие мужьями и женами, проживают столько же, сколько их двуликие половинки. Весомый бонус, по крайней мере, для людей.
Сотня поколений — не маленький срок, но почему отношение к иераклионцам почти не изменилось?
Лила невнятно и путано ответила: случаются неприятные ситуации. Иногда иераклионцы могут сойти с ума и начать пожирать души. Происходит подобное редко.
Ну-ну.
К мысленной пометке «узнать подробности избрания» добавилась еще одна — «выяснить, почему иераклионцев все еще считают демонами, пожирающими души, а конкретно — что там за ситуации такие?». Случайно, не с запасными избранницами связаны?
В магазине Лилы бурлила торговля. Клиентки шли непрерывной чередой, и на разговоры у брюнетки попросту не было времени. Очень быстро я поняла, что сидение на диванчике ничего не даст, и решила вернуться домой, понадеявшись, что Лир со Стеном уже там.
Вначале Лила отпускать меня одну не хотела, но потом взяла слово, что я ни с кем не буду разговаривать по дороге. Вспомнив о девочке в красной шапочке и мысленно усмехнувшись, пообещала молчать как рыба. Немного поколебавшись, брюнетка разрешила мне уйти. Забота девушки младше меня выглядела забавной.
— Стен тебя встретит, — напоследок бросила Лила, заставив меня замереть на верхней ступеньке лестницы.
У них тут есть сотовые?
Оказалось, нет. Просто у связи с иераклионцем существовала одна замечательная особенность: при желании можно было позвать своего избранника мысленно, передав настроение и зрительную картинку. Увы, мне она была недоступна. Для ее появления требовалось время.
Управление скатом мне не доверили, тут был аналог наших автомобильных прав. Естественно, я их не имела. Но прогулка по городу ничуть не смущала. С удовольствием не только походила бы, но и поплавала после рассказов Лилы, да побоялась попасть под ракушку.
Правда, слово сдержать не вышло. Встретился на моем пути один блондинистый хвостатый «волк».
— Мэй… Марина, постой! — Ар догнал меня, перегородил дорогу, взявшись за перила мостика. — Хочу извиниться. Я не знал, что ты не в курсе наших обычаев. Не думал, что где-то есть острова, где люди не знают об этом.
— Извиняю. Что дальше? — Скрестив руки на груди, я насмешливо смотрела на энерийца. Он явно готовился. Надел рубашку и штаны, вооружился букетом из скрепленных между собой ракушек, напоминающих застывшие во льду орхидеи.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты думала, будто я кидаюсь на всех женщин. Извини. Это тебе. Если хочешь, покажу тебе чудесные пещеры тут неподалеку.
Я возмущенно открыла рот. Горбатого могила исправит!
— Просто прогулка, — энериец силой впихнул мне в руки букет, — без подтекста. Без устриц.
— Ар, я…
— Она никуда не пойдет! — Стен плечом отодвинул Ара, схватил меня за руку. «Неужели так сложно молча дойти домой?!» — прозвучали его слова в моей голове.
А меня точно черт попутал. Вырвав руку из лапы иераклионца, согласно кивнула Ару:
— Я согласна! Сегодня вечером у платформы.
Ар расплылся в довольной улыбке, насмешливо покосился на злющего Стена:
— Не путай свою избранницу с ее сестрой, друг.
— Не путай Иераклион с Энереем! — Стен стиснул кулаки, в угрожающем оскале блеснули заостренные зубы. — Марина… гостья моего дома!
Хоть избранницей не назвал, и то хорошо! Мне только его ревности не хватало для полного вселенского счастья.
Вцепившись в локоть воинственно настроенного Стена, я потянула его прочь от Ара. Когда отошли на приличное расстояние, сердито прошептала: «Что это было?!»
Кажется, сегодня у меня это самый популярный вопрос.
«Ты согласилась пойти с ним!» — «А не надо было меня хватать за руки и орать». — «Лир сказал, вы ели с ним устрицы!» Я поморщилась от очередного мысленного вопля избранника: «Я не знала, что у вас они имеют такое пошлое значение».
Пока шагали к дому, Стен сердито пыхтел, сопел, едва не рычал, пытался хозяйским жестом положить руку мне на плечи — ревновал по полной программе. А я пребывала в полной прострации, не зная, что с этим делать. Мало мне проблем с Лилой, так еще и тут — у «счастья» хвостатого неожиданно собственнические замашки проснулись.
— Ты никуда не пойдешь! — безапелляционно заявил Стен, когда мы вошли в прихожую.
