Никаких жемчужин, естественно, в ней не было.
Думала, увижу пыль от последней жемчужины Лира. Рестари объяснила, что, когда иераклионец отказывается от жемчужины, она разрушается, и некоторое время в чаше остается магическая пыль, ее частички постепенно впитываются обратно в родовой коралл. Видимо, Лир давно отказался от последней жемчужины — ни крошки не осталось. Жаль. Посетила меня одна шальная мыслишка. Но, видимо, не судьба!
Напоследок осмотрела камни чар.
Внешне напоминают лунный камень. Форма идеальная, словно обкатанная водой. Светятся с разной интенсивностью — оно и понятно, кто-то был сильным магом при жизни, кто-то слабым.
Приглядевшись внимательней, я заметила тонкие нити, тянувшиеся от камней к ауре коралла.
Очевидно, мое внимание тоже заметили. Из серебряного свечения соткался дельфин. Покружившись у коралла, превратился в детеныша-подростка с розовыми глазами и красивой белой шкурой. Подплыл ко мне и приветливо защебетал.
— Привет! — улыбнулась как старому другу. — И не стыдно тебе? Вытащил в другой мир, ничего не объяснил.
От дельфина пришла волна возмущения.
— Ладно-ладно, — примирительно похлопала его по спине, — божественная воля, я помню. Спасибо, что вытащил, не дал утонуть. Не хотелось бы так глупо погибнуть.
До сих пор в голове не укладывается, что в своем мире я могла утонуть!
Хранитель успокаивающе ткнулся рылом в мою ладонь. Весело защебетал, делая сальто назад.
— Я уже не грущу! — успокоила, поглаживая лобастую голову. — Жаль, что ты принес мне жемчужину Стена, а не Лира. Ведь ты мог его уговорить, чтобы не отказывался?
Хранитель уныло щелкнул, потом воодушевленно крутанулся на месте, чуть не сбив меня хвостом, и оттолкнул прочь от коралла.
Кажется, мне только что напомнили — пора уходить. Новый толчок в бок и возмущенное щебетание.
— Я поняла! Уже ухожу!
Дельфин проводил меня до двери. Как он не снес по дороге «цветы», не знаю. Наверное, магия помогла. Ну или то, что хранитель, по сути, не материальное существо.
Поднявшись наверх, выяснила, что уже глубокая ночь. Лир все еще не вернулся, и я начала волноваться. Сидя у окна, постоянно мысленно возвращалась к родовому кораллу.
«Цветок» Лира выглядел таким больным и неживым. Больше всего меня пугали серые жилки, оплетающие основание. Они напоминали плесень, поражающую обычные цветы. Иераклионец сказал, что его вернула богиня, попутно переделав из дельфина в спрута. А Лейтана, судя по легендам, редко применяла свои силы удачно.
Что же она на самом деле сделала с Лиром?
Можно попробовать обратиться к ней, в мою жизнь богиня пока не вмешивалась. Но это чревато еще большими проблемами. Неизвестно, что ей в голову придет. Если она вообще меня услышит.
Нужно расспросить Лира о том, что с ним случилось. Может, получится найти «лекарство» без божественного вмешательства?
ГЛАВА 11
Иллир
С момента заключения Моара в Туманные Воды мой народ боялся, что недобитый чародей найдет способ вырваться из закрытого чарами разлома. Очевидно, этот момент уже не на далеких островах за горизонтом, а совсем рядом, за соседним рифом.
Я успел к глубоководной впадине вовремя — чутье стража, приобретенное за годы работы, не подвело. Вчера думал, что три пробудившихся у города — это ставший реальностью кошмар, пережить который большое счастье. Я ошибался.
Черная плотная вода, граница чар, дрожала, клубилась туманом, напоминая чернильное пятно каракатицы, готовая сдаться под напором монстров. Нам ничего не оставалось, как, растянувшись в цепочку, ждать.
— Сколько, думаешь, в этот раз? — Ар, сжимая в руке сотканный из чар трезубец, занял позицию за моей спиной. Энерийцы всегда были второй линией — так повелось. Мы — народ, породивший Моара, — впереди, а энерийцы, пострадавшие от этого, но благосклонно решившие поучаствовать в защите, — поодаль.
Нет, среди энерийцев, ставших стражами, не было трусов или предателей. Сюда присылали сильнейших магов и воинов. Потому что даже они понимали — если пробудившиеся снесут нашу оборону, их города не устоят. И только люди считали, что монстры из глубин не достанут до них. И даже если пробудится их хозяин, они будут в безопасности на своих островах. Ибо у них теперь есть летающие корабли, и плавать нет надобности. Именно так заявил их король сегодня днем, разрывая дипломатические отношения с нами.
Трусы!
Ярость, ледяная, требующая выхода, поднималась в груди. Ее усиливал растущий голод. А ведь я не так давно питался. Это злило. Меня раздражало буквально все. Энерийцы за спиной, мои товарищи, весело переговаривающиеся, не видящие масштабов проблемы, считающие, что это всего лишь очередной прорыв. Туманные Воды, скрывающие в своих недрах Моара. Сам не мертвый чародей, который и живым не являлся. Не мог придумать способ выбраться и дать уже себя убить! Сколько можно сидеть в глубине разлома и портить всем жизнь?
Странные мысли для стража. Я должен радоваться, что он там и останется там. Навсегда.
Останется ли? Навсегда ли?
