– Ваше величество!
– Правильно «ваше высочество». Что это они? – спросил я у мастера Виктора, который мялся в углу, не решаясь подойти.
– Мы не смогли их задержать, ваше высочество.
– Как это? Так они что, сюда силой проникли? Кто это, мастер Виктор?
– Это крестьяне из Закатного герцогства, ваше высочество.
– И что они хотят от меня?
– Вам лучше услышать это самим, ваше высочество.
– Так. Ну, тогда выкладывайте, крестьяне. Что вам надо? И откуда вы такие?
– С Заката, ваше высочество…
Как известно, король Мург победил в долгой и кровопролитной войне Владыку Степи и выгнал кочевников далеко за пределы старого герцогства Альрони. На этом он не ограничился и вывел армию Соединенного Королевства дальше в Предвечную и постарался уничтожить как можно больше кочевников. У тех как раз наблюдался недостаток воинов после поражения, и закаленным в боях ветеранам противостояли безусые мальчишки, только недавно севшие в седло и взявшие в руки дедовские ржавые сабли.
Пока войско ходило по Предвечной и убивало всех, кого встречало, наемные строители из Муравьиного королевства на захваченные сокровища Владыки Степи возводили на новой границе крепости укрепления, строили мосты, укрепляли берега рек. Границу король под шумок подвинул, отхватив большой кусок Предвечной. Теперь это самые плодородные земли, житница Соединенного Королевства. Закатное герцогство – это как новая Целина.
Чтобы восстановиться и заселить громадную полосу выжженной земли, у кочевников ушли десятилетия. А сунувшись на старые свои земли, они уперлись в реку и цепь фортов на берегу. Все, приехали. Попытки нарушить границу сурово пресекались Пограничной стражей, особым легионом, созданным королем Мургом специально для охраны границы с Предвечной.
Больше никогда серьезное и большое войско кочевников не нарушало границ Соединенного Королевства. Попробовали при смуте, которая настала после смерти Урия Шестого, да не удалось. Пока Пограничная стража держалась за форты, новый король быстро заручился поддержкой Империи, выписал себе оттуда в подтверждение своих намерений жену. На пару уже с королевой и при поддержке набранных в Империи наемников быстро перевешал всех заговорщиков и выступил с войском все тех же наемников в Предвечную. Пять лет наемники воевали в Предвечной, постепенно вырезав всех кочевников на расстояние в несколько дневных переходов. Заодно большая часть их и сгинули там, избавив короля от лишней головной боли по поводу Империи, а королеву – от лишних иллюзий по поводу своей власти в Соединенном Королевстве.
Во времена последних королей даже наладилось что-то вроде торговли. Но вот в последнее время ситуация стала ухудшаться. На границу посылали все меньше и меньше войск. Старые солдаты уходили на покой, а новых не было. Да и некоторым гарнизонам задерживали жалованье…
– Как это? – не понял я.
– Пограничникам всегда платили на треть больше, если они солдаты крепостей, – просветил меня барон Седдик. – И на две трети больше, если они выходили в Степь. При вашей матушке эти выплаты прекратились. Жалованье вообще не выплачивалось вот уже пять лет. И отобраны многие привилегии…
– Как же живут-то там солдаты?
– Ну… – замялся крестьянин. – Мы того… Еду им носим.
– Обалдеть, – сказал я громко. – Ну, с чем пришли ко мне, рассказывайте.
Кочевники, распробовав на вкус и прочность границы королевства, уже давно наведывались в деревню. Граф с остатками стражи спешил запереться в замке, делая вид, что ничего не происходит, а отдуваться приходилось крестьянам. Ну, те и отдувались, как могли. Если в прошлые годы получалось откупиться кое-какой едой и сиротами, чьи семьи вымерли во время голода, то теперь уже кочевники потребовали слишком многого. Приехали пьяные, едва в сёдлах держались. Выгребли все зерно, в том числе и для будущих посадок, добавили еще кислого пивка, насиловали женщин, детей калечили, а сам отряд-то мелкий пришел, всего с десяток. Обнаглевших кочевников забили насмерть оглоблями. Очухались, спустили трупы в болото, да лошадки ускакали…
Бросились в столицу. Неделя пути, прием у королевы, десять золотых выдала и прослезилась, обозвала «бедными землепашцами». На эти деньги купили кое-какое оружие в столице и вернулись.
Второй отряд кочевников забросали камнями в ущелье. Вот тут уже были потери, и серьезные, кочевники не малые дети, хотя и у крестьян тоже появилось настоящее оружие. Кто-то из них ушел, привел большое войско.
Деревенские кинулись в бега. К ближайшему замку, куда как раз направилась рыцарская конница графа Дюка. Семьи ушли, кочевники нагоняли. Эти остались прикрывать… И были дико удивлены, когда их начали рубить еще и рыцари Соединенного Королевства. Кочевники дальше не пошли, развернули коней.
Порубив кого успели, славные рыцари поспешно поскакали подальше от степняков, ведя в полоне женщин и детей.
Выжившие в сече крестьяне бросились в столицу за справедливостью. И нашли почему-то меня.
Говорили мы долго, принесли уже и лавки, и сидели мы на лавках. Какой-то ловкий подмастерье даже вытащил столик и водрузил на него кувшин с водой и легкую закуску, фрукты-яблоки, мелкие пирожки, зелень. Присел и мастер Виктор.
