Если так обстоят дела с океаном, то с Лейтаной, наверное, все еще запущенней. Хотя… богиня течений и глубины вряд ли будет щепетильна в этом вопросе. Выберет себе оракулов — и каюк, сиди в храме, глазей на статую.
— У Лейтаны нет оракулов. — Оракул провел пальцами над полом, и из воздуха появились сверкающие в лучах солнечного светильника капли воды. Они закружились, сложились в замысловатую вязь. — Поспеши домой, Лир, вас там ждет сюрприз.
— О! Они еще и будущее видят?
— Иногда, Марина, Таророс дает нам заглянуть за грань реальности. Но не всегда мы можем сказать о том, что узнали. — Оракул задумчиво улыбнулся, снова поколдовал над каплями, внимательно всмотрелся в узор. — Помни, девочка, боги нашего мира не всегда отвечают на ваши просьбы, потому что знают — в будущем может понадобиться их помощь.
Я согласно кивнула, покосилась на нахмурившегося Лира, судя по всему, понимающего не больше меня.
Домой мы плыли, как на пожар. Лир решил, что Стен не уследил, и Лила вляпалась в какие-то неприятности. Сюрприз ведь может быть и неприятным?
Почти угадал.
У входа в дом боролись наши голубки. Ну, как боролись — Стен не давал Лиле выйти наружу.
— Ты никуда не идешь! — Стен изо всех сил удерживал брыкающуюся Лилу.
— Пусти! Это не болезнь! Я совершенно здорова! — Брюнетка заметила нас и взмолилась: — Хоть вы ему скажите! Я не больная, я беременная! И мы с сыном хотим выйти!
Опа! Шустро, однако. Только недавно начали… и уже?
— А как ты узнала? — не смогла я удержаться от вопроса.
— Я целительница! Забыли?! — Наша беременная целительница была близка к истерике, надо спасать будущую молодую мать.
— Поставь ее немедленно! — рявкнул Лир.
Я подпрыгнула на месте от неожиданности, Стен вздрогнул, Лила испуганно икнула и сердито пробормотала:
— Я так с вами раньше времени рожу!
— Плохо?
— Где болит?
— Отнеси ее в спальню!
— Тебе нехорошо? — всполошились мужчины. Еще один плюс иераклионцев — они заботливые мужья и отцы. А конкретно эти — муж и будущий дядя совершенно не представляли, как обращаться с беременными.
— Так, мальчики, отстали от нее быстро! — Я взяла Лилу за руку, заботливо спросила: — Тебе точно не нужна помощь?
— И ты туда же?!
— Все, поняла, больше не лезу.
— Отвези меня на работу! — возмущенно повернулась к мужу Лила.
Выполнять ее просьбу Стен не торопился, с сомнением косился на меня. Я твердо кивнула.
Когда ракушка с ребятами скрылась из виду, я тихо спросила у Лира: «А у вас всегда так быстро дети появляются?»
— Обычно нет, — хмыкнул иераклионец, обнимая меня за плечи. — Квартон-два или больше после появления души.
Наша парочка и тут особенная.
— Ли-ир? — Я повернулась боком к Лиру, заглянула в его довольное лицо. — А у тебя уже зародилась душа?
— Угу. — Он прижался щекой к моей шее. — Крохотная искорка, которая помогает мне бороться с собой.
Иллир
— Ли-ир? — Марина повернулась ко мне боком, вопросительно заглянула в глаза. — А у тебя уже зародилась душа?
— Угу. — Я прижался щекой к ее шее, наслаждаясь легким ароматом кожи с едва заметной цитрусовой ноткой. — Крохотная искорка, которая помогает мне бороться с собой.
Избранница довольно улыбнулась, нежно погладила меня по щеке. Не удержался и поцеловал кончики ее пальцев. Удовлетворенно отметил, как расширились зрачки в карих глазах и приоткрылись сладкие губы моей женщины. Невероятное чувство, когда желаешь ту, которую любишь.
Марина, обнимая, начала медленно целовать мою шею. Ее губы осторожно и настойчиво изучали выдающуюся темную полосу кожи, благодаря которой я мог улавливать колебания окружающей среды.
Мы называем ее боковой линией, но это не совсем правильно. Чувствительный участок кожи давал нам много больше, чем простое восприятие изменения давления воды или воздуха.
Прикасаясь к ней, избранница давала мне целый букет непривычных, будоражащих кровь ощущений.
Теперь я понимал женатых товарищей, которые посмеивались над рассказами энерийцев, помешанных на изысканных удовольствиях. Избранницы, а потом и жены давали нам больше, чем энерийцы могли себе представить. А что будет, когда закончится трансформация этого чувствительного участка моей кожи и чары займут упорядоченное положение? Марина рискует надолго поселиться со мной в спальне… и не только там. Сейчас я бы согласился отправиться в пасть пробудившемуся, стоит ей только сказать.
— Прогуляемся? — внезапно предложила Марина, прижимаясь ко мне так, что я почувствовал все изгибы ее тела и едва не сошел с ума от желания. — Лир? — Губы, ласкающие кожу на шее, сводили с ума, хотелось зарычать, схватить Марину и, прижав к двери, показать, насколько она для меня желанна.
— Куда ты хочешь пойти? — спросил, краем глаза заметив, что невдалеке на одном из мостиков стоят стражи, мои надзиратели. Смотрят на нас с Мариной удивленно, будто никогда не видели целующуюся парочку. Спасибо, хоть ближе не подходят. Есть шанс, что Марина не заметит наш эскорт. За это я был благодарен сопровождению — они прекрасно понимали, насколько необычны первые дни с избранницей после появления искры души.