— Это просто прогулка, — из вредности напомнила я.
— Я сказал, ты никуда не пойдешь!
Прикрыв глаза, я демонстративно потерла ухо.
— Я пленница?
— Нет.
— Тогда я пойду на эту… прогулку, — выразилась грубо, но точно. Понял иераклионец или нет — не важно, меня окончательно вывел из себя его тон. — Одна. Без тебя. А ты… иди-ка ты к Лиле! И поговорите вы, наконец!
Более-менее успокоилась только в комнате. Открыв окно, подставила горящее лицо ветерку. Я не собиралась идти на прогулку с Аром. Меня вывели из себя слова Стена, повелительный тон, которым они были сказаны. Вспылила, а теперь придется разгребать. И впредь сначала думать, потом говорить.
Сейчас бы поплавать!
Скалолазанием я не увлекалась и спуститься из окна третьего этажа по стене вряд ли смогла бы. Пришлось идти по лестнице. Я приготовилась извиняться. Мы оба были неправы, но должен же кто-то сделать первый шаг?
Стена в прихожей я не нашла. Старательно обыскав дом от крыши до двери в подводный сад, куда мне запретили заходить, пришла к выводу, что не я одна успокаиваюсь плаванием.
Оно и к лучшему! Отойдем, остынем, будет проще извиняться. А Ару придется отказать. Все же я не настолько хорошо знакома с местными обычаями, чтобы остаться с ним наедине. Я отлично помнила устрицы.
Решила, пользуясь случаем, осмотреть клумбы у подводного крыльца. Только склонилась над разноцветным венчиком одного из самых крупных анемонов, как услышала радостное: «Ого! Вот это цветник!»
Слегка помахивая шикарным золотистым хвостом, Феруза восторженно разглядывала клумбы. Я почувствовала легкий укол зависти — во втором облике энерийка выглядела еще эффектнее и ярче.
— Смотрю, Лила тут целую плантацию развела! — Русалка дотронулась тонким пальцем до актинии, ойкнула, когда та сильнее растопырила щупальца. Заговорщицки подмигнув, спросила: — Нравятся такие штуки?
— Ага.
— А хочешь, покажу кое-что необычное? Такого точно на ваших островах нет! — Феруза протянула мне руку, я, немного поколебавшись, решила, что силой меня никто не принуждает, всегда смогу вернуться обратно.
— Хочу.
Русалка пошевелила пальцами, предлагая взяться за руки.
— Я плаваю быстрее, чем ты. Я тебя дотащу. — Она улыбнулась, заметив мои сомнения. Все же мы не подруги, да и выросла я из того возраста, когда девочки ходят, взявшись за ручки. — Тут недалеко. Не бойся, я не самоубийца, за сесты заплывать не будем.
«Я и без посторонней помощи доплыву», — невесело подумалось мне, когда я все же вложила пальцы в прохладную ладошку Ферузы.
Плавала энерийка действительно быстро — за несколько минут домчала нас до одного из гребней рифов, которых в окрестностях города было великое множество. До темных отверстий пещер, где, по словам русалки, обитало какое-то местное чудо, мы не доплыли чуть-чуть. Феруза заметила за линией сест какую-то страшную тень и решила вернуться. Пугалки показывали, что там безопасно, но мнительная Феруза настояла на своем, заверив, что сесты иногда ошибаются. Обратно меня дотащили еще быстрее. Извинившись, она пообещала показать местную достопримечательность позже.
Ничего не понимаю! Зачем приплывала?
Глядя вслед энерийке, я зевнула. Вроде бы ничего не делала, а устала, будто отработала день в дельфинарии и всю ночь плавала в море. Теряю форму! Надо узнать у Стена или Лира, где тут тренажерные залы, а то так скоро в желе превращусь.
Остаток дня самым наглым образом проспала. Встала на закате с тяжелой головой и чувством нереальности происходящего. Казалось, между мной и окружающим миром появилась невидимая пленка. Она глушила звуки, размывала цвета, сглаживала прикосновения. Как сомнамбула, отыскала брошенную на пол тунику, оделась и вышла к Ару.
Собиралась сказать, что никуда не пойду, но увидела мягкий взгляд, добрую, пленяющую улыбку… И мир расцвел красками! Ветер, море, косые лучи заходящего солнца. Голос Ара музыкой звучал в моих ушах, густой пряный запах его кожи укутывал, заставлял сглатывать слюну. Осторожные прикосновения к пальцам оставляли огненные следы на коже и порождали в моей голове отнюдь не целомудренные мечты.