Разглядывая колышущийся внизу магический барьер, я не был в этом уверен.
Голод затмевал разум, ярость обостряла чувства. Инстинкты требовали: нужно самому напасть на никак не решающихся на прорыв монстров. Что за дикая идея? Барьер уничтожит меня, примет за добровольную жертву. В прошлый раз мне повезло.
Повезло?
Губы сами сложились в жестокую ухмылку, зубы превратились в острые клыки.
Идите сюда, чудовища! Ваш пастух готов к встрече! Он невероятно зол и голоден!
Марина
— Марина!
Вздрогнув всем телом, я подняла голову с подлокотника кресла и, сонно потирая глаза, высунулась в открытое окно.
— Бегом сюда! — вместо приветствия приказал Ар.
Выглядел энериец странно. Всклокоченные волосы, поцарапанный, побитый.
— Поторопись!
Ага, разбежался. Вначале выясню, что ему надо, потом выйду. Чары Ферузы отлично помню и устрицы тоже.
— А что случилось?
— Ты ведь источник Лира?
Пожала плечами. Сплетни тут распространяются со скоростью света.
Ар скривился, будто я не источником тепла стала, а щупальца отрастила.
— Пошли, будешь спасать своего монстра.
Ничего не понимаю! Спасать? Я?
— Объясни нормально, что случилось?
Русал недовольно поморщился:
— По дороге объясню. Марин, нам еще плыть к Туманным Водам. В прошлый раз Лир взял под контроль свои чары, когда увидел тебя. Надеюсь, в этот раз все получится. Да пойми ты! Там сейчас толпа стражей в магическом ступоре! Ночь и куча чудовищ, которые не откажутся ими пообедать!
— Уже бегу!
Выскочив на улицу, я буквально влетела в объятия Ара. Энериец довольно усмехнулся, покосился на браслет на моей руке, точнее, на дыхательный камень и, не разжимая объятий, прыгнул в воду. Несколькими мощными ударами хвоста он выплыл за границу городской защиты. И мы понеслись вперед.
Меня совершенно не смущала близость русала. В голове билась одна мысль: что с Лиром?
По дороге к Туманным Водам Ар посвятил меня в суть дела. Случился очередной прорыв. Лир взял под контроль сразу пять монстров. То, как они влетели обратно в Темные Воды, словно все мышцы в их теле свело судорогой, навело Ара на мысли о том, что с Лиром что-то не так.
С исчезновением последнего монстра за барьером иераклионец не успокоился. Он впал в ярость, бесновался у границы, будто его тянуло внутрь, попытки вытащить его из разлома ни к чему не привели. А потом Лир погрузился в состояние транса. Стоило командиру стражей до него дотронуться, как последовал выброс чар. Они сковали всех стражей.
Ару повезло, он в этот момент был наверху, прикидывал, кто может вывести Лира из клинча. Вспомнил обо мне. Перед тем как плыть в город, энериец, отнюдь не слабый маг, пытался снять чары, но у него ничего не вышло.
— Такое чувство, что его подпитывает большой узел. Но это невозможно, единственный узел поблизости — на дне Туманных Вод, и его поглотил Моар. Видимо, это какой-то дар Лейтаны…
— Почему ты думаешь, что у меня получится? — крепче вцепляясь в энерийца, спросила я, стараясь не думать, что сейчас мы плывем со сверхзвуковой скоростью, оставляя шлейф пузырьков.
— Не знаю, какие у вас с Лиром отношения, но именно ты привела его в себя в прошлый раз. — И через паузу задумчиво произнес: — Ничего не хочешь мне сказать?
«Хочу, я его „грелка“. Остальное наше с Лиром дело, господин русал! Черт! Когда я уже научусь контролировать мысли?» — пронеслось в голове.
— Значит, ты с ним… Гм, предсказуемо. Ты с самого начала на него так смотрела… А кто такой русал?
— Без понятия! Оговорилась!
— Прибыли!
Ар остановился у края глубоководной впадины. В его руке вспыхнул небольшой шар, он направил «фонарик» вниз.
— Вот, полюбуйся!
Свет выхватывал из темноты одного стража за другим. Иераклионцы и русалы, замершие в разных позах, словно решили сыграть в детскую игру «Морская фигура, замри!» — все попали под чары Лира.
А внизу, у маслянисто поблескивающего магического барьера висел сам виновник случившегося. По черной коже спешили мерцающие голубые огоньки. Тело Лира снова претерпело очередную трансформацию — к острому гребню вдоль позвоночника добавились еще два и ребристые бляшки на щупальцах. Взгляд ярко-синих, светящихся в темноте глаз был прикован к барьеру.
— Лир? — подплывая к иераклионцу, позвала я.
Никакой реакции.
Взяла в ладони его лицо, заглянула в безжизненные глаза. Пальцы коснулись ледяной кожи. Тело Лира тут же среагировало на мою близость, щупальца обвились вокруг талии и притянули меня ближе, сквозь ткань платья я чувствовала вымораживающий тепло холод, исходящий от мужчины.
— Лир! — Не зная, что еще сделать, обняла его, прижалась щекой к груди. — Пожалуйста, очнись!
Стало по-настоящему жутко. Из меня вытягивали тепло, мышцы покалывало, от озноба клацали зубы, но я не слышала биения сердца Лира. И без того редкий пульс иераклионца исчез. Словно я обнимала труп!