Один Седдик стоял, внимательно поглядывал на крестьян.
– Ваше высочество, не смел граф Дюка наших родных продавать, никак не смел. Наш новый господин мал еще, и он в замке, мы знаем, ваше высочество, что он бы никогда не стал нас продавать. Граф Дюка заставил, он…
– Тихо! – поднял я руку. Так, спокойно. Что имеем на входе. Крестьяне прогнали кочевников? Нет, это не начало. Раскладываем по полочкам. Сначала пришли кочевники и стали грабить. Граф укрылся в укрепленном замке с солдатами, носу наружу не совал, хотя налоги собирал. Крестьянам кочевники надоели, и они их прогнали. После этого королева-мать отправила туда рыцарей, чтобы наказать крестьян, взявших в руки оружие. Рыцари вопрос решили примерно, крестьян частью перебили, частью угнали в рабство, и заодно нашли графу нового «наследника».
Вот это здорово и хорошо придумано. Ай да граф Дюка, ай да сукин сын!
Наверное, последнюю фразу я произнес вслух.
– Мать графа Дюка звали графиня Нора, – сказал справа сержант так, словно это все объясняло.
– Ваше высочество, – напомнил о себе крестьянин. – Плохо нам. Эти, на конях, приходят, плати. Наш господин в замке с солдатами закрылся. Побили мы этих, сильно побили, не много ушло. Ты не подумай, ваше высочество, мы не воины… Нужда заставила оружие в руки брать. Эти больше не ходили. Приехали рыцари с графом Дюка. Они нас побили сильно. Семью мою взяли. И их семьи тоже взяли. Отпусти их, ваше высочество. Отпусти. – И крестьянин бухнулся на колени. – Именем Светлых богов просим!
Остальные тоже бросились на колени, уткнулись лицами в пол.
– Встать, – сказал я. – Стоя на коленях, горю не поможешь. Я подумаю, что можно сделать для вас.
– Ваше высочество…
– А ну назад! – Я оттолкнул крестьянина, который было намеревался поцеловать мне руку. – Не надо этих нежностей телячьих. Где содержат-то хоть, знаешь?
– На рынке. – Вздохнул крестьянин.
– На каком еще рынке? – в небо спросил я.
– На рабском рынке, ваше высочество. В порту, – сказал мне сержант.
– Так, откуда, почему не знаю?
– Это не самое приятное место в городе, ваше высочество. Я бы туда не стал ходить без серьезной охраны.
– Интересные дела. То есть ты хочешь сказать, что их продают?
– Да, ваше высочество, это так, – закивал староста крестьян.
– Вот дела. Децимал, я чего-то не понимаю. Почему это делают?
– Потому что они крепостные крестьяне, ваше высочество, – неохотно ответил Седдик. – Это такая же вещь, как конь боевой, посуда, мебель… Их можно купить или продать. Или просто поубивать. Как будет угодно господину. Их зовут «неимущие». Им ничего не принадлежит. Их тела, имущество и умения принадлежат их господину, а души принадлежат богам[13].
Я вспомнил, как сержант рассказывал про то, как продавал своих крепостных. Времена тут такие. Спартак-то, возможно, уже был, но Пугачева еще не было. И о том, что насильный труд неэффективен, еще никто не думал серьезно. Эффективнее труд тогда, когда за него платишь побольше, а потом на эти же деньги рабочие твою продукцию покупают[14].
– Так, понятно. Но почему семьи продают отдельно? Так можно?
– Можно, но не делается обычно[15].
– Понятно. – Я покачал головой. – Мастер Виктор. Мне нужен человек, который пойдет на рынок этот и выкупит семьи людей… Сколько это будет по деньгам?
– Два золотых в среднем.
– Ого, отлично… – Я как раз получил от матушки сотню. Дешево тут народ ценят.
– За человека.
Едва не выругался вслух.
– Так. Вы, трое. Сколько человек у вас там?
Крестьяне принялись считать, загибая пальцы и шевеля губами.
– Пять раз по десять и еще три.
– …нуться, – громко сказал я по-русски. Это же почти весь запас денег! Сотня золотых! А еще надо с сержантом обязательно расплатиться… Может просто не хватить этих денег. К тому же, спросит вот меня матушка-королева: «А на что ты эти деньги потратил?» И что мне ей отвечать? Прикупил себе немного крепостных, матушка… Так, поиграть, пусть мне домик построят или поле за замком распашут. Можно?
– Так, троица. – Поглядел на крестьян. – Ваших… Именно ВАШИХ семей там сколько? Ваших родных и близких? Ну, говорите давайте, что себе языки пооткусывали?
Начал говорить что-то младший, но старший прервал его, ткнув в бок:
– Ваше высочество, мы всей деревней решали. Как же так, как мы потом предкам и соседям в глаза глядеть будем? Когда встретимся в Светлых Чертогах? Вместе умирали, а теперь всех бросить?
Лучше б и не знал я всего этого, право слово.
– Добры вы молодцы, – сказал я всем троим. – Вы что, совсем с ума съехали? Или я тут что-то решаю? Могу вам денег дать. Выкупайте свои семьи, если получится.