Душа… крохотная искорка, неожиданно вспыхнувшая в груди. Ее тепло немного притупляет голод, совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы взять над ним контроль. На большее ее не хватит. Потому что тело переделано, и голод его неотъемлемая часть. Мне бы хотелось надеяться, что связь с Мариной все исправит. Но стопроцентной уверенности нет. Рисковать избранницей я не стану.
Подожду, пока пройдут первые, самые бурные дни, а потом… я знаю, как решить нашу проблему.
— Ты только не удивляйся. — Марина смущенно отвела взгляд. — Но мне это очень нужно.
Заинтриговала.
— Если надо, значит, пойдем. Кстати, куда?
— Поплывем. Увидишь.
Когда мы подплыли к гряде пещер с темными отверстиями, я понял, чего хотела Марина. Избранница решила заменить неприятные воспоминания с участием чар и Ара на приятные со мной. Я был полностью «за», потому что иногда вспоминал, как энериец ласкал Марину, и меня захлестывало неконтролируемое желание оторвать ему голову. Благо Ара в такие моменты рядом не оказывалось, иначе был бы международный скандал.
Марина отодвинула зеленую вуаль водорослей на входе, пропуская меня. Судорожно вздохнула, глядя в освещенный вспышками морских цветов полумрак пещеры.
Притянув избранницу к себе за руку, я погладил ее прямую напряженную спину, зарылся пальцами в непокорные волосы, которые даже после использования женских штучек так и не стали прямыми. Нежно коснулся губ, чувствуя, как Марина в ответ ласкает меня, специально проводит по выступающей над кожей линии, заставляя мысленно рычать. Еще немного, и я возьму ее без прелюдий. Не прерываясь ни на кват, мы прошли по мягкой подушке мха и остановились, когда вода вокруг начала вспыхивать белыми огоньками.
Марина снова напряглась, но я не дал ей погрузиться в неприятные воспоминания. Прочь одежду. Кожа к коже. Сердце к сердцу. В умении сдерживать желания своего тела я мастер. Никакой торопливости. Лишь медленные ласки, сводящие с ума. Выгибающаяся от желания избранница в моих руках. Жадные губы, терзающие мою шею, изящные теплые ладони, скользящие по бокам, слегка надавливающие на выступающую над кожей полосу.
Что же ты делаешь?..
Уже не важно, где мы, что здесь случилось, есть только ее глаза, подернутые пеленой страсти, и вечный ритм, в котором движутся наши тела.
Пробегающая по телу дрожь и долгожданный финал.
Взгляд, полный благодарности, и смущенный шепот: «А давай повторим… на мху?» — «Где угодно».
И снова прикосновения, замедленные водой. Резкие движения и срывающийся с губ избранницы крик. Мне даже не нужно слышать, чтобы понять: в нем звучит мое имя. Шепчу в ответ ее. Я не знаю, как звучит мой голос, надеюсь, не слишком неприятно.
Марина
Невероятный мужчина. Я уютно устроилась в кольце рук Лира. По телу разливалась приятная усталость, двигаться совершенно не хотелось. Прохладная кожа избранника, касающаяся спины и ягодиц, охлаждала разгоряченное тело. Бок щекотал мох, на котором мы так удобно расположились.
Нам обоим было это нужно.
Теперь пещера не вызывала раздражающее ощущение слабости, безвольности. Я понимала, что в объятия Ара меня толкнули чары, и пока до меня не дошло, что происходящее ненормально, было очень неплохо. Вспоминая инцидент с Аром в этом месте, чувствовала себя глупой, доверчивой куклой, которую спасло чистое везение.
А сейчас я почти забыла, что тут случилось. Мерцающие на стенах актинии и белые огоньки в воде вызвали приятные воспоминания. Мох вообще заставлял сыто улыбаться. Еще немного, и полюблю эту пещеру.
Повернувшись к Лиру, я улыбнулась, предвкушая, как увижу отражение собственной страсти на лице любимого.
Толкнув избранника спиной на мох, я села на его бедра. Прохладное прикосновение его кожи заводило не хуже понимания, что Лир полностью отдал инициативу мне. Положив ладонь на его грудь, я наклонилась. Лишь слегка коснувшись его губ, начала спускаться вниз, целуя и лаская слегка потеплевшую кожу избранника, задевая ноготками полосу на его боках. По телу Лира прошла крупная дрожь. Я довольно улыбнулась. Эта их полоса — что-то невероятное! Животом ощущая всю силу его желания, я тихо рассмеялась и, привстав, медленно опустилась. Лир, приподнявшись, подхватил меня под ягодицы, задавая ритм. Вода замедляла движения, придавая дополнительную остроту.
Когда Лир несколькими резкими движениями подвел нас к финалу, я уже и не помнила, зачем и почему привела его именно сюда. Все это было несущественно. Есть только я и мой мужчина.
Следующая неделя прошла в предпраздничной суете — Лир собирался провести обряд принятия Лилы в род, что было равносильно земной свадьбе.
Хотя это не совсем так.
Фактически для всех брюнетка — жена Стена. А обряд нужен, чтобы их дети были связаны с родом и всегда могли рассчитывать на помощь хранителя. Дельфин вытаскивал из передряг маленьких иераклионцев до их совершеннолетия, то есть до семнадцати